Игра на понижение - Михаил Луговой
- Дата:20.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика
- Название: Игра на понижение
- Автор: Михаил Луговой
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На веранду с едва слышным жужжанием выехал автоматический пылесос, на теплой крышке которого примостились двое котят. Объезжая ножки стола, стульев и ноги сидящих на них людей, он уткнулся в ограждающий веранду бордюрчик. Один из котят не удержался и, сделав безуспешную попытку ухватиться когтями за покрытую облупившейся зеленой краской штакетину ограды, кувыркнулся в жухлую прошлогоднюю траву, сквозь которую уже вовсю пробивалась свежая зелень. Второй решил, что это игра, и прыгнул следом.
Четверо за столом проводили его взглядами. Их разговор давно уже перешел в стадию застольного трепа, когда раскрепощенное сознание легко берется решать мировые проблемы и, что интересно, иногда достигает в этом успеха.
– Ну, Женя, – сказал один из них, пожилой мужчина с венчиком седых волос на голове. – А дальше-то ты как думаешь? Теперь ты у нас полноправный представитель уважаемой в обществе профессии – космонавт. Обучение твое закончено, звездочки обмыли… Теперь расскажи, как ты дальше жить собираешься?
– Такую большую тему, – хохотнул Олег, наполняя вином бокалы, – не следует обсуждать насухую. Ну вот, готово.
Евгений взял бокал за хрустальную ножку и на секунду задумался.
– Я не хочу, чтобы это звучало как тост, – произнес он. – Просто… Не знаю. Меня с детства тянуло в космос. Причем не в абстрактный космос, а во вполне вещественный. Своими глазами поглядеть на кольца Сатурна, побродить по астероидам…
– Ну, до Сатурна мы, положим, пока не добрались. Разве что отец твой все земные океаны превратит в луц.
Все рассмеялись. Хотя Земле вряд ли грозила участь планеты Плюк из старого фильма, превратившей свои океаны в топливо, все помнили, что квазиполимер «Лед-52», благодаря которому наконец стали более дешевыми космические рейсы и на заводе по производству которого трудился отец обеих братьев, тоже производился из морской воды.
– Ну, в луц не в луц, – ответил тот, – но стараемся как можем. Сейчас грузооборот с Луной и орбитами такой, что у нас все объемы на пять лет вперед законтрактованы.
– Это только кажется, что до Сатурна далеко, – покачал головой Евгений. – А на самом деле у нас ходят слухи, что этой осенью или следующей зимой будет сформирована комиссия по рассмотрению проекта пилотируемой экспедиции. Вроде бы как раз к Сатурну. И отряд испытателей под этот проект формировать будут. Вот в его составе я бы и хотел оказаться.
– Каким же образом?
– А я пока не знаю. Поговаривают, что состав будет таким: часть из имеющих опыт длительных экспедиций, часть из тех, у кого есть большой опыт посадок на планеты и спутники. Поэтому для меня допуск к самостоятельному пилотированию паромов так важен. Налет даст преимущество. И еще государственные награды, но это уже из области фантастики. – В глазах у новоиспеченного старшего лейтенанта появилось мечтательное выражение. – Вот это и станет величайшим шагом для человечества, не чета какой-то Луне. Поэтому без тоста нам все же не обойтись. Давайте выпьем за инопланетян. За Почтальонов. Мы ничего о них не знаем, кроме того, что они есть, но одним этим фактом они перевернули жизнь на нашей планете.
– Вот и она, истинная причина, – подначил брат. – Женька хочет первым пожать им клешню. Или щупальце, или что там у них есть. Понятно, что у космонавта шансов на это больше. А я поддержу, если они вдруг окажутся не такими мирными, как нам сейчас кажется. Огнем.
И первым поднес ко рту бокал. Остальным ничего не оставалось, как повторить.
– Михалыч, я твоих молодцев прямо не узнаю, – крякнул собеседник. – Женька был такой тихий застенчивый парень, прямо затворник, а туда же – рвется на астероиды. Олежка всегда был немного шебутной, но чтобы воевать с Почтальонами – такого я от него не ожидал. И на тебя вроде не похоже. Материнское влияние?
Отец пожал плечами.
– Мать? Она больше по религиозной линии. Она ребят священниками пыталась сделать, представь только. Ты просто давно не был у нас. Как профессором стал, так я тобой гордился, но мог хоть иногда вживую предъявить знакомым. А как докторскую защитил – засел в Москве и носа не кажешь.
Прозвучало это упреком.
– Так, дела, – оправдался профессор. – Я же не просто ученый, а можно сказать, человек государственный…
– Мне мать планшет запрещала, – вспомнил Евгений. – Говорила, что электронные гаджеты от дьявола. Игры компьютерные особенно. Если бы не это, я бы, наверное, удовлетворился виртуальным космосом. А так плакал, когда маленький был. Боялся, что придет ночью дьявол, а представлял его в виде попа нашего.
– Не встречаетесь? – поинтересовался профессор.
Отец сокрушенно покачал головой.
– Лидия, как постриглась, домой носа не кажет. Бегство от мира. Не одобряю я этого.
Немного помолчали. С развитием цивилизации появились и люди, стремившиеся отказаться от ее достижений. Во второй половине XXI века это чаще всего выражалось в уходе в виртуальное существование, но находились и те, кто уходил от мира и более традиционными способами. И количество таких людей росло.
– Может быть, Лида была не так уж неправа, когда детям планшеты запрещала, – задумчиво протянул профессор. – С развитием электроники человечество наверняка стало бы гигантским муравейником, погруженным в самое себя. Да, его «внутренний космос» был бы чудовищно богат. Он включал бы в себя и «петлю Цирцеи», и звезду Бетельгейзе, и самые быстрые космические корабли. Только создавал бы их не человек, а роботы на автономном обеспечении. Мы стали бы довольно жалкой цивилизацией, обреченной на уничтожение при резком изменении внешних условий. Кто знает, не являются ли именно такими иные цивилизации, о которых упоминали Почтальоны. И мы ведь в начале века уже вступили на этот скользкий путь. Единственная цивилизация, способная к развитию вовне, это та, где в психологии идивидуума отсутствует страсть к играм. Но присутствует естественный научный интерес. Быть может, Почтальоны как раз такие.
– И когда они к нам прилетели, – задумчиво произнес Евгений, – погружение в виртуальный мир остановилось. Просто неприлично стало бежать в виртуальность, когда самое интересное происходит в реале.
– Э, погодите! – встрял Олег. – А разве мы с этого пути сошли? Каждый год слышу, что миллионы людей бегут от реальности. Вот и мама тоже. Пускай и не в виртуальный мир, но монастырь – это та же виртуальность, по-моему.
– О… – протянул отец, – сейчас тебе Владимир Филиппович все разъяснит. Это же его любимый конек, по-моему.
– И разъясню. Следите за мыслью, – сказал профессор, но вдруг спохватился. – А вам интересно будет? Что же это мы о делах-то все время?
– Интересно, интересно, – успокоил его Евгений, снова наполняя бокалы.
Котятам надоело гоняться друг за другом, и они устроились на стоящем в углу веранды диване разноцветным шерстяным клубком.
– Ну, так вот, – наморщил лоб профессор, собираясь с мыслями. – Есть такое понятие, как «фазовый переход». Это штука, которая может быть очень жесткой. О неолитической революции слышали? Жили-были счастливые древние люди. Тратили три часа в день на добычу пищи. А остальное на сон, рисунки в пещерах и размножение. А потом случился кризис. Неолитические технологии достигли предела, и большего из них было не выжать, а растущему человечеству требовалось намного больше. Количество людей увеличилось настолько, что охота и собирательство уже не могли их прокормить. Вымерло множество видов животных, а вслед за ними и людей. Сотни племен исчезли, а остальные стали жить хуже, чем раньше. И, чтобы не последовать за своими менее удачливыми собратьями, они начали осваивать земледелие и скотоводство.
– Разве это плохо? – заметил Олег. – Время от времени отжившие структуры рушатся. И заменяются новыми, более эффективными.
– Терпение, молодой человек, – откликнулся профессор почти сварливо. – Дело в том, что упомянутое мною – это не один кризис, а множество. Они связаны, просто эти связи не для всех очевидны. И они не одновременны. А раз так, то появляются возможности эти кризисы запасать, экспортировать и импортировать. По-простому: оттягивать, преодолевать за чужой счет или использовать чужие неприятности для компенсации собственных. «Умри ты сегодня, а я завтра», но в глобальном масштабе. Мои коллеги называют это «Эрой волатильности». Слышали о такой?
– Звучит невесело.
– Еще бы! Кто знает, быть может, посети Почтальоны Солнечную систему на полвека раньше, и нам удалось бы не встать на эту скользкую дорожку. Но мы на нее встали, и сойти уже не так просто.
– Ты, Владимир Филипыч, моих ребят запугал совсем!
– Мы не ребята! Мы офицеры!
– Совсем моих офицеров запугал! Теперь рассказывай, как человечество с этой дорожки сойдет. Сойдет ведь?
– Да сойдет, сойдет, – профессор потянулся к бокалу. – Хотя, конечно, придется трудновато.
- Автографы на картах - Сергей Попов - Прочая научная литература
- Константин Эдуардович Циолковский - Виктор Шкловский - Советская классическая проза
- В сетях страсти - Линдсей Армстронг - Короткие любовные романы
- Песец подкрался незамеченным - Михаил Михеев - Боевая фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив