Олимпиец - Роман Буревой
- Дата:17.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Детективная фантастика
- Название: Олимпиец
- Автор: Роман Буревой
- Год: 2009
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти минуту все молчали. Версия Суллы казалась вполне убедительной.
– Кто нам подложил свинью? – спросил наконец Флакк.
– Этого мы пока не знаем.
Неожиданно Друз выругался и бегом покинул атрий.
* * *Марку Валерию Корвину пришлось пробыть на празднике во дворце до самого его окончания. Он старался быть вежливым со всеми, говорить комплименты дамам и шутить с мужчинами. Он пробыл минут пятнадцать в зале для игры, потом отправился в танцевальный зал. Но трудно веселиться, когда ты не отдыхаешь, а притворяешься, а на самом деле лихорадочно соображаешь, как организовать следствие, но при этом скрыть информацию от Неронии и Колесницы. К счастью, когда у тебя в помощниках такой человек, как Сулла, нетрудно спешный отъезд нескольких важных персон представить как безрассудную проделку молодых негодников. Репутация Суллы очень этому способствовала. Особенно удался спектакль, устроенный патрицием на лестнице с выбором спутницы и переодеванием. Кто бы мог подумать, что девушку пригласили лишь потому, что она окончила университет по специальности окраинные миры.
Уже за полночь Корвин получил сообщение, что собранная в спешном порядке группа прибыла на станцию и приступила к работе. Сулла полагал, что никаких сообщений не будет до утра, и просил префекта не беспокоить его новыми вызовами. Корвин с супругой отбыли из дворца, когда занимался рассвет. Толпа перед дворцом разошлась, но повсюду стояли закутанные в непромокаемые плащи вигилы.
Верджи слегка покачивалась (она явно перебрала фалерна), и Марк поддерживал молодую жену под руку.
– Консул очарователен, – бормотала Верджи. – Все патриции очаровательны, хотя и ненавидят меня. А посол Колесницы идиот. Он сказал… знаешь, что он мне сказал… что он бы на моем месте выбрал десять лет каторги на Колеснице. Скажи, он не идиот?
– Дорогая, он отнюдь не идиот, – все тем же мягким тоном отвечал Корвин.
Как только они вышли из дворца, префект включил систему глушения, так что никто их разговор подслушать не мог.
– Почему ты думаешь, что он не идиот? – тряхнула головой Верджи. – Я думаю, что он жуткий кретин.
– Долго объяснять, – Марк усадил супругу на пассажирское сиденье флайера. – Жаль, что я не могу с ним встретиться.
– Он тоже сказал, что ему жаль, – призналась Верджи.
– А теперь домой.
– Да, да, домой. У нас есть дом. Это же з-замеча-тельно! Знаешь, наша «Итака» мне напоминает отцовское поместье. Внешне – совсем не похоже. Но все равно напоминает. Мы с братьями там играли. Я – за русских. А они – за наполеоновских офицеров. У нас была площадка, обсаженная туями, там мы разыгрывали Бородино. – Она вдруг всхлипнула.
– Верджи! – Марк к ней повернулся.
– После смерти отца поместье конфисковали. Сказали – за долги.
– А мой отец погиб еще до моего рождения. Его уничтожило в неисправном нуль-портале. Не осталось даже горсти пепла для погребения. В нашей фамильной гробнице ему устроили кенотаф.
– Зато у тебя есть сестра, зять, племянник, куча дальней родни. Флакк, к примеру.
– И ты, Верджи.
– Да, я… а у меня есть только ты. Только ты…
* * *Марк заснул часов в шесть утра, заснул, как провалился в пропасть, – вернее, в очередной сон-подсказку, на них так щедра генетическая память патрициев. Снилось ему, что он (в шкуре деда, которому тогда было лет двадцать, не больше) на непригодной для жизни планете, покрытой песком, с разряженной атмосферой и огромным солнцем, неподвижно висящим у горизонта. За его спиной какая-то база, несколько сборных домиков, справа нагроможденные друг на друга камни, что-то вроде крепостной стены, уложенной наскоро без старания и искусства. Возле ангара грудой свалены кубы замерзшего углекислого газа. Их привезли сюда для какого-то эксперимента.
К базе идет человек в сером скафандре и черной безобразной маске, залепленной герметиком. Скафандр человеку велик. Идущий машет руками, делает знаки. «Я сдаюсь! Воды! Глоток воды!» – кричит человек.
«В укрытие!» – шепчет голос предков.
– На землю! – кричит Марк (вернее, дед Марка) и падает на песок.
Кто-то следует его примеру, кто-то прыгает в тень каменной стены. Марк вытаскивает бластер из кобуры и стреляет в идущего. Тот почему-то не падает, стоит, пошатываясь, а потом превращается в фонтан белого огня. Марк ощущает, как волна жара накрывает его, не выдерживает термоизоляция скафандра, плавится на спине и плечах. Марк тыкается щитком гермошлема в песок. Все, конец… Сейчас скафандр расплавится и… И тут ощущает как что-то падает на него – похоже, что камни, но камни какие-то легкие. Он поднимает голову и видит, как робот-триарий кидает на него кубы замерзшего углекислого газа, они тут же испаряются, повсюду танцуют белые струйки газа.
«Этот человек взорвал сам себя. Он готов был умереть, лишь бы умерли мы…» – думает Марк, разглядывая оплавленный песок.
Сон прервался. Раздался требовательный вызов комустройства. Жаль! Что-то важное было еще потом. Что-то такое, что Марку надо было вспомнить обязательно, а он не успел.
Корвин хлопнул в ладоши, и шторы на окнах разошлись. Солнечный свет хлынул в комнату.
Загорелое тело Верджи на белых простынях выглядело ослепительно. Во сне она почему-то всегда сбрасывала одеяло. Они поженились три месяца назад, но Марк еще не мог привыкнуть к тому, что просыпается по утрам не один.
– Что случилось, дорогой? Неужели убийцы не могут подождать до утра? – пробормотала Верджи сквозь сон.
Корвин взглянул на возникшую в воздухе голограмму.
– Убийцы могут, а мой зять – нет. Спи, дорогая.
– Да, да, я сплю. Только не забывай, что в выходные ты обещал поехать на море и…
– Я помню.
Корвин накинул халат и вышел из спальни на террасу.
С тех пор как фамильная усадьба «Итака» перешла полностью в его владение, Марк многое изменил во внутренних помещениях, переоборудовал свой кабинет и библиотеку, но терраса осталась прежней – какой он увидел ее в первый раз, вернувшись домой после двенадцати лет рабства на Колеснице Фаэтона. И хотя потом терраса – как и вся усадьба – пострадала во время пожара, ее восстановили в прежнем виде, с мраморной балюстрадой и статуей Марка Валерия, основателя их рода, в нише. На мраморной руке предка сидел бронзовый ворон, символ их рода.
Освещенный утренними лучами звезды Фидес сад казался воистину волшебным. Что может сравниться с садом, когда на его дорожки падают сквозь влажную от росы листву косые лучи восходящего солнца?
Корвин придвинул плетеное кресло к балюстраде и сел. Включил стационарную связь. Изображение префекта станции возникло на фоне балюстрады.
– В чем дело, Друз? Опять поссорился с моей сестренкой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Кроваво-красная луна – 4 - Владимир Александрович Мисечко - Ужасы и Мистика
- Каменные сердца. Часть 1 - Иван Мельников - Научная Фантастика
- Наблюдатель смерти - Александр Шкудун - Ужасы и Мистика
- Гусси. Защитница с огненной скрипкой - Джимми Каджолеас - Героическая фантастика / Фэнтези
- Луна Небытия - Эдмонд Гамильтон - Научная Фантастика