Завершившие войну - Яна Каляева
- Дата:20.06.2024
- Категория: Альтернативная история / Боевая фантастика / Периодические издания
- Название: Завершившие войну
- Автор: Яна Каляева
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша быстро проморгалась. Вообще на революцию деньги и товары жертвовали разные люди, в том числе и купцы. Кто-то искренне верил в идеалы свободы, равенства и братства, кто-то хотел задружиться с Советской властью на случай ее победы, а кто-то сочетал оба мотива. Но жертвовали обычно понемногу — суммы, которые можно незаметно вывести из оборота, или зерно, потерю которого легко списать на усушку-утруску. Четверть миллиона пудов… это даже скрытно перевезти в текущих условиях невозможно. И она бы знала. Да все бы знали! А уж ОГП-то — вперед всех. Ничего подобного не было и быть не могло.
Зачем этот явно неглупый человек совершает такое самоубийственное и при этом несуразное признание?
— Вы арестованы, — из голоса Веры пропала всякая теплота.
— А вот шиш! — взревел Хлынов, выдернул из-под полы пиджака пистолет и выстрелил в упор в ближайшего к нему охранника — Николая. Пашка успел достать оружие, но долг велел ему прежде защитить Веру. Та оцепенела — не привыкла к стрельбе, войну она знала с другой стороны. Пашка толкнул ее под стол — и его догнала вторая пуля Хлынова. Падая, охранник выстрелил и попал, но купец остался на ногах.
Саша, про которую Хлынов забыл — не принял всерьез невзрачную девицу в очочках — схватила со стеллажа плошку с зерном и бросила купцу в лицо. Он откинул голову, зажмурился, машинально вскинул левую руку. Саша метнулась к камину, схватила стоящую у решетки кочергу и рубанула по руке с пистолетом. Раздался хруст, пистолет упал. Саша замахнулась кочергой второй раз. Хлынов с ревом шагнул к ней и без видимого усилия вырвал кочергу уцелевшей рукой. Перехватил для удара, замахнулся. Ни убежать, ни уклониться! Оставалось одно — повалить его на пол.
Саша прыгнула, как бешеный лис, впечаталась всем телом Хлынову в грудь, сбив его с ног. Упала сверху сама. Падая, купец задел стеллаж, плошки посыпались, зерно брызнуло во все стороны. Отбросив кочергу, Хлынов схватил Сашу за горло и стал душить. Она вонзила большие пальцы ему в глаза, вынудив взвыть и отпустить ее шею. Правой рукой Хлынов ударил Сашу по лицу, левой попытался сломать запястье.
Шаги, суета, лязг винтовочных затворов, рев Пашки: «Стой! Не стрелять!»
Купец и Саша перекатывались по полу, сцепившись намертво. Кровь из ее разбитого носа смешалась с кровью из его раны, впитываясь в рассыпанное зерно.
Пашка все же серьезно ранил купца, с каждым движением тот слабел. Вскоре Саша оказалась сверху, придавив коленями его руки. Смысла в победе было мало — Хлынов умирал. Для него эта драка была агонией, потому Саша и одержала верх. Сидя на нем, она смотрела ему в глаза, дышала в ритме его хрипов. Месмерический контакт возник сам собой. Хлынов торжествовал, словно, умерев, победил в какой-то невидимой миру битве.
Что вынудило этого крепкого успешного человека взять на себя немыслимую, несуразную вину и практически добровольно принять смерть? Ради чего он пожертвовал собой?
Она знала ответ, она видела это много раз, она и сама…
— Семья, — выдохнула Саша ему в лицо. — Они взяли твою семью, чтоб ты признался за них. Так?
— Мои девочки… — его сознание плыло, он говорил о том, что одно лишь и было для него важно. — Они живы? Их не мучали?
Умирающим лгать нельзя.
— Не знаю. Но я вытащу их! — выкрикнула Саша, удерживая его затуманенный взгляд. — Скажи, кто их забрал! Назови фамилии!
Хлынов в последний раз дернулся, попытался приподняться. Пуговица сюртука, чудом уцелевшая в драке, наконец оторвалась. Стеклянная фляжка в серебряной оплетке выпала из кармана прямо в окровавленное зерно. Саша собрала в кулак всю волю, чтоб не позволить ему умереть в эту секунду.
— Фамилии! — кричала она, впечатывая слова в его гаснущее сознание. — Говори! Кто сделал это с вами? Они умоются кровью, даю слово! Фамилии!
Хлынов хрипло выдохнул. С болью выговаривая каждый слог, он прошептал три фамилии, в последний раз дернулся и его сердце остановилось.
Саша отпустила его, упала в окровавленное зерно и повторила эти три фамилии вслух, ясно и четко.
— Этих людей необходимо взять как можно скорее, — Саша повернулась и поймала взгляд Веры, внимательный и спокойный. — Вместе с доверенными лицами и помощниками. Всех допросить по красному протоколу! Они знают, где зерно! И где семья Хлынова, и, быть может, другие заложники.
— Красный протокол, — повторила Вера безо всякого выражения. — Саша, вы хотите, чтоб мы использовали красный протокол?
— Да, да, скорее! — выкрикнула Саша. — Зерно еще можно найти!
— Я распоряжусь, — Вера повернулась к заполнившим зал огэпэшникам.
Тяжело дыша, Саша надела очки — во время драки они упали и висели теперь на Вериной цепочке. Стекла были запачканы кровью, одно треснуло наискось, но миру вернулась ясность очертаний.
Красный протокол… Саша только сейчас осознала, что и для кого сделала. Но перед глазами стоял жующий рукавицу ребенок. Раскаяния не было и тени.
* * *
Саша долго умывалась в украшенной мозаикой ванной хлебной биржи. Умирающий купец не смог поранить ее всерьез, добавил несколько синяков к ее богатой коллекции, только и всего. Чистую одежду ей принесли из поезда, окровавленное зерно она из волос вычесала. В кабинете управляющего биржей оказался обитый кожей диван, на котором Саша успела немного подремать — после драки силы враз покинули ее.
Вера вернулась через несколько часов.
— Арестованы двое из троих. Один уже раскололся даже безо всякого протокола и выдал, куда спрятана часть зерна. Уверена, скоро мы разыщем и остальное. Ваша версия подтвердилась, семью Хлынова взяли в заложники, чтоб вынудить его принять на себя вину и напасть на служащих ОГП. Для надежности он заранее принял смертельную дозу морфия, чтоб уж точно не давать показаний под протоколом. Видите, Саша, любовь не знает жалости.
— А что с его семьей? — спросила Саша. — Он говорил про девочек… Дочери?
— Двое младших. Живы и целы, только до полусмерти напуганы. Он сломался и согласился на все, когда ему показали тело старшей дочери со следами истязаний. И сделали это не залетные бандиты, а беспринципные купцы из тех, кто поднялся в Смуту. Нравы купечества нынче сильно деградировали.
— Вот он, ваш капитализм, — огрызнулась Саша.
— Как вам будет угодно, — Вера кротко улыбнулась.
— Что Николай и Пашка?
— Павел в больнице, ранение
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Путешествие в Стамбул - Иосиф Бродский - Русская классическая проза
- Вперед, за Белым Кроликом! (СИ) - Ягинская Алена - Любовно-фантастические романы
- Побег из нубятника - Саша Токсик - LitRPG / Юмористическая фантастика