Ведущий в погибель. - Надежда Попова
- Дата:11.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Ведущий в погибель.
- Автор: Надежда Попова
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Ведущий в погибель" от Надежды Поповой
📚 "Ведущий в погибель" - захватывающий роман о приключениях главного героя, который оказывается втянутым в опасную игру судьбы. В поисках истины и спасения, он сталкивается с множеством тайн и загадок, которые предстоит разгадать.
Главный герой, *проникнутый* страстью к приключениям и жаждой *победы*, отправляется в опасное путешествие, где каждый шаг может стать последним. Его смелость и находчивость помогут ему пройти через все испытания и найти ответы на волнующие вопросы.
Автор книги, Надежда Попова, известный писатель с огромным опытом в создании захватывающих произведений. Ее работы пользуются популярностью у читателей разных возрастов благодаря увлекательным сюжетам и ярким персонажам.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг и насладиться захватывающими приключениями героев. "Ведущий в погибель" станет отличным выбором для любителей динамичных историй с неожиданными поворотами!
Погрузитесь в мир аудиокниг и наслаждайтесь каждым моментом, который подарит вам удивительные истории!
Аудиокниги по альтернативной истории
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что пытаешься рассмотреть? — уточнил фон Вегерхоф, встретив его испытующий взгляд. — Того, что я получил, глазами не увидишь.
— Утолил? — усмехнулся Курт, и тот кивнул:
— Утолил. А вот у тебя взгляд голодного волка. Имеешь что-нибудь против свинины — с приправами, чесноком и в хрустящей корочке?.. Так я и знал, — кивнул стриг, когда взгляд стал испепеляющим. — До моего дома ближе, чем до твоей гостиницы, да и мое общество, я полагаю, несколько лучше, чем компания твоих соседей. Не говорю «приятнее», это дело вкуса, но полезней — уж это неоспоримо.
— Сейчас я согласен даже на улиток. Даже на сырых. Без чеснока… Вот только твоя резервная мышь навряд ли обрадуется моему явлению. Кстати сказать — отчего любовница самого благочестивого горожанина в такое время пребывает не у праздничной мессы?
— «Любовница» — это ключевое слово, — неохотно пояснил фон Вегерхоф. — Во-первых, она состоит в грешном союзе, а во-вторых, в союзе с таким созданием, что еще хуже. Исповедаться полностью искренне она не может, а это означает, что исполнение ею всевозможных таинств само по себе лишнее прегрешение, посему церковь она вообще посещает редко… С ней довольно сложно.
— Это с тобой сложно, — возразил Курт уверенно. — Я надеюсь, как-нибудь в разгар боя ты не прервешься, дабы прочесть вечерние молитвы, ибо пришел должный час?
— Непременно прервусь, — пообещал стриг беззлобно. — Ибо, если бой будет с кем-то из наших приятелей, да еще и настанет вечер…
— … который не всегда имеет значение, — докончил Курт. — Арвид упомянул «высших», говоря о твоих дневных похождениях, да и не выглядел он особенно ошарашенным подобными сведениями. Я чего-то не понимаю, или это в порядке вещей?
— Это не в порядке вещей, — вздохнул фон Вегерхоф, сворачивая на узкую улочку и брезгливо отступая от полупросохшей лужи. — Однако и не небывалое явление. Высшие — почти легенда; все точно знают, что такие есть, но никто не видел их лично.
— Ходят под солнцем, отсутствует allergia на серебро и прочие прелести… Стало быть, в некотором смысле он был прав. Среди высших ты высший.
— Я мелкота, — возразил стриг коротко. — Щенок. Истинный высший порвал бы Арвида в клочья прежде, чем он осмыслил бы, что происходит. Или приказал бы ему порвать самого себя; причем, сделал бы это, не напрягаясь. Среди низших — да, я чего-то стою… Моя проблема в отказе от некоторых доступных и сравнительно легких способов накопления силы, а также в упущенных десятилетиях. Это плата за избавление. Tout se paye[123], Гессе.
— Сейчас слеза пробьет, — предупредил Курт, и фон Вегерхоф вздохнул, отмахнувшись:
— Еретик. Беспардонный еретик.
— Благоверный сукин сноб. Каковыми, насколько я понимаю, могут являться и ваши высшие? Вот так же каждое воскресенье посещать церкви, участвовать в таинствах… Так?
— Возможно; в пражском гнезде говорили, что такие зачастую живут в городах — живут, как я, не таясь, в свое удовольствие. Ведь им нет необходимости скрывать свои необычности — таковых почти нет, кроме, разве, долгой жизни.
— «В пражском гнезде»… Ты упомянул, что пражское гнездо было уничтожено. А вашего брата там было, как я понял, не двое-трое; стало быть, нет ничего невозможного.
— Еще я упомянул, что там полегла половина зондергруппы, — напомнил фон Вегерхоф выразительно. — И совершить подобное Конгрегация смогла всего лет семь назад, хотя все подробности о своем бывшем месте обитания я изложил давным-давно; попросту не было сил и возможностей. Их и теперь немного, и тогда просто повезло — повезло в том, что обитатели гнезда расслабились и не предпринимали должных мер безопасности. Кое-где, к примеру, чтобы создать выигрышную позицию, было достаточно лишь повышибать ставни. А верховный мастер, как мне показалось, и вовсе обрадовался всему произошедшему и смерть принял, как избавление… И все же, повторю, половина из не самых скверных бойцов осталась там. Если ты надеялся подбодриться, вынужден тебя разочаровать.
— Quam belle[124], — покривился Курт, с облегчением ступая на вымощенную часть широкой улицы, и притопнул ногой, стряхивая комья грязи. — По логике, та же участь ожидает нас обоих.
— Троих, — поправил стриг, и он поморщился:
— Ты всерьез? Александер, да ну, какая она, к матери, боевая единица? Если она умеет разболтать своих приятелей по сословию — вперед, это работа для нее, согласен; но в драке…
— Как-нибудь предложи ей совместную тренировку, — усмехнулся фон Вегерхоф. — Только запасись бинтами.
— А ты в ней души не чаешь, да?
— Бог ты мой… — тяжко вздохнул стриг, и от его снисходительной улыбки заныли зубы. — Пока мы идем, mon ami, я прочту тебе еще одну краткую лекцию о стригах. Так, к теме… Замечал ли ты когда-нибудь, что бродячий пес, который уже на взводе и готов, если и не укусить, то облаять, бросается не к тому, кто спокойно идет мимо, а к тому, кто сторонится его, торопясь перейти на другую сторону улицы?
— Это ты к чему? — уточнил Курт настороженно, и стриг кивнул:
— Наверняка замечал. Это оттого, что в момент испуга в организме человека что-то переменяется, и в крови возникает некое вещество — не знаю, какова его природа и как его назвать; однако наш гипотетический бродячий пес обоняет этот запах. Это запах страха, Гессе, который провоцирует на нападение. Любой стриг, даже новообращенный, также способен ощутить его, причем много явственнее. Я распознаю nuances, силу твоего переживания.
— Это к чему? — повторил Курт настойчиво.
— К тому, что постоянно изменяющиеся запахи, которых не замечают люди, сопутствуют их жизни повсеместно и постоянно. À titre d'exemple[125], при виде или при мысли о представителе противоположного пола…
— Так, — оборвал он со злостью, — не продолжай. Если твои намеки имеют целью…
— Намеки? — переспросил фон Вегерхоф. — Dieu préserve[126]. Какие намеки? Я говорю в открытую. Не пытайся возражать; если я и мог бы ошибаться в логических заключениях, то этот criterium — безошибочен. Господа следователи, подле вас обоих попросту невозможно находиться — у меня возникает ощущение, что я пребываю в доме терпимости.
— Даже если бы это было так (а это не так, что бы там тебе ни мнилось), то позволю себе заметить, грязный старый сводник, что в этом случае это было бы не твое дело.
— Напротив, mon jeune ami, это вполне мое дело, ибо ваши неутоленные желания мешают нашему делу. Вы грызетесь меж собою, пытаясь не допустить к себе друг друга, и благоразумие затмевается ненужными мыслями и чувствами. И какой же вывод следует из моей краткой лекции? А вывод, Гессе, следующий: перепихнитесь, наконец, и давайте работать.
— Ну, знаешь… — начал Курт и, наткнувшись на глумливую ухмылку, выцедил: — Довольно. Говорить об этом не желаю — ни с тобой, ни с кем бы то ни было еще. А с твоей стороны попросту хамство пользоваться тем, что я физически не могу ответить на подобные пакости так, как полагается.
— Разумеется, — согласился фон Вегерхоф довольно. — Это мое бесспорное преимущество… Не отставай, Гессе; что-то ты едва ноги подвигаешь. О ком так задумался?
— Довольно, — повторил он зло, и стриг вскинул руки в показательном смирении:
— Comme tu veux [127]. Но, если решишь таки внять совету, имей в виду — она не станет особенно активно возражать.
— Александер!
— Боже; какая впечатлительность… — проронил фон Вегерхоф со вздохом, и он ускорил шаг, пойдя чуть впереди.
До дома стрига Курт хранил угрюмое молчание, лишь изредка отзываясь на обращенные к нему вопросы, высказываемые, как ни в чем не бывало, в прежнем беззаботно-насмешливом тоне. Когда фон Вегерхоф внезапно прервался на середине фразы, остановившись перед своей дверью, Курт едва не налетел на него, ткнувшись в его плечо носом.
— Что за проблемы? — осведомился он хмуро. — Забыл условный стук или ключ?
— Дверь не заперта, — отозвался стриг едва слышно, и Курт отступил назад, чувствуя, как ладонь сама нащупывает приклад.
— Твои холуи проворонили? — предположил он без особенной уверенности; фон Вегерхоф коротко качнул головой:
— Это невозможно. «Мои холуи» вышколены. Дверь всегда заперта, и в мое отсутствие ее не отопрут даже тебе. Посторонись и не лезь.
Створка открылась под рукой стрига легко, без скрипа и шороха; бросив взгляд внутрь, тот помедлил, смотря на пол передней, и медленно переступил порог, обойдя что-то по пути. Курт шагнул следом и остановился, глядя на тело перед собою — слуга, обыкновенно отпиравший ему дверь, лежал на спине, но лицо его смотрело не в потолок, а в пол; шея была похожа на простыню, выкрученную старательной прачкой. Фон Вегерхоф присел подле него на корточки, приподняв и отпустив неподвижную руку; рука ударилась о камень с глухим стуком.
- Ведущий в погибель. - Надежда Попова - Альтернативная история
- Пока на землю валит снег - Руслан Лангаев - Детективная фантастика / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Мой Чехов осени и зимы 1968 года - Фридрих Горенштейн - Современная проза
- Желтоватый снег - Сергей Палий - Научная Фантастика
- Курт и рыба - Эрленд Лу - Современная проза