Начало - Алексей Калугин
- Дата:09.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика
- Название: Начало
- Автор: Алексей Калугин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да нет, давайте, спрашивайте… Мне кажется, так будет лучше…
Осипов подождал какое-то время, но никаких разъяснений по поводу того, что именно будет лучше, не последовало.
– Скажите, Светлана, как вы поняли, что произошла катастрофа? Были какие-то звуки? Или атмосферные явления?
– Стало очень холодно.
– Вы почувствовали, что температура начала опускаться?
– Нет. Холодно стало сразу. Очень холодно. Как будто я нырнула в ледяную воду… Нет, еще холоднее. Кожа будто стягиваться начала. И все волоски на теле поднялись.
– Светлана, а вам приходилось нырять в ледяную воду? – поинтересовался Брейгель.
– Я зимой купаюсь в проруби, – ответила девушка.
– Серьезно? – вскинул брови фламандец.
– Да. Мне это нравится.
Брейгель улыбнулся и покачал головой.
– Еще одно подтверждение тому, что все люди разные. Меня в холодную воду палкой не загонишь.
– Светлана, – подняв руку, напомнил о себе Осипов. – Вы хотите сказать, что температура не опускалась, быстро или медленно, а мгновенно стало очень холодно?
– Да. И это было самое страшное. Потому что не было времени как-то подготовиться, собраться с мыслями. Нужно было немедленно что-то делать, чтобы не замерзнуть.
Речь Светланы удивительным образом сделалась ровной. Теперь она говорила почти без запинок.
– Весьма любопытно. – Осипов с задумчивым видом потер пальцами подбородок, на котором уже начала проступать щетина. – Выходит, гипотеза о том, что центром процесса является разлом, в корне не верна. Разлом лишь инициирует возникновение аномалии. А сам процесс формирования аномальной зоны происходит практически мгновенно. Как при Большом Взрыве.
– И что это значит, Док-Вик? – поинтересовался Брейгель.
– Пока не знаю, – едва заметно качнул головой Осипов.
– Док-Вик, я слышал, что именно ты создал теорию разломов и предсказал Сезон Катастроф.
– Это не совсем так, – смущенно улыбнулся Осипов. – Я работал над новой теорией эволюции Вселенной. В соответствии с которой, помимо постепенных преобразований, являющихся отдаленными последствиями породившего и сформировавшего нашу Вселенную Большого Взрыва, возможны и внезапные, скачкообразные изменения. Следствием которых могут стать деструктивные деформации пространственно-временного континуума. Которые мы называем разломами.
– Ну, Док-Вик, ты и завернул!
– Да будет тебе. Я упростил все до уровня ликбеза для чайников. Ты хотя бы представляешь себе, что такое пространственно-временной континуум?
– Нет. Но мне достаточно и того, что ты открыл разломы. Я горд и счастлив работать в одной команде с гением.
– Я не открыл разломы. Я лишь теоретически обосновал возможность их образования.
– Для меня это одно и то же, поэтому я все равно горд и счастлив. Ты ведь не станешь отрицать, что ты гений.
– Для начала я предпочел бы определиться с понятиями. Что ты понимаешь под словом «гений»?
– Человека, который умеет что-то, что не умеет никто другой.
– Интересный взгляд. Получается, что гением может быть даже преступник?
– А почему нет? Есть же выражение «гений преступного мира».
– В любом случае, на гения я не тяну. Расчеты, которые я проделал, мог бы сделать любой другой, владеющий математическим аппаратом.
– И что говорят твои расчеты?
– Что деформации пространственно-временного континуума возможны.
– Ну теперь-то мы точно знаем, что возможны. Но как это происходит?
– Как? – Осипов озадаченно почесал ногтем кончик носа. – Тебе, конечно же, известно, что мир, в котором мы живем, имеет три пространственных измерения, – ученый, как дирижер палочкой, взмахнул указательным пальцем, обозначая три пространственных вектора. – И одно временное измерение. Однако для физико-математического описания Вселенной требуется наличие большего числа измерений. В соответствии с теорией суперструн, мир должен быть десятимерным. Бозонная теория так и вовсе требует, чтобы пространственно-временной континуум имел двадцать шесть измерений. Без наличия этих дополнительных измерений невозможно объяснить существование нашего мира с точки зрения современной космогонии.
– И где же искать эти недостающие измерения?
– Они тут же, рядом с нами. Мы не можем их экспериментально зафиксировать, потому что они находятся в свернутом состоянии и сжаты до планковских размеров. А никакие измерения с точностью, превосходящей планковскую длину, невозможны. Тем не менее, каким-то образом дополнительные измерения проявляют себя на макроскопическом уровне. Теперь представь себе, что в какой-то момент эти свернутые пространства вдруг начинают разворачиваться. То есть размерность нашей Вселенной изменяется. Причем не сразу и не повсеместно, а местами, там, где образуется скопление развернувшихся размерностей. Таким образом, Вселенная получает сразу много размерностей. Где-то она пятимерная, где-то – семимерная, где-то – девятимерная, а где-то могут образоваться дополнительные временные измерения. Все это приводит к тому, что пространственно-временной континуум начинает корежить, как неравномерно нагреваемый тонкий пластиковый лист. Результаты этих деформаций мы называем разломами.
– То есть в аномальных зонах мы видим мир таким, каким он мог бы быть, сложись все иначе?
– Можно и так сказать.
– И чем все это закончится?
– Вот этого пока никто не знает. Есть два крайних варианта ответа на этот вопрос. Первый – оптимистичный: Вселенную немного покорежит, но в конце концов она вернется к своему исходному состоянию. В пользу этого говорит то, что отмечены случаи, когда разломы и связанные с ними аномальные зоны исчезали сами собой. Как, например, случилось с зоной номер пять под Новосибирском или с зоной номер одиннадцать в Каракасе. В соответствии с пессимистичным вариантом развития событий, процесс развертывания скрытых размерностей будет идти по нарастающей, следовательно, и катастрофические изменения пространственно-временного континуума будут усиливаться.
– И все закончится одной большой вселенской катастрофой?
– С нашей точки зрения. На самом же деле Вселенная просто станет другой. Однако следует принимать во внимание то, что между двумя крайними вариантами развития события существует множество промежуточных. Каждый из которых в той или иной степени хорош или плох для нас.
– То есть либо мы будем жить долго и скучно, либо – недолго, но весело, – подумав, сделал вывод Брейгель.
– Тебя самого какой вариант устраивает? – спросил Осипов.
Фламандец надул щеку и с задумчивым видом почесал ее.
– Скажем так, я пока что не определился.
– Когда вы нас увезете? – спросила Светлана, обращаясь в первую очередь к Камохину, в котором видела старшего.
В наступившей после этого тишине было слышно только, как потрескивают угли в жаровне. Камохин, опустив голову, делал вид, что внимательно изучает застежку на своем левом унте.
– Почему вы не отвечаете? – спросила Светлана.
Голос ее звучал все так же негромко, спокойно и ровно. Как будто она была уверена, что молчанию Камохина есть какое-то очень простое, безболезненное объяснение.
– Мы уйдем утром, – сказал, не глядя на женщину, Камохин. – Но вы с нами не пойдете. Вы останетесь здесь. Проблема в том, что у нас сломался вертолет, и нам придется пешком выбираться из зоны.
– Мы пойдем вместе с вами…
– Нет. Вы останетесь. Как только мы выберемся из зоны, мы отправим за вами спасательный отряд. Вам нужно всего лишь подождать. Совсем немного. Сутки. Максимум – двое. У вас здесь есть все необходимое – еда, вода, топливо…
– Вы не знаете, что это такое – сидеть и ждать неизвестно чего?
– Я прекрасно вас понимаю…
– Нет. Я сама себя не понимаю. Порой мне кажется, что я сошла с ума. И все, что происходит вокруг, это только мой бред… Может быть, и вас на самом деле не существует? Так чего же нам тогда ждать?
– Мы существуем. И мы непременно пришлем за вами спасателей. Поверьте мне, Светлана, это правильное решение.
– Мы не можем оставить их здесь! – решительно заявил Осипов. – Что, если температура упадет еще ниже?
– С чего бы ей вдруг упасть?
– Не знаю. Это аномалия. Здесь может случиться все, что угодно. То, что эти люди до сих пор живы, уже чудо. Но мы не можем постоянно полагаться на чудеса.
– Док-Вик, я принял решение. Не стоит пытаться меня переубедить.
– Мы договаривались, что будем принимать решения вместе, – напомнил Орсон.
– Не в ситуации, когда речь идет о жизни и смерти. Орсон улыбнулся с победным видом.
– Так, значит, ты признаешь, что опасность существует?
– Опасность существует всегда и везде. Ты можешь спокойно идти по улице, как вдруг тебе на голову упадет вывалившийся из самолета унитаз.
– Речь сейчас не об унитазах…
– Так, товарищи ученые, хотите поговорить – давайте выйдем.
- Потерянный альбом - Эван Дара - Русская классическая проза
- Лучшая в мире страна. Альбом авторских песен - Александр Кваченюк-Борецкий - Поэзия
- Свежайшие отборные анекдоты к праздничному столу - А. Селиванов - Анекдоты
- Загадки океана - Николай Вершинский - Научпоп
- «Битлз» врозь - Боб Уоффинден - Биографии и Мемуары