За серой полосой (дилогия) - Андрей Кайко
- Дата:09.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: За серой полосой (дилогия)
- Автор: Андрей Кайко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут надо сказать несколько слов о самой баронессе. Если остальные дамы, получив от Её величества разрешение присесть, с удобством располагались в креслах, то госпожа старшая фрейлина предпочитала диваны, ибо только они были способны достойно принять её необъятное седалище. А в каких восторженных тонах князюшка описывал бюст этой прелестницы, как он восхищался монументальностью её стана! Одним словом, любовь до гроба. И тут такой жестокий облом, расстроивший его светлость до глубины души. Однако предаваться отчаянью толстячок не стал, а замыслил дьявольски хитрый, по его мнению, ход. Не полагаясь на собственное красноречие и изящество манер, он решил обратиться к помощи магии, для чего (простая душа) отправился на городской рынок, где заглянул в первую попавшуюся лавчонку, торгующую магическими снадобьями. Нет, его там не сильно обманули, продав фиал с эльфийским якобы любовным зельем. Продукт на самом деле был качественный, и действительно вышедший из-под сени Священного леса. Правда, с несколько иными свойствами, но это выяснилось гораздо позже.
Нашему князю по-прежнему продолжали приходить приглашения на приёмы и балы в королевский дворец, чем он и попытался воспользоваться для решительного штурма сердечка своей пассии. Надо сказать, что на балах у Ровуннской знати существовал один довольно интересный обычай: там вино не разливали из бутылок, а специальный лакей в белых перчатках зачерпывал его позолоченным половником из объёмистой чаши, стоящей на возвышении в углу зала. Любой из гостей мог отстранить виночерпия в сторону и собственноручно наполнить бокал для дамы, тем самым, демонстрируя особое к ней расположение. На этом-то и строился план пылкого влюблённого. Он весь вечер отирался около заветного столика, зорко выглядывая приближение красы ненаглядной. Пару раз он порывался отодвинуть слугу и лично взяться за черпак, но всякий раз объект страсти в последний момент менял направление и проходил стороной, не удосужив беднягу даже взглядом.
– Стою я, стал-быть, у ентой бадьи и жду, кадаж моя лебёдушка приплывёт. – Вещал мне князь, понуривши голову. – А её всё нету и нету. Када гляжу: появился свет очей, самолично ко мне идёт-подступает! Я тады слугу ентова шугнул, черпак у него отнял, украдкой фиалу достал да и слил зелье эльфово прямо в чан. Мне, правда, торговец на рынке сказывал, мол, три капли на кубок капать, не более, да када ж мне было те капли отсчитывать, ты сам посуди! Вот я и линул от души всё, шо в той фиале было. Думаю, ничо, кашу маслом не испортишь, тока любовь крепче будет.
Вот. Подходит, значица, она ко мне, горлица моя сизокрылая, да не одна, а с цельным выводком ентих фрейлинок. Токмо я их не вижу, мне свет звезды моей глаза застит! А средь энтого выводка ледащего сам король был, Его величество Микич. Сам из себя весёлый такой, улыбается, фрейлинкам приятности сказывает, словно он сёдни и не король, а простой любезник придворный. И берёт он, значитца, из моих враз ослабевших рук тот половник и давай фрейлинок вином оделять. Да всё с комплиментами вычурными, галантно эдак. Меня ажно пот пробил, ведь то зелье эльфово в вине уж перемешалось, а значит те фрейлинки все до единой повлюбляются. И не в кого-нибудь, а в короля, ибо из его рук они питьё-то получили! Да тут ещё и кавалеры подтянулись, их Его величество Микич тожить осчастливил, налил им по чарке…
Князь замолк, уставившись на носки своих щегольских сапог.
– Ну, а дальше-то что было? – не удержался я от любопытства.
– Што, што… Зелье енто с подвохом оказалось. Не любовь оно пробуждало, а похоть звериную… Да я его ещё и налил в чан преизрядно, от всей, значица, души… Вот те фрейлинки на короля нашего и набросились…
Я не смог сдержаться от хохота, представив себе картину, как похожий на мячик Микич улепётывает сквозь роскошные дворцовые покои от толпы возбуждённых дам. А князюшка всё добавлял живописных деталей, рассказывая, как рвались юбки, как слетали парики, как сведённые с ума фрейлины чуть не выпрыгивали на бегу из платьев. Окончательно добило меня то, что среди прочих, в числе возжаждавших королевского тела присутствовали несколько придворных франтов, что добавило общей картине голубых оттенков. А князь продолжал "скорбную сагу", косноязычно описав, как далеко за полночь скрёбся в дверь королевской опочивальни архимаг, и как пел под балконом серенады охваченный страстью военный министр…
– Вот тут я и смекнул, шта король такое безобразие просто так не спустит и обязательно доищется до виновника. А потому ухватил шо поценнее, завернул к себе в усадьбу, вон, девок взял, дабы их не продали в мою отлучку, и к тебе в баронства подался, приюта просить покуда всё не уляжется.
Мужички из свиты князя-эмигранта увеличили обоз на одну повозку, которую на скорую руку соорудили тут же, у дороги. Собственно это была не повозка, а поставленный на колёса каркас из жердей с натянутой поверх тканью, даже без настила. Эдакая влекомая четвёркой лошадей ширма или палатка, предназначенная для сокрытия тела Вжики от лишних глаз. Конечно, там бы и одна коняжка легко справилась, ведь дракону-то везти нужды не было, она под тентом преспокойно шла на своих лапах, но тогда бы слишком сильно бросались в глаза огромные габариты якобы повозки, явно не соответствующие тягловой силе. А так нормально: большие дроги – большая упряжка.
Не торопясь, спокойным шагом, объезжая по большой дуге крупные города, обоз пересёк Вольные баронства и на подъезде к Белину распался. Князюшка, слегка поникший после рассказа о скромности моей усадьбы на холме, решил не напрягать меня гостеприимством, а осесть в столице баронств, для чего со своим "курятником" отправился прямиком в город. А мы с Вжикой двинулись дальше глотать дорожную пыль…
Взгляд со стороны:
– Ты, Стефа, совсем безрукой стала на старости лет, чо ли? Почто горшками в такую рань громыхаш? От гляди, не ровен час, побудишь ышшо барина.
– Тю, проснулся – "побудишь"! Да наш барин-то, не то чо ты, пенёк замшелый, он ужо на ногах давным-давно. Поднялся ни свет, ни заря, вот токмо из горницы своей чавой-то вышел мрачнее тучи грозовой.
– О как?! А с чего энто вдруг, не сказывал?
– Нет, токмо промолвил недовольно. Какая, грит, сволочь петуху мегахон подарила? Узнаю, мол, так его самого в тот курятник спать определю… Слышь-ка, Михей, а энто чо такое – мегахон?
– А кто его знаит. У нашего ж барина шо ни словцо, то непременно с подковыркою какой затейливой.
– Но-но! Ты на нашего барина хулу попусту не возводи!
– Да когда я наговаривал, молвишь тоже. Я ж евойное доверенное лицо, как сам господин барон всему честному народу поведал.
– Лицо он… Рожа ты неумытая, а не лицо. Небось, как глазищщи продрал, так ышшо лик и не ополоснул по сию пору? Ну, ничо, ступай вон к ушату, солью уж тебе.
Стоящая на крыльце Леяна невольно улыбнулась, услышав эту шутливую семейную перебранку, донёсшуюся до слуха девушки через открытое по летнему времени нараспашку кухонное окно.
"И верно, курятник недалече от спаленки барина, а ведь это непорядок. Таковое более пристало подворью какого-нибудь селянина, но никак не баронской усадьбе. Стало быть, надобно немедля перенести его подалее, ну хоть бы в деревеньку, что неподалёку за рощицей выросла. И свинарник туда же, и коровник вместе со скотниками. Вот конюшню малую можно оставить, чтобы случись барину нужда куда отъехать, так задержки никакой бы не встретилось. Да, и ещё было бы неплохо двор усадьбы камнем замостить, а то пойдут дожди по осени, такую грязюку непролазную сапоги замесят!"
Добавив в уме очередные пункты к списку не терпящих отлагательства дел, Леяна по-хозяйски сошла с крыльца и направилась в сторону заднего двора, по пути выискивая острым взором малейший непорядок. Её взгляд скользил по чисто подметённым дорожкам, по ровно подстриженной траве газонов, по клумбам, тщательно побеленной изгороди, но нигде не находил хотя бы малейшей зацепки. "Барину непременно понравится!" – с некоторой долей самодовольства подумала девушка, но тут же погрустнела: – "Коли он заметит, конечно… Токмо мнится мне, он акромя своего работного сарая и не замечает ничего окрест. И никого…" Последнее слово окунуло Леяну в минор. Казалось бы, скажи ей кто-нибудь раньше, что девушка будет переживать о недостатке внимания к себе его милости, она бы ни за что не поверила в это! Ведь ещё несколько месяцев назад она горячо молила небеса прямо об обратном – чтобы выкупивший батюшкины долговые расписки господин барон не польстился бы на её тело.
Когда умер отец, не оставив Леяне в наследство ничего, кроме изрядной кучи долгов, налетевшие словно стервятники кредиторы мгновенно описали всё имущество вплоть до последнего гвоздя, а её саму упрятали в долговую яму. Там, в сыром подвале, среди таких же как она жертв алчности ростовщиков, молодая девушка досыта наслушалась рассказов, от которых у неё просто кровь в жилах стыла. Незавидна судьба любого свободного человека, угодившего в рабство. Но ещё горше она для людей благородного сословья, один факт падения которых с вершины социальной лестницы на самое дно многими в Вольных баронствах воспринимался с нескрываемым злорадством. Ведь человек, проданный в рабство, по местным законам продолжал оставаться благородным, чем с охотой пользовались пресыщенные аристократы, находящие особое извращенное удовольствие в унижении себе подобного.
- Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат - Сергей Арутюнов - Юриспруденция
- За серой полосой. Дилогия - Андрей Кайко - Прочее
- Уверенность в себе. Книга для работы над собой - Элис Мьюир - Психология, личное
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Измена. Второй шанс на любовь (СИ) - Русских Виктория - Современные любовные романы