Млава Красная - Вера Камша
- Дата:04.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Млава Красная
- Автор: Вера Камша
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что, голубчик, принёс?
– Так точно, ваше высокопревосходительство. – Смирнов бережно водрузил на стол коробку. – Прикажете чаю?
– Давай, голубчик, давай, – пробормотал Тауберт, не отрываясь от записки яицкого генерал-губернатора, – да погорячее…
Денщик вышел. Он каждое утро заезжал к Беру и Фаберже за конфектами. Кондитерская сия славилась на весь Анассеополь, сластён с титулами и чинами, что её посещали, было множество, но господа Бер и Фаберже знали завсегдатаев и их вкусы наперечёт. Вот и шефу Жандармской стражи посылались лакомства, кои он предпочитал, а именно – шоколадные вафли каждый день и писания секретаря аглицкого посольства, когда были.
Внесли самовар. Тауберт отложил бумаги и зевнул, глядя, как Смирнов открывает коробку. Бумажная салфетка была цветной, стало быть, мистер Уорфилд ввечеру изволил откушать сластей. Николай Леопольдович с наслаждением отхлебнул чая, взял вафлю и отпустил денщика. Обычная депеша от Уорфилда была в понедельник, значит, случилось нечто важное.
Вчера вечером, уже почти ночью, испросил немедленной аудиенции у василевса посол её величества Анны II лорд Грили, а сегодня утром к канцлеру явился фон Шуленберг. И тоже с просьбой о немедленной аудиенции.
Шеф Жандармской стражи вздохнул. Дурное предчувствие не отступало.
Англичанин имел вид безукоризненно светский, в то время как посол прусский словно аршин проглотил. Осведомитель, однако, подметил – «у пруссака глаза красные, как всю ночь не спамши».
Небось с протестами по поводу нашего Второго корпуса, подумал Тауберт. Проснулись. Шаховской как раз выходит на Млаву. Пруссак-то, ясное дело, явился ливонцев спасать, ему деваться некуда – договор есть договор, а вот что англичанину приспичило?
Что ж, поглядим. Николай Леопольдович вынул внутреннюю коробку, снял ещё одну салфетку и развернул письмо. Добрый подданный её величества сообщал о полученной в посольстве депеше, и депеша эта была, мягко говоря, чудовищной. Николай Леопольдович отодвинул кружку и дважды перечёл написанное. Нет, своим глазам он верил. Более того, зная Шаховского и Ломинадзева, Тауберт предполагал, что ливонская кампания, если всё же дойдёт до дела, будет полна неожиданностей, причём самых дурных. Действительность, однако, превзошла все ожидания, а то, что благодаря телеграфу англичане узнали о млавском конфузе раньше самих русских, вызывало одно желание – садануть кулаком по столу и проорать что-нибудь непотребное.
Мало того что в Ливонии нежданно-негаданно (ай да Иоганн! что «наёмники» действительно вольные люди, Тауберт, само собой, не верил) обнаружился «воевавший в Испании» фон Пламмет, так он ещё и настолько обнаглел, что ударил первым.
Николай Леопольдович не саданул кулаком по столу и не заорал. Он аккуратно закрыл коробку с вафлями, допил, хоть и быстрей, чем обычно, чай, потребовал запрягать и с особой тщательностью запер в столе бумаги.
В груди шевельнулась ноющая тупая боль. Тауберт вздохнул и поморщился. Ничего тут не сделаешь, дохтура только и говорят о пользительности пеших прогулок, да только какие уж тут прогулки?
И, уже спускаясь к ждущему выезду, Николай Леопольдович лишний раз повторил про себя, чего ему следует достичь: Арсений Кронидович должен узнать о разгроме Шаховского до встречи с лордом Грили. Узнать и успеть успокоиться.
3. Бережной дворец
С тех пор как из-под вафель появилась проклятая бумага, прошло около часа, но с чего начать доклад, Николай Леопольдович так и не придумал. Нет, шеф жандармов государя не боялся, да и как было бояться товарища капказской да дунайской юности? Сказать же правду сразу и всю мешала неуместная для сатрапа жалость. Слишком уж близко к сердцу принимал василевс ливонскую кампанию, вот ты и вёл себя как друг, не как сановник – не сказал «нет», не настоял на другом командующем, хотя настоять на чём-то, если Арсений Кронидович закусил удила, смог бы разве что Кронидов столп. Если б понял, к чему идёт…
Дежурный кавалергард, на сей раз не Геннадий Алдасьев, ловко вскочил, приветствуя его высокопревосходительство. Тауберт привычно велел «голубчику» сесть и прошёл к государю. С самого утра василевс обычно никого не принимал, «на свежую голову», как он выражался, прочитывая дела, по которым требовалось принять решение именно сегодня. Затем шли доклады. Первым в списке обычно стоял анассеопольский полицеймейстер, затем – он, Тауберт. Третьим обычно следовал государственный канцлер фон Натшкопф, за ним – Васенька Янгалычев, и лишь пятым – военный министр. Орлуша любил работать по ночам, когда поступили уже все депеши, и оттого поднимался поздно. Сегодня это было кстати, потому что Сергий оказался слишком прав…
– Если у нас дождь, в Ливонии – снег. – Государь стоял у окна, сосредоточенно разглядывая мокрую площадь. Он мог говорить с вошедшим, а мог и сам с собой. – Это тебе не Капказ, там хоть до Рождества воюй… Ну, что там у тебя? Только быстро.
– Стала известна причина, по которой лорд Грили испрашивал срочной аудиенции, – ровным голосом доложил Тауберт.
– Да какая у него может быть причина. – Государь отвернулся от дождя, но остался стоять. – Аляска наша, вот и вся причина… Не желают лорды, чтоб мы её колонии их бывшей продавали, ну так мы и не продадим, только Аннушке про то знать не обязательно. Глядишь, с пошлинами поуступчивей станут. Что молчишь? Не согласен?
– Про Аляску согласен… Государь, Арсений Кронидович! – Армейская привычка заставила вытянуть руки по швам и выпятить грудь. – Ваше василеосское величество, вчера лорд Грили получил спешную и совершенно секретную депешу из Ревеля, от тамошнего резидента. А резидент – из Млавенбурга. Сюда доставили особым парусником. Несмотря на шторм…
Василевс повернулся, тяжёлый взгляд упёрся прямо в лицо Тауберту.
– И что же? – почти прорычал государь.
Теперь предстояло самое трудное. И вроде не первый год ты, Никола, возле василевса, а всё равно дрожь пробивает. Не за себя, за него.
Эх, была не была, совсем не по-немецки подумал граф.
– Согласно электрическому телеграфу из Млавенбурга, тридцатого октября наёмная дивизия фон Пламмета перешла Млаву и внезапно атаковала наш авангард. Поводом явился якобы предпринятый с нашей стороны поиск и попытка взять в плен офицера. Удар оказался неожиданным, корпус Шаховского рассечён надвое, пруссаки, потому что, государь, это пруссаки, обошли нас с флангов. Доносят о тяжких наших потерях. Утверждают, – Николай Леопольдович сжал кулаки, чувствуя, как каменеют скулы, – что полностью разбита Пятая пехотная дивизия, что уничтожены два полка Шестой, а ещё два разбежались… Корпус наш за ночь якобы уполовинился. Фон Пламмет наступает вдоль тракта Анксальт – Плесков, выделив отряд для занятия Кёхтельберга. Местонахождение князя и его штаба неизвестно, однако о пленении Шаховского в депеше ничего не говорится.
Тауберт не отрывал взгляда от лица государя – а оно всё темнело и темнело. Гроза близилась.
– Чушь городишь, Никола! – Василевс рванул портьеру, несколько колец не выдержало, но Арсений Кронидович не заметил. – Брехня аглицкая, а ты и съел… Да откуда им знать-то?! Какой фон Пламмет в Ливонии, если он в Испании?! Нет там никого, кроме тех пруссаков, что по договору, а те не вмешаются, Иоганн то на зульбургских торжествах подтвердил… Тридцатого, говоришь? Сколько весть с границы идти будет? И ещё на плаванье два дня накинь… Брехня это!
– Было б брехнёй, не водись у пруссаков телеграфа электрического. – Тауберт осознанно помянул ненавистный василевсу предмет. – Слыхал я, в Европе полевой телеграф завели, к самым войскам тянут, тогда б ещё раньше узнали, а так нарочным до Млавенбурга, а оттуда передать в Ревель, в Ревеле же и у англичан, и у французов, и у пруссаков по консульству, а морем оттуда до Анассеополя один переход. Вот и выходит, что через Млавенбург и Ревель за четыре с лишним дня до нас дойдёт, прямой дорогой все шесть скакать будет. И то если Шаховской поторопился…
А мог и не торопиться, подумал Николай Леопольдович. Мог выжидать – вдруг обойдётся, мог растеряться, струсить, угодить в плен, наконец. Вот чего не мог, так это выправить положение.
И никто тут не виноват, кроме тех, кто не отговорил государя посылать этого павлина. Думали, обойдётся. В конце концов, чего проще? Постоял на границе, подождал приказа, именины опять же справил, а потом либо на зимние квартиры, либо маршем до Млавенбурга, подбирая брошенные разбегающимися биргерскими ротами прадедовские мушкеты… А в самом конце торжественно проводить – с оружием, пушками и знамёнами – обратно домой обретавшуюся в ливонской столице прусскую дивизию. Для такого громогласный, со львиной гривой красавец подходит как нельзя лучше. Да и сам Шаховской в молодости под Зульбургом хоть и в адъютантах, но побывал, а потом с османами и персиянами дрался, лехов усмирял, от опасности не бегал. Побед великих от него да Ломинадзева никто не ждал – кого там побеждать-то, в Ливонии? – но и разгром предугадать не выходило, иначе костьми легли б, а так…
- Черная кровь. Черный смерч - Ник Перумов - Фэнтези
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Армагеддон - Ник Перумов - Научная Фантастика
- Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.1 - Вера Камша - Книги магов