Бумажный тигр (II. - 'Форма') - Константин Сергеевич Соловьев
- Дата:20.08.2024
- Категория: Городская фантастика / Мистика
- Название: Бумажный тигр (II. - "Форма")
- Автор: Константин Сергеевич Соловьев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да, - рассеянно отозвался Уилл, не делая даже попытки изобразить интерес, - Наверно.
- Многие представляют Отца Холодных Глубин как свирепое и кровожадное чудовище, которое никогда не прочь перекусить человеческим мясом, но, положа руку на сердце, я в этом не уверен. Танивхе по-настоящему опасен лишь тогда, когда кто-то без спросу вторгается в его подводное царство, но и тогда он действует скорее как акула, охраняющая свои владения, не более того. Впрочем, иной раз он демонстрирует что-то сродни чувству юмора, так что, быть может, не так уж он и отличается от нас, беспечных земных обитателей… Пару лет назад портовые власти вознамерились провести кое-какие работы в глубоководной части акватории. Убрать остовы давно затопленных кораблей, расчистить дно, вырубить коралловые заросли, чтобы обеспечить в порт дорогу крупнотоннажным кораблям. Поскольку работать предстояло на приличной глубине, порт расщедрился на дорогое оборудование – водолазный колокол и жесткие скафандры системы «Зибе-Горман» образца тридцать седьмого года[2], устаревшие, но вполне эффективные на таких глубинах. Когда колокол отправился вниз, внутри него было шестеро человек, водолазы и инженеры. С поверхностью кроме кислородного шланга их соединяла хитроумная телеграфная линия, с помощью которой они могли доносить в случае необходимости свои запросы или тревожные сигналы.
- Не думаю, чтоб она им помогла, - пробормотал Уилл, сохранивший на лице безучастное выражение.
- Не помогла, - согласился Лэйд, - Тем днем она передала на поверхность всего три сигнала. Первый был тревожным, но, по крайней мере осмысленным, он гласил «Наблюдаем странное волнение на глубине в сто тридцать футов[3]. Рыбы ведут себя неестественно, словно чем-то возбуждены. Необычно высокая плотность воды». После этого телеграф на борту колокола замолчал на долгих полчаса, а когда вновь заговорил, у вахтенных возникло ощущение, будто за телеграфным ключом сидел безумец. Сигнал гласил: «Море раскололось сделайте что-нибудь оно приближается вода стала красной бога ради быстрее слишком поздно я видел его глаза я видел его глаза я видел его…»
Как ни отрешен был Уилл, размышляющий о чем-то своем, он рефлекторно поежился.
- Бр-р-рр. А третье?
- Его приняли когда водолазный колокол полным ходом поднимали наверх. Оно было кратким и в этой краткости еще более пугающим: «Было бы ошибкой полагать». Когда колокол наконец подняли, на берегу воцарилась паника – он был растерзан так, словно его терзала стая обезумевших от голода акул. Вспорот, как консервная банка. И внутри, разумеется, ни одной живой души, лишь молчащий телеграфный аппарат со сломанным ключом.
Уилл молчал несколько секунд, потом осторожно спросил:
- Но что в этом смешного?
- Простите?
- Вы сказали, что у Танивхе есть чувство юмора. В чем же оно заключалось?
- А в том, что следующие две или три недели рыбаки, промышляющие своим незаконным промыслом, в прибрежном море, рассказывали о странных картинах. Многие морские обитатели – рыбы, крабы, скаты, моллюски - вдруг разжились чудными украшениями, которые при ближайшем рассмотрении оказались нанизанными на водоросли частями человеческих тел. Один мой приятель, сам в прошлом рыбак, утверждал, что собственными глазами видел молодого катрана, кокетливо щеголяющего в ожерелье из человеческих носов, и дельфина, украсившего себя замысловатой брошью, изготовленной из человеческой челюсти. Да, вообразите себе, морские твари носили украшения из человеческих тел, как мы носим жемчуг или кораллы! Что это, если не проявление чувства юмора? Да, согласен, юмора своеобразного, специфической формы, однако это, как мне кажется, говорит о том, что Танивхе против общепринятого мнение, кое-что о нас, людях, все же понимает… О, взгляните, мы уже почти добрались до порта! Не отставайте от меня, я знаю некоторые здешние тропы, которые приведут нас к пристани в обход многих препон.
- Так вы хорошо знаете порт? – осведомился Уилл.
Было ли это насмешкой? Лэйд не мог сказать этого с уверенностью, отрешенный вид спутника делал невозможным любую попытку прочесть его мысли. Скорее всего, не было, но Лэйд все равно ощутил едкую душевную изжогу.
Да, он хорошо знал порт. Его окрестности и внутреннее устройство, его основные течения и тайные тропы, его размежеванные ленные владения и привычки. Не потому, что всегда интересовался портовой жизнью, напротив, все порты, где ему прежде доводилось бывать, производили на него тягостное впечатление, возможно, потому, что, как и подобает большим сложно устроенным механизмам, были охвачены постоянной суетой, в которой пришлый человек невольно ощущал себя лишней деталью, ни к чему толком не присоединенной и лишь путающейся у всех под ногами.
Однако в те редкие минуты, когда в лавке выдавалось свободное время, он приходил сюда, в порт. Не в «Глупую Утку», где всегда собиралась хорошая компания, не в какой-нибудь веселый бордель в Шипси, где тоже можно было славно и не разорительно для кармана провести время, не в чопорный Редруф или лощеный сияющий Айронглоу. Сюда – на окраину Клифа, где с высоты открывался замечательный вид на порт. И подолгу застывал без движения, глядя вниз.
Порт жил своей обыденной жизнью, суетливой, шумной и с высоты кажущейся беспорядочной, почти хаотичной, как кажутся постороннему наблюдателю все сложноустроенные процессы. Меж серых складских громад неторопливо сновали грузовые локомобили, перевозя груды ящиков и мешков, хриплыми птичьими голосами перекрикивались рельсовые краны, легко поднимающие грузы из распахнутых трюмов на головокружительную высоту, громыхали тяжелые лебедки, дребезжали цепи, нечленораздельно звенела отчаянная брань портовых рабочих.
Но Лэйд знал, что приходит сюда не для того, чтоб разглядывать эту муравьиную возню или вести учет тысячами тонн перемещаемых грузов. Его не интересовала портовая логистика, ему было плевать, куда направляются из Нового Бангора тысячи бушелей копры, угля, сахарного тростника, железная руда и шерсть. Если что-то и привлекало его внимание, так это корабли, мягко покачивающиеся у причалов.
Он никогда не был сведущ по части корабельного дела и едва ли отличил бы винджаммер[4] от лихтера[5], но, в отличие от портовых мальчишек, его интересовало не устройство и не техническое состояние. Деловитые паровые катера, снующие по акватории, неспешные баржи-великаны, распахивающие зевы своих трюмов, элегантные стремительные клипера, нетерпеливо шелестящие складками сложенных парусов – все эти корабли, из какого бы материала они ни были созданы и сколько бы мачт ни насчитывали, были способны совершить то, что не мог совершить Лэйд Лайвстоун.
Оторваться от берега.
Лэйд
- Эхо мёртвого серебра (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Фэнтези
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Бешеный "тигр" - Сергей Жемайтис - О войне
- Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев - Публицистика
- История России с древнейших времен. Том 12 - Сергей Соловьев - Образовательная литература