Последнее небо - Наталья Игнатова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика
- Название: Последнее небо
- Автор: Наталья Игнатова
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А! Ну-ну.
— Не веришь им?
— Верю, — Кинг резко поднялся, повернулся к столу с платами, — Верю, и это меня напрягает. Боюсь, знаешь ли, облажаться.
«Рассказать ему или нет, что Зверь настаивает на разумности Цирцеи? Не стоит, наверно. Кинг опять спросит, откуда я знаю, и тут уж на Зверя не сошлешься, мне он такого не говорил». — Азат взглянул на часы. Его смена закончилась.
— Пост сдал, пост принял? — перебирая платы, поинтересовался Кинг.
— Да. Вот здесь отчет с буровой, а это радиопереговоры за первую половину дня. Сержант Хайруллин пост сдал. Кинг тяжело воздвигся из-за стола. Откозырял:
— Рядовой Бэнистер пост принял. Слушай, Зверя увидишь, скажи, пусть сюда зайдет.
— Скажу.
Зверя Пижон увидел только под вечер. «Мурена» прилетала и улетала, забрала Джокера и вернулась обратно не скоро. А вот когда начало темнеть, вертолет угомонился наконец-то, устало опустился на площадку перед ангаром, и Зверь допустил до машины дежурных техников.
Джокер вылетел на свежий воздух, зябко передергивая плечами. Зверь вышел чуть позже, огляделся, увидел Гота и направился к нему, проигнорировав подошедшего было Пижона.
Ладно. У них дела, а Кинг может и подождать.
— Джокер говорит, надо жечь, — доложил Зверь.
Гота доклад явно не обрадовал, но… но что тут можно сделать, если других способов бороться с лесной напастью не было? Искали ведь. Еще как искали. Так и эдак прикидывали, и все равно получалось, что, как только шахта начнет работать, на нее ополчится все вокруг. Это лагерь от джунглей удален, каменными россыпями отгорожен, скалами прикрыт надежно, а там, на железном месторождении, лес к горам вплотную подходит. Там каждое дерево в бой пойдет Тем более что деревья здешние ходят в буквальном смысле слова.
И Джокер ничего сделать не смог. Честно думал. Честно лес слушал, тварей смотрел, ветер нюхал. Ничего Она не сказала. Вообще разговаривать не пожелала. «Она» — это не Цирцея, конечно. «Она» — это душа здешних лесов. Джокер с ней давно в контакте. Но шахту Она явно перебором сочла.
Стоило летать! Только нервы друг другу истрепали. Молчанием вежливым и ожиданием, кто первый убивать начнет: Джокер — Зверя? Зверь — Джокера?
Но эти лирические отступления майора не касаются. Майор доклад выслушал, ему сейчас решение принимать. Точнее, ему сейчас нужно вид делать, что он решает. Потому что как ни крути, а жечь надо.
— Бедный Джокер, — вздохнул Гот и усмехнулся суховато, — бедный Зверь. Полтора часа вдвоем, в одной машине! Покушения на убийство были или обошлось?
— Обошлось.
— Район, который выжечь нужно, на карте отмечен?
— Так точно.
— Мне не твоя дисциплинированность нужна. — Серые, очень светлые глаза фон Нарбэ обдали холодом. — Мне нужно, чтобы внутри команды не было идиосинкразии. Что у Джокера к тебе? Что у тебя к нему?
— У меня ничего, майор. — Гота трудно было обманывать, тех, кто в небе, вообще очень трудно обмануть. — Действительно, ничего. А насчет Джокера… ты у него самого спроси.
— Он, в отличие от тебя, и рад бы ответить, да сформулировать правильно не может.
— Он не может, а я — не знаю.
— Ладно. Свободен. Тебя Кинг хотел видеть, он в рейхстаге сидит.
— Понял.
— Пижон, — окликнул Гот, уже забыв о Звере, — тебе перед отбоем заняться нечем?
— Никак нет! То есть… нет… да ужинать я иду! — взвыл Азат, запутавшись в ответах.
— Ужинают там, — Гот подбородком указал в сторону жилого корпуса.
Зверь на ходу, не задумываясь, забрал у Азата обиду и растерянность. Улыбнулся. Каплей море полнится. Да и у Пижона сразу настроение поднялось. Всем хорошо. Все довольны. Чего Кинг хотел, интересно?
— Я всю эту неделю копался в кратере, — рассказывал Кинг, демонстрируя Зверю очищенные от копоти, но порядком исцарапанные платы, — нашел рубку. Защита у нее была крутая. Главный компьютер я демонтировал… Сильно сказано, конечно. В общем, порылся я в том, что компьютером было, и вот нашел. Тут в боксе еще чипов десяток.
— Думаешь, они живые? — Зверь недоверчиво разглядывал Кинговы трофеи.
— Я не думаю. Я тебя для этого позвал.
— Не понял.
— Вот эти, которые чистые, — Кинг разложил платы на столе перед сержантом, — я проверил. Они дохлые, но, чтобы в этом убедиться, я полдня убил. А там, — он постучал ногой по металлическому ящику под столом, — таких десятки. Сержант, — гигант скорчил грозную физиономию, — не выдрючивайся, не с Готом разговариваешь. Я знаю, что ты умеешь.
— Откуда бы? — спросил Зверь без особого интереса.
— Джокер сказал, — как о само собой разумеющемся сообщил Кинг.
— Ну, конечно. — Зверь тяжело поднялся из кресла, присел над ящиком.
Семь дней назад он точно так же копался в платах, а Ула… Хорошо, что Кинг не биолог, не немка и вообще не женщина.
Длинные пальцы скользили по черным пластинкам, аккуратно уложенным каждая в свой отсек. Задержались над одной, осторожно коснулись второй, повернули третью…
— Это ведь не все, что было?
— Не все. Там всякого-разного полно. Я рубку нашел, сказал же. В ней одних чипов памяти должно быть не меньше сотни.
— Тащи, что нароешь. Будем смотреть.
— А эти?
— Их там тридцать. Двадцать четыре сгорели, шесть живы.
— Ничего себе! — Кинг просиял.
— Это точно. — Зверь кивнул. — Могло быть хуже.
— Да я не о том. — Белые зубы сверкнули ярче белков глаз. — Я не думал, что ты и вправду такое умеешь.
— Сволочь ты, Кинг, — с чувством сказал Зверь.
— Я — черножопый ублюдок, — выговорил гигант по-русски с омерзительнейшим акцентом, — но ты, снежок, ты купился!
— А ты будешь сейчас счищать с плат копоть, чтобы большой белый начальник мог посмотреть маркировки.
— Я знаю, — заунывно провыл Кинг, — это душа Фюрера вселилась в тебя после смерти. Когда-нибудь я сотворю великий экзорцизм и вышибу из тебя душу!
— Экзорцизмом, Кинг, демонов изгоняют, — наставительно сообщил Зверь и одну за другой вытащил из ящика все шесть рабочих плат, — работай давай!
— Арбайтен, — брюзгливо огрызнулся негр, — нужно говорить арбайтен! А еще в университете учился. Снеж-жок!
Глава 3 ЛЮБОПЫТСТВО — НЕ ПОРОК
Но может статься и так — ты прозеваешь момент, когда я стану опасен
Не заходи за черту, не заходи за черту, не заходи за черту…
Олег МедведевРаздражение? Восторг?
И то и другое. И еще много всего. Радужный спектр чувств, желаний и сомнений. Это как водоворот, только попади — не вырвешься. А хочется вырываться? Откровенно говоря, нет.
Нет, таких не бывает. В двадцать шесть лет уже можно сказать с уверенностью: не бывает, и все тут. Просто не может быть. О, конечно, в этом лучшем из миров возможно все, что угодно. Но скажите на милость, каким чудом в одной точке пространства, в обстоятельствах, прямо скажем, из ряда вон выходящих, в ситуации, когда впору ложиться и тихо умирать, рядом с тобой вдруг оказывается… А кто, собственно, оказывается? Мужчина твоей мечты? Ну, это вряд ли хотя бы потому, что ни о каких таких мужчинах никогда особенно и не мечталось. Уникальный экспонат? Да, конечно, экспонат еще тот, вот только сам он с этим вряд ли когда-нибудь согласится.
Ула сидела на корточках возле клетки с ящерятами, рассеянно почесывала Крыся под горлышком и думала о Звере. Думать следовало о работе, ну или о том, что пора спать ложиться, а вместо этого она размышляла, почему Зверь никогда не остается на ночь. Приходит и уходит. Вообще говоря, это было его единственным недостатком. Ага. Если не считать случаев, когда его хочется стукнуть, скажем, кирпичом. А такое случается примерно раз по двести за вечер. Собственно, желание побить Зверя чем-нибудь тяжелым было нормальным состоянием Улы, за исключением тех моментов, когда ей хотелось прижаться к нему и забыть обо всем, кроме его теплых рук и его голоса. Мягкого, завораживающего, обжигающего голоса.
Дитрих называет Зверя сверхъестественным красавцем. Ула чаще называла его сверхъестественной скотиной. Отдавая себе, впрочем, отчет в том, что душой при этом кривит изрядно. Скотиной Зверь не был. Просто… Ну, он просто был. Он умудрялся быть сам по себе.
Непривычная ситуация.
Мужчины, они, как вот эти ящерята. Первое время шипят и скалятся, потом готовы душу продать за то, чтобы им шейку почесали, а уж когда приходит время кормежки, так лучше Улы для них вообще никого нет. Сколько уж раз такое случалось? Даже считать не надо. Всех четверых своих мужей Ула Экнахталь помнила прекрасно. Все они, поначалу такие разные, такие независимые, в конечном итоге оказывались чем-то вроде медуз. Если только медуза может выпрашивать корм, оставлять по всему дому невымытую посуду и пепельницы, да еще и требовать при этом внимания. Ула попыталась представить себе медузу, тихо ноющую с дивана:
— Ты меня совсем не любишь… Тебе наплевать на все, кроме работы… Тебе микробы дороже живого человека… в смысле, живой медузы…
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- На окраине города - Владимир Рублев - Советская классическая проза
- Монгольские степи. Халхин-Гол - Андрей Готлибович Шопперт - Альтернативная история
- Песнь уходящего лета (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна - Современные любовные романы
- Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник) - Джорджетт Хейер - Классический детектив