Начало - Алексей Калугин
- Дата:09.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика
- Название: Начало
- Автор: Алексей Калугин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваше командование также будет поставлено в известность об этом инциденте!
Камохин подошел к вертолету и закинул внутрь рюкзак. А вот автомат он оставил при себе.
– О каком еще инциденте?
– Вы угрожали мне оружием!
– Ты что, с дуба рухнул? – удивленно вскинул брови Камохин.
– Квестер Камохин!..
– Слушай, – Камохин наклонил голову и прижал пальцы к вискам. – Давай оставим этот пустой разговор и просто улетим отсюда. Иначе мне действительно придется угрожать тебе оружием. Понимаешь? Я прошел через такое, что тебе и не снилось. Мне сейчас абсолютно все равно. Я не в себе. У меня состояние аффекта. Хочешь убедиться?
Камохин говорил это намеренно спокойным, ровным, почти лишенным каких-либо эмоций голосом. При этом он старался не смотреть на командира внутренней охраны. Ему совершенно не хотелось видеть, как лицо охранника сначала изумленно вытягивается, затем щеки его надуваются от злости, а глаза начинают вылезать из орбит. Он открывает рот, чтобы заорать, но вдруг понимает, что он не в Центре Изучения Катастроф, а где-то в глубине ночи, в пяти шагах от аномальной зоны, и здесь, наверное, черт возьми, действуют другие правила. Совсем не те, к каким он привык. И вот после этого с его оплывшим лицом начинает твориться действительно что-то невообразимое. Он не может контролировать свои эмоции, и все они, одна за другой, проявляются на его лице, превращая его в причудливую гуттаперчевую маску. Смотреть на это так же неприятно, как на человека, корчащегося в блевотных судорогах.
– Квестер Камохин…
– Да, командир?
– Почему вы не отвечали на вызовы по спутниковому телефону?
– Я его потерял. Где-то здесь, в траве.
– Но это оборудование принадлежит Центру!
– А еще мы потеряли принадлежащий Центру вертолет, – дружелюбно улыбнулся, выглянув из-за спины Камохина, Брейгель. – Вы, вообще-то, в курсе?
Охранник сделал вид, что не услышал фламандца. Привстав и вытянув шею, он посмотрел на тех, кто стоял позади него.
– В вашей группе должны быть четыре квестера и один пилот.
– Нас четверо, пилот погиб. И трое гражданских.
– Гражданские? – охранник удивлен этим больше, чем наглостью квестера. – Какие еще гражданские?
– Женщина и двое детей. Единственные выжившие в «Зоне Тридцать Три».
– Квестер, вы понимаете, что делаете?
– Отлично понимаю.
– Мы не спасатели. Гражданское население не по нашей части. – Так что же, нам нужно было бросить их в замерзшем городе?
– Я не знаю… Это не мое дело.
Из-за того, что работал мотор и хлопал винт вертолета, разговор приходилось вести на повышенных тонах. Что отнюдь не способствовало взаимопониманию.
– Эти люди полетят с нами.
– Гражданские? Они останутся здесь.
– Какого черта?..
– Квестер Камохин, вы спасли этих людей, вывели их из аномальной зоны. Замечательно. Полагаю, теперь они в состоянии сами о себе позаботиться.
– Ты спятил, командир? Ты что, не видишь, кто перед тобой?
– Я все отлично вижу…
– Это женщина и двое маленьких детей! Куда они пойдут?
– Это меня не касается.
– Светлана! – обернувшись, махнул рукой Камохин. – Бери детей и садись в вертолет!
– Они не сядут в вертолет! – на этот раз вполне уверенно заявил командир. – Мне приказано доставить в ЦИК только квестеров. Ни о каких гражданских речь не шла. И я не стану нарушать приказ.
– Свяжись с Центром! Доложи, что ситуация изменилась!
– Нет необходимости. У меня есть приказ, и я его выполню. Чего бы это ни стоило.
Посторонним вход на территорию Центра Изучения Катастроф закрыт. Это – Правило Номер Один. Правило, которое знает каждый в ЦИКе. И которое никто не смеет нарушить. Камохин понял, что не уломать, не испугать этого типа ему уже не удастся. Конечно, можно было захватить вертолет и самим долететь до Центра. Но подобная выходка – это не грубость по отношению к старшему по должности и даже не угроза применить оружие. Это открытое неподчинение и мятеж. За это светит трибунал. И очень ярко светит. На памяти Камохина суд трибунала в Центре проводился трижды. И все три раза он был закрытый. Поэтому, какой приговор был вынесен обвиняемым и что с ними стало потом, не знает никто. Но больше их никто не видел. Так что, захватив вертолет, можно было лететь куда угодно, только не в Центр. Американцы, судя по фильмам, в подобных случаях направляются в Мексику. Оттуда, где они находились, до Мексики был далековато. Да и Камохин был не американец. Как у всякого русского, у него на все случаи жизни имелся как минимум еще один запасной план.
Сделав охраннику успокаивающий жест рукой, Камохин закинул автомат за спину. После чего достал из-за пазухи два пакаля, подвешенные к сделанным из бинтов петлям.
– Ты в курсе, что это такое? – Он протянул руку вперед, чтобы охранник мог как следует рассмотреть то, что было привязано к бинтам. И дабы у него не осталось вовсе никаких сомнений, сказал: – Это – пакали. То самое, за чем нас, квестеров, посылают в аномальные зоны. Слыхал про такие?
Охранник молча кивнул.
Конечно, кто в ЦИКе не слышал про пакали? Видел их воочию далеко не всякий, но слышал-то каждый.
Камохин отошел немного назад и повесил пакали детям на шеи.
– А теперь думай сам, как поступить. Либо мы забираем этих гражданских с собой, либо оставляем пакали им. Я, конечно, понимаю, что меня за такую выходку из ЦИКа точно вышибут. А могут и под трибунал отдать. Да только и тебя, дружище, тоже не похвалят за то, что пакали бросил. Я внятно объясняю?
Оплывшее лицо командира охраны вновь начало претерпевать чудовищные метаморфозы. Что уж с чем боролось у него внутри – чувство долга с острой ненавистью, страх с отвращением или глупость с хитростью, – понять было невозможно. Но то, что борьба была нелегкой, сомнений не вызывало. Закончилось все тем, что нижняя челюсть охранника сначала отвалилась вниз, а затем резко встала на место. При этом должен был прозвучать отчетливый щелчок, но из-за шума его не было слышно. Взмахнув рукой, он подался назад и стал почти невидим в полутьме.
– Вперед! – Орсон подтолкнул Светлану с детьми в сторону вертолета.
Рядовой охранник, оставшийся в открытом проеме, положил автомат на сиденье и протянул руку, чтобы помочь детям забраться.
– Боюсь, ты нажил себе смертельного врага, – взглянув на Камохина, сказал биолог.
– Не первого и, скорее всего, не последнего, – усмехнулся квестер.
Орсон одобрительно похлопал его по плечу.
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
– Лучше и не надейся, Док.
Орсон на секунду задумался и даже приоткрыл рот, как будто хотел что-то сказать. Но вместо этого улыбнулся, еще раз похлопал Камохина по плечу и пошел к вертолету.
Никто не знал, что ожидало их в самом ближайшем будущем. И никто был не в силах это изменить.
Что уж говорить о будущем отдаленном.
Кто вообще хоть что-то знает о будущем? Ну, хотя бы, когда оно наступит?
Глава 25
Центр Изучения Катастроф
Кресло, творение какого-то известного в прошлом дизайнера, казалось похожим на раскрывшуюся раковину очень большого двухстворчатого моллюска. Цвет у него был ядовито-бирюзовый – совершенно не располагающий к отдыху и самосозерцанию. А кроме как на себя самого, в комнате смотреть было не на что. Застеленный светло-коричневым ламинатом пол, стены, декорированные под старый кирпич, белый потолок с совершенно бессмысленным, не складывающимся ни во что хотя бы мало-мальски знакомое рисунком из многочисленных отверстий и будто вросшие в него круглые бестеневые светильники. В полутемном углу стояла высокая, почти что в человеческий рост, узкая, абсолютно черная пустая ваза. Будто символ вечного отсутствия чего бы то ни было. На одной из стен – огромное полотно: широкие, вызывающе грубые мазки красок разных цветов и наложенная поверх них геометрическая комбинация. На нижнем крае рамы приклеена золотистая бирка, на которой, по всей видимости, указаны имя художника и название его шедевра. Но банальные слова могли легко разрушить причудливую магию странного очарования этого диковатого рисунка. А потому картина так и осталась безымянной, а имя художника – тайной.
Вопреки ожиданиям, кресло оказалось невообразимо удобным. В нем можно было сидеть, выпрямив спину, можно было откинуться на спинку, можно было развалиться, свесив руки через подлокотники, или закинуть ногу на ногу. В любом положении в кресле было комфортно. Осипов прилег на правый подлокотник и приготовился ждать. Сколько потребуется. Собственно, что ему еще оставалось? Охранник, приведший его сюда, ушел, не сказав ни слова, и он остался совершенно один. Предоставленный самому себе.
С собственными мыслями в голове.
В комнате было тихо, как в сурдокамере. Ни единого окна, хотя это был третий надземный уровень. Три одинаковые двери в противоположных углах. Четвертый угол занят вазой.
- Потерянный альбом - Эван Дара - Русская классическая проза
- Лучшая в мире страна. Альбом авторских песен - Александр Кваченюк-Борецкий - Поэзия
- Свежайшие отборные анекдоты к праздничному столу - А. Селиванов - Анекдоты
- Загадки океана - Николай Вершинский - Научпоп
- «Битлз» врозь - Боб Уоффинден - Биографии и Мемуары