Скифы пируют на закате - Михаил Ахманов
- Дата:25.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика
- Название: Скифы пируют на закате
- Автор: Михаил Ахманов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вчитываясь в ровные строчки текста и разглядывая красочные фотографии, Скиф пытался представить, кто же вообразил эту странную реальность, этот мир, объятый солеными водами, среди которых камни, песок, травы и леса казались инородным и почти ненужным капризом богов. Вероятно, то был странный тип, предпочитавший твердой земле зыбкую и переменчивую стихию океана, человек вроде Ива Кусто или Алена Бомбара, влюбленный в синеву морских пространств, в сказочное великолепие подводного царства, в леса красновато-бурых водорослей, колыхавшихся среди розовых, палевых и белоснежных кораллов. Но если этот фантазер и был помешан на водах, волнах, течениях и морских глубинах, Фрир Шардис он вообразил с большим искусством и старанием. Все остальное уже зависело от Доктора, и тот, как всегда, не подвел: сон о водном мире получился весьма впечатляющим. Настолько впечатляющим, что от клиентов, желавших посетить райские острова, не было отбоя.
Впрочем, тут имелось еще одно обстоятельство, делавшее Фрир Шардис столь привлекательным для земных туристов, – Большая Игра. Азартные игры на Шардисе рассматривались не только и не столько как развлечение, но скорее как необходимый элемент политики и культуры. Одни из них, подобно Девяти Сферам, не требовали от играющих никакого умения, представляя собой аналог рулетки; другие, с изощренными правилами и любовно разработанным ритуалом, превосходили по сложности шахматы, го, маджонг или любые карточные игры – по крайней мере те, о которых Скиф когда-либо слышал или читал. Так, в одной из игр проектировалась Вселенная: в процессе игры рождались и умирали звезды, превращаясь в бесформенные газовые облака; возникали могучие цивилизации, обживали Галактику, затем клонились к упадку; на сотнях планет зарождалась жизнь, в одних случаях – разумная, в других – достигавшая поставленных правилами пределов; наконец, наступал вселенский коллапс, тепловая смерть, и вымышленный мир возвращался к исходному состоянию протогалактической споры. Смысл э,той игры заключался в том, что конструктор (выступавший, несомненно, в качестве Господа Бога) должен был продлить существование своей вселенной на максимально долгий срок, избежав многочисленных опасностей вроде взрыва сверхновых, экологических катастроф, губительной активности слишком воинственных культур и тому подобных неприятностей.
Было на Шардисе и некое подобие земного тотализатора. В соревнованиях, служивших поводом для ставок, использовались в основном представители местной фауны – огромные гончие птицы с трехметровым размахом крыльев либо напоминавшие дельфинов существа, которым полагалось преодолевать сложные подводные лабиринты. Никаких кровопролитных состязаний, чего-либо подобного гладиаторским боям, боксу или борьбе на Шардисе не практиковали, так как шардисцы являлись людьми мирными, культурными и цивилизованными.
Впрочем, они ценили богатство, комфорт и все прочие блага, которые предоставлялись высокоразвитой технологией, земными и морскими недрами, а также либеральной политической системой. Политика наряду с играми являлась их излюбленным развлечением – по крайней мере для тех, кого она интересовала. Можно сказать, что Шардис управлялся демократическими законами, однако демократия эта в одном существенном пункте разительно отличалась от земной: все государственные должности, посты правителей архипелагов и островов, властвовавших над морем, твердью земной и людскими судьбами, замещались, согласно шардисскому обычаю, победителями Большой Игры.
Считалось, что эти люди наделены особой благосклонностью Твалы – главного шардисского божества. Они были удачниками, избранниками судьбы, баловнями рока, а это означало, что все их начинания, все их действия тоже будут удачны и принесут пользу и процветание согражданам. Победители в Большой Игре – те, чьи счета в общепланетном сераде пополнились милостью Твалы и Девяти Сфер, – являлись чем-то вроде национальных героев, окруженных почетом и благоговением, почет же находился в прямой зависимости от размеров выигрыша. Угадавший все девять знаков мог претендовать на ключевой правительственный пост, с восемью или семью угаданными знаками не составляло труда возглавить одну из крупных островных общин, ну, а те, кому повезло меньше, должны были и довольствоваться меньшим – к примеру, креслом администратора в каком-нибудь из городских блоков.
Ознакомившись с этой странной системой выбора правителей и политиков, Скиф вначале посчитал ее курьезом (чего не бывает в Мире Снов!) либо пережитком древней религиозной традиции, когда владыка избирался божьим соизволением, освящавшим его корону и власть. Однако комментарии к отчету заставили его усомниться в подобном выводе; прочитав их, он понял, что игра в Девять Сфер фактически позволяла выявить акцидентов – тех странных и загадочных личностей, о коих рассказывал ему как-то Сарагоса. Возможно, не акцидентов, а интуитивистов – сейчас он не мог припомнить, кто из них обладал даром управлять случайностью, а кто был наделен талантами к мгновенным правильным решениям. Но так или иначе, Шардисом правили удачники – и в результате Шардис процветал.
Теперь Скифу стало ясно, почему вояжи во Фрир Шардис чаще всего поручались Сингапуру. Серж Никитин был из породы баловней судьбы, что подтверждали его неизменные выигрыши в Девять Сфер; накопленной им суммы, пожалуй, не хватило бы, чтоб сделаться правителем Наветренного Архипелага или островов теплого Течения, но он мог твердо претендовать на пост главы любого из шардисских городов – правда, во сне.
Или наяву?
Этот вопрос оставался неясным и был сейчас для Скифа что бревно в глазу. Реальность или сновидение? От этого зависели его судьба, его любовь, его счастье, его возвращение в Амм Хаммат, к Сийе ап'Хенан… Впрочем, он был готов вернуться к ней даже во сне.
Чтение и разглядывание картинок заняло часа два. Все это время Сарагоса просидел на диване, уткнувшись в свои бумаги и время от времени заправляя разлапистую трубку-пенек новой порцией табака. Выглядел он совершенно невозмутимым, и оставалось лишь гадать, какое опасное дело замышлял шеф в том, другом месте, куда дорожки для Скифа, были закрыты. Он полагал, что сия операция как-то связана с Марком Догалом и наркотическим зельем, будившим воспоминания о золотых рощах Амм Хаммата; впрочем, тут ничего нельзя было утверждать наверняка.
Заметив, что с отчетом покончено. Пал Нилыч поднял голову и пробурчал:
– Вопросы?
Вопросов у Скифа не имелось, точнее говоря, их было так много, что не стоило и задавать. Тем более что не все они относились к Фрир Шардису.
– Тогда послушай меня. – Сарагоса оттопырил нижнюю губу, поскреб ее черенком трубки и затянулся, выпустив из ноздрей две ровные сизые струи. – Послушай, парень… Фрир Шардис – прекрасное местечко, но кейфовать тебе там, боюсь, не придется. Во-первых, клиентка у тебя не сахар, сущая ведьма, да еще рыжая, а во-вторых… ну, во-вторых, надо бы приглядеть за ней.
– Приглядеть? В каком смысле – приглядеть? Как за торговым князем?
Сарагоса покачал головой.
– Нет, не так. Финансиста нашего ты охранял от зверья, стрелы и клинка, а в Шардисе этаких страхов отродясь не бывало. И идешь ты туда как полноправный инструктор, как доверенное лицо, со всеми причиндалами…
Доверенное лицо! Скиф кивнул, подумав о том, что не ошибся насчет той недавней беседы в апартаментах Августа Мозеля. Ему вручили Страж и лучемет; это, несомненно, являлось свидетельством доверия, приобщением к команде избранных, куда Стилет, Самум, Снайпер и Селенит пока что не входили.
– Так вот, – продолжал Сарагоса, неторопливо пуская дым к потолку, – приглядеть – в данном случае означает разузнать побольше и не проговориться самому. Рыжая эта – дамочка любопытная, стервозная, из тех, что хотят выведать все обо всем – и про меня, и про Доктора, "и про фирму, и про то, кто чем дышит и кто с кем спит. Не впервые она к нам заглядывает, не впервые! С Сентябрем ходила и с Сингапуром, только вот Самурая Бог миловал… Предпочитает она парней рослых и крепких вроде тебя и Сингапура, покапризничать может, а то и подлизаться, порасспрашивать… Но одно дело, понимаешь ли, женская любознательность, и совсем другое, ежели кто ее навел да деньгами снабдил для оплаты наших услуг. Вот это-то и желательно узнать, сержант! Понял, нет?
– Чего ж не понять, – пробормотал Скиф, чувствуя, что поручение отнюдь не приводит его в восторг. – Однако, Пал Нилыч, зачем такие сложности? Клиентка наша не из мира снов, личность вполне реальная, так что же стоит проследить за ней прямо здесь? У вас ведь чертова уйма племянников… куча родичей и друзей… Ну, одни, как я понимаю, стерегут всяких убогих наркоманов, не любящих табачный дым, а другие…
Он остановился, сообразив, что перегибает палку. Но Сарагоса лишь поиграл бровями и буркнул:
- Один день фармера - Леонид Кудрявцев - Боевая фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Флобер как образец писательского удела - Хорхе Борхес - Современная проза
- Дочь - Филип Фармер - Научная Фантастика
- Мечта заочника - Кир Булычев - Научная Фантастика