Тучи над страной Солнца - Рава Лориана
- Дата:11.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Тучи над страной Солнца
- Автор: Рава Лориана
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-- Но разве не жалость их остановила?
-- Конечно, у воинов жалость тоже была. Но когда наместник предложил это сделать Ловкому Змею, тот тоже отвертелся, хотя у него никакой жалости ко мне не было и в помине, на расправу надо мной он хладнокровно рассчитывал, но самому запачкать руки в моей крови было слишком опасно. Наоборот, ему было бы удобнее всего, чтобы надо мной расправился сам наместник, но тот тоже не решился, хотя тоже не питал ко мне жалости. Теперь, спустя годы, я понимаю, что он был слишком поглощён своим горем и позором, чтобы разумно оценить обстановку. В его горе ему нужен был враг, и этим врагом он назначил меня. Ему хотелось мести, то есть сделать кому-то столь же плохо, как было ему. Как будто переложить свои страдания на чужие плечи... Христиане на словах осуждают месть, но когда враг оказывается в их руках безоружным и связанным, они легко предаются самым жестоким фантазиям, и никакая жалость их не останавливает. Почему? Да потому, что сами они обычно так несчастны, что им хочется выместить это на других, хотя бы эти другие и не имели к причинам их несчастий ни малейшего отношения. И при всём при этом чувствуют себя правыми.... Что ни говори, а всё-таки тавантисуйцам много тяжелее хладнокровно поднять руку на беспомощного и связанного, даже если умом они считают его заслуживающим самой жестокой кары... Так не до чего не договорившись, мои враги ушли, оставив меня лежать связанным в унизительной позе. Может быть, наместник хотел просто набраться решимости, а может, он бы всё-таки отказался от своих кровавых планов, но судьба распорядилась иначе. Само государство вмешалось в ситуацию лице моего отца. Он в сопровождении воинов заявился к наместнику и напрямую заявил: "Мне доложили, что Инти, юноша, у которого до того не было по службе никаких нареканий, и который блестяще справился с последним заданием, освободив твою дочь из плена и не потеряв при этом ни одного из своих людей, вдруг оказался схвачен твоими людьми, жестоко избит и насильственно удерживается в твоём доме. Объясни в чём дело!". "Насчёт отсутствия нареканий и блестящего выполнения задания -- всё это оказалось неправдой. Моя дочь вернулась ко мне обесчещенной! Знахарка проверяла её и обнаружила следы грубого насилия!" "Ничего удивительного. Девушка не у тётки гостила, а находилась в плену у христиан. Женщины, вырванные из их лап, почти неизбежно оказываются обесчещенными" "Мог бы меня предупредить! На что мне обесчещенная дочь?!" "То есть как это -- на что?! Или надо было оставить её в лапах негодяя, готового её убить? И это дело касалось отнюдь не только тебя, а чести всего государства. Наши люди должны знать, что их не оставят в беде". "Тебе легко говорить. А как бы ты сам встретил дочь, лишившуюся невинности!" "Ну что значит -- как? Ну поплакали бы над нашим горем, ну жить-то надо. Ведь это же не испорченная вещь, которую можно просто выбросить. Или, по-твоему, за это надо её распекать всю оставшуюся жизнь? Она сама это горе сильнее всех переживает, да и не поможешь этим делу". "Что ж, может и не Инти мою дочь невинности лишил, но только он с ней охальничал, и потому я и велел его схватить". "Если у тебя есть на него жалобы, то разбирать это дело нужно со мной. Не очень мне верится, чтобы он применил насилие. Сама девушка что говорит?" "Ничего. Только молчит, плачет и умоляет меня его пощадить". "Раз умоляет пощадить -- значит, речь идёт не о насилии. Конечно, нет ничего хорошего в том, что он её просто соблазнил, но мне хотелось бы узнать суть дела непосредственно от виновника происшествия. Где он?" Наместник замялся, не зная как вывернуться, но Ловкий Змей тут же с поспешной готовностью согласился показать моё месторасположение. Когда мой отец увидел меня в столь жалком виде, он, естественно, ужаснулся и разгневался: "Что вы с ним сделали? Пытали? Немедленно развяжите его". Ловкий Змей сказал: "В отместку за своё бесчестие наместник хотел его оскопить" тут же бросился разрезать стягивающие меня верёвки. Хотя от этого я испытал огромное облегчение, прикосновения Ловкого Змея были для меня неприятны, потому что уже начал понимать суть его поведения. Мой отец в первую минуту от гнева просто онемел, а наместник, поняв, что лучше во всём самому признаться: "Да, я хотел так наказать его за учинённое им безобразие. Из-за этого сына вора и развратницы моя единственная дочь навек опозорена и никогда не выйдёт замуж и не родит мне внуков. Я хотел, чтобы он тоже никогда не имел потомства". "Я понимаю, что ты оскорблён этим, но.... в таких ситуациях провинившегося обычно женят. Ты предлагал?Он отказался?" "Он просил о браке, но буду я сквернить себя родством с сыном вора и шлюхи!". "Как ты сказал?! Вора и шлюхи?!" "Да! И я не понимаю, как ты можешь доверять юноше такого происхождения!" "Тебя отчасти извиняет только твоё незнание", -- холодно сказал мой отец, -- "Инти -- мой сын!" "Твой?!" "Да, мой. И мать его -- честная женщина и моя жена. Благодари судьбу, что я успел раньше, чем ты претворил в жизнь своё жуткое намерение. За такой позор, за такое оскорбление гнить бы тебе на каторге!". "Горе мне!" -- вскричал наместник, -- "Я едва не пролил кровь потомка Солнца! Но почему тогда Ловкий Змей сказал мне, что он низкого происхождения? Ведь если бы я знал, что предо мной правнук самого Великого Манко, разве я отказал бы ему в сватовстве?" "А я сейчас объясню почему", -- сказал я, чувствуя что-то вроде злорадного удовлетворения от того, что мой враг так посрамлён. К тому моменту я уже был свободен от пут и кляпа во рту, и успел привести себя в более-менее пристойный вид, хотя боль от верёвок и побоев и порванная туника чувствительно напоминали о пережитых унижениях, -- "Ловкий Змей всё верно рассчитал. Зная, как важна для наместника знатность крови, он намеренно приписал мне самое низкое происхождение, какое только возможно. Ну и в ответ отказ в сватовстве, публичное оскорбление, запирание девушки. Может быть, он даже рассчитал, что я попробую к ней проникнуть и специально караулил этот момент. Ведь он знал силу и глубину моего чувства. Знал, что я не отступлю. Вероятно, сам бы он на моём месте тоже тайно бы проник к девушке и сохальничал бы просто назло оскорбителям. Я не удивлюсь, если он нарочно подслушивал нас около двери и понял, что ему во что бы то ни стало надо расправиться со мной до прибытия моего отца, иначе всё было бесполезно. Застигнутый в чужом доме без штанов, я был бы обречён стать жертвой быстрой и беспощадной расправы. Да вот только я не он, я ещё надеялся договориться по-хорошему, да и штанов не снимал, ограничился поцелуем, и потому сумел убежать. Ну а он, естественно попытался это исправить, придумав скабрезные подробности и тем самым убедив разгневанного отца, что меня нужно разыскать и схватить. Честно-то говоря, мне противно, что он ко мне прикасался. Ладно, он хотел погубить меня потому, что я был его врагом и соперником, сопернику нормально желать зла, но как он мог обречь на такие унижения девушку, которую, якобы, любил! Ещё на корабле я взял со всех клятву молчать о её позоре, но теперь слухи о её поруганной девственности ещё долго будут ходить по городу. Христиане в таких случаях вызывают на дуэль, и в этом я их понимаю. Ну а как только я оказался схвачен, он поступил очень хитро: ведь он даже ничего не советовал, просто рассказал историю. Прекрасно зная, как она может подействовать на ослеплённого позором, горем и гневом отца. Ведь ему нужно было расправиться со мной не своими руками, а именно руками наместника. Если бы в меня всё-таки всадили ножик, он бы первым побежал доносить. Ну раз не вышло, тоже нужно было всячески демонстрировать услужливость и лояльность. Его ведь и сейчас, по сути, ни за что не накажешь. А метил он на место наместника и на ложе его красавицы-дочери".Ловкого Змея к тому моменту уже давно простыл и след. Наместник смотрел на меня с какой-то смесью стыда, ненависти и страха. Он не мог не признать, что по сути я прав, но для него было унизительно признать, что он дал обмануть себя ловкому прохвосту, и вдвойне унизительно было то, что девятнадцатилетний юноша разобрался в ситуации много лучше него. "Юноша оказался мудрее тебя" -- сказал мой отец, -- "Ну что, согласен отдать за него свою дочь?" "Он как вор залез в мой дом, чтобы сохальничать. Даже и одного поцелуя я ему не прощу, пусть мне хоть на каторге гнить". "Если серьёзно, то выбор у тебя невелик", -- сказал мой отец, -- "твоих преступлений достаточно, чтобы отправить тебя на каторгу. И тогда никто не помешает молодым пожениться. Но, помимо закона, есть ещё и политические соображения. Смена наместника для города -- весьма болезненный процесс, и вдвойне болезненный, если присылать придётся кого-то из центра. Я знаю, что чиморцы отнесутся даже к самому лучшему человеку из центра хуже, чем они относятся к своим. Это чревато неспокойствием, при том, что Тумбес -- порт и ключ к Тавантисуйю.... К тому же ты всё-таки отказался отдавать врагам этот ключ даже под угрозами смерти твоей дочери, за что многое можно простить. Одним словом, если ты обещаешь впредь полную лояльность, то я согласен замять эту историю". Наместник покорился, но немудрено, что он потом относился ко мне с прохладой, которая особенно усилилась после смерти твоей матери. Он обвинял меня в этом почему-то.
- Озеро (вар. пер.) - Рэй Брэдбери - Ужасы и Мистика
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Луна доктора Фауста - Франсиско Эррера Луке - Современная проза
- Объятие - Франсиско Аяла - Классическая проза
- Тень правителей - Роман Воликов - Русская современная проза