Завершившие войну - Яна Каляева
- Дата:20.06.2024
- Категория: Альтернативная история / Боевая фантастика / Периодические издания
- Название: Завершившие войну
- Автор: Яна Каляева
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов он был борцом за свободу, как уж он ее понимал. Он наломал дров… а кто не наломал?
Саша могла сделать для него только одно. То самое, что она бы хотела, чтоб кто-то сделал для нее, окажись она на его месте.
— Да черт с тобой уже, — сказала она устало. — Получи наконец свою свободу.
Зажала ему рот и нос. Все закончилось меньше чем за минуту.
За дверью загрохотали сапоги. Лязгнул засов. Вспыхнул свет. Саша зажмурилась. Неужто кто-то видел, слышал, донес?
В подвал зашло с полдюжины человек, у троих электрические фонари. Однако не остывший еще труп не интересовал их.
— Встать!
Саша не могла рассмотреть, что они делают в дальнем конце подвала. Незнакомый властный голос раз за разом повторял:
— Нет. Не та… Нет. Снова нет.
Глаза постепенно привыкли к электрическому свету. Саша поняла, что они по очереди светят в лицо всем узникам… нет, не всем. Только женщинам.
Когда очередь дошла до нее, Саша смотрела как болванчик — бездумно и растерянно; ей даже не пришлось особо притворяться. Обладатель властного голоса оказался капитаном ОГП в отутюженной форме, разительно отличавшимся от затрапезных служащих этого заведения.
— Эта, — сказал он, несколько секунд посмотрев Саше в лицо. — Она. Матерь Божья, в каком же свинарнике вы их держите…
— Они не жалуются, — тихо ответил кто-то из служащих.
— Зато если я пожалуюсь, вам мало не покажется! — рявкнул капитан. — Совсем тут расслабились со своим, прости Господи, контингентом, уже и не отличаетесь от него ничем. Эту отмыть, накормить, привести в человеческий вид… насколько такие еще могут выглядеть людьми. Через час я ее заберу.
Глава 26
Комиссар Объединенной народной армии Александра Гинзбург
Апрель 1920 года.
— Саша… — Щербатов поднялся навстречу. Одним движением отправил за дверь тех, кто привел ее.
Во время подготовки к этой встрече она боялась, что ее каким-то образом раскусили и теперь станут препарировать, пытаясь найти причины устойчивости к протоколу. Потому старательно имитировала поведение своих товарищей по заключению: была тиха, послушна, безразлична к собственной судьбе. Возможно, со страха она допускала ошибки, но не похоже, чтоб кто-нибудь пристально за ней наблюдал. За час превратить истощенное полуживое создание в подобие человека — непростая задача, и надзиратели старались как могли. Ее отвели в душ и, не жалея мыла, отмыли под ледяной водой — болванчикам привередничать не полагалось. Одели в черное шерстяное платье с белыми манжетами — такие носили служащие в ОГП женщины, если у них не было Вериного статуса, конечно. Заскорузлую повязку на левой руке сменили на тонкий белоснежный бинт. Сняли мерку с ноги и принесли туфли. Бельем, впрочем, не озаботились — ведь она должна была выглядеть как человек, а не чувствовать себя человеком. Но хотя бы накормили сдобренной растительным маслом гречкой — со служебной, по всей видимости, кухни. Даже на стакан теплого сладкого чая расщедрились. В конце расчесали волосы и покрыли растрескавшиеся губы жирной дешевой помадой.
Автомобиль миновал громаду Храма Христа Спасителя и свернул к знакомому дому в стиле модерн. Мысленно Саша называла его домом Веры, вот только Веры там больше не было. Значит, Щербатов… Теперь-то что ему нужно от нее? Куражиться над разбитым врагом — это так непохоже на него… Впрочем, он, верно, сломан. Как и она.
— Саша, — повторил Щербатов, — прошу тебя, проходи. Сядь. Есть то, что я сперва должен сказать. Ты не услышишь меня, но сказать это необходимо.
Она посмотрела на него пустым, бездумным взглядом и не сдвинулась с места. Болванчики отзываются скорее на интонацию, чем на слова, а он сейчас явно не приказывал.
Тогда он подошел к ней, осторожно взял за локоть, отвел к изящному мягкому креслу, усадил. Сам сел напротив. Их разделяло всего два шага. От него пахло алкоголем. Он не был пьян, как бывали Князев или Антонов, но, очевидно, пил здесь в одиночестве. Саша приметила на зеленом сукне стола початую бутылку красного вина и два пустых бокала — один чистый, другой использованный.
В этом кабинете в день ее приезда в Москву Щербатов обещал, что она ответит, если с Верой что-то случится. Что ж, слово свое он сдержал.
— Ты знаешь, Саша, меня ведь учили признавать ошибки. Даже когда их уже нельзя исправить. Я обязан объясниться — не перед тобой обязан, а перед собой самим. Я должен осознать последствия своей ошибки и принять за них полную ответственность.
Щербатов смотрел на нее внимательно и спокойно. Лицо его было отстраненным. Говорил он мягко, ровно, негромко — видимо, не хотел напугать то, что, как он полагал, осталось от нее. Так говорят с покойниками, когда навещают могилы.
— С того момента, как ты появилась здесь, я чувствовал в тебе угрозу. Потому я не сомневался ни секунды, что ты причастна к взрыву «Кадиллака». Даже получив результаты твоего допроса, я не поверил им. Если кто-то из всех людей способен обойти протокол, то это ты с твоим месмеризмом.
Трудно стало сохранять привычную маску болванчика под его пристальным взглядом. Саша наскоро припомнила одну из успокаивающих дыхание техник, чтоб не выдать себя.
— Сегодня расследование было закончено, — продолжал рассказывать Щербатов. — Заговорщики выявлены и понесли наказание. Здесь все исполнено как должно. Только вот в отношении твоего участия в этом деле возможно всего два варианта. Можно предположить, что все восемнадцать допрошенных эсеров каким-то образом получили устойчивость к протоколу, причем исключительно с целью выгородить тебя — друг друга-то они выдали, как это всегда бывает. Эта версия никакой критики не выдерживает. Остается второй вариант: ты непричастна. Собственно говоря, на тебя указали как на одну из намеченных жертв теракта.
Щербатов встал, подошел к столу, налил остатки вина из бутылки в чистый бокал.
— Это хорошее вино, — сказал он, вкладывая бокал ей в правую руку. — Оно тебе не навредит. В моем полку пленным перед расстрелом наливали чарку. Добрый обычай, жаль, теперь это не практикуется.
В кабинете горел камин, но пальцы Щербатова были холодны. Саша взяла бокал так, как сделал бы это человек, который держит подобную вещь впервые — неловко сжала тонкую ножку в кулаке. Щербатов едва заметно вздрогнул. Надо же, делать это с ней он мог, а вот созерцать
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Путешествие в Стамбул - Иосиф Бродский - Русская классическая проза
- Вперед, за Белым Кроликом! (СИ) - Ягинская Алена - Любовно-фантастические романы
- Побег из нубятника - Саша Токсик - LitRPG / Юмористическая фантастика