Император из стали (СИ) - Васильев Сергей Викторович
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Император из стали (СИ)
- Автор: Васильев Сергей Викторович
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ваше Императорское Величество, Всемилостивейший Государь, — поднялся с места первенствующий член Святейшего Синода митрополи?т Анто?ний. — Можете не сомневаться, православная церковь всегда стояла и будет всецело стоять на страже интересов престола, будучи незыблемым столпом самодержавия. Пользуясь милостивым дозволением Вашего Величества, коим я не злоупотреблял и впредь не намереваюсь, я все же осмеливаюсь приступить к изготовлению двух записок: о недостатках церковных законопроектов и о способах созыва Церковного Собора — каковые записки желал бы представить Вашему Величеству. Всё это поможет укрепить веру и поддержать в подданных любовь к божьему помазаннику.
Мария Фёдоровна, поддержкой и покровительством которой пользовался митрополит, с тревогой отметила, какая тень пробежала по лицу монарха во время произнесения этой выспренной речи, как оно окаменело и колючими сделались глаза. «Не то, отец Антоний, совсем не то ждал от тебя мой сын», — с горечью подумала императрица, закусив губу от предчувствия скорой грозы.
— К сожалению, — император тяжело распрямился, достал из кармана трубку и начал дирижировать ею в такт своим словам, — его высокопреосвященство понял поставленную задачу, как чисто бюрократическую, а это неправильно. Ничего, мы его поправим. А чтобы не было непонимания в дальнейшем, я скажу, чем наше совещание должно закончиться….
Император сделал несколько шагов вдоль рядов собравшихся, как будто собираясь с мыслями и всё больше бледнея.
— Оно должно завершиться подписанием меморандума о взаимном уважении и взаимопомощи всех конфессий империи, с объявлением о прекращения внутренних распрей, если таковые имеются. Для того, чтобы этот документ не остался пустой декларацией, представители каждой конфессии составят список действий и заявлений, которые они считают неприемлемыми и оскорбительными, а представители остальных конфессий дадут письменное обязательство воздерживаться сами и удерживать единоверцев от указанных действий и заявлений. Вторым обязательным условием окончания совещания является учреждение Российской духовной академии с числом факультетов, равных числу конфессий и набором единых предметов для всех факультетов, необходимых для единообразного понимания отечественной истории и текущих задач, стоящих перед государством, а значит перед каждой конфессией отдельно…
Император обвел взглядом притихшее духовенство, молча внемлющее его словам. К горлу подступала тошнота и на лбу проступил холодный пот. Энергии, без остатка потраченной на студентов, сейчас катастрофически не хватало. А духовники сидели с опущенными головами и на последние слова вообще никак не реагировали. «Ах вы, засранцы!» — подумал он зло, почувствовав в этой гробовой тишине эхо русской поговорки «Мели, Емеля, — твоя неделя!».
— Никто из присутствующих не покинет Кремль, пока эти документы не будут подписаны, — тихо, но твёрдо добавил монарх, — и это еще не всё! Реформы ожидают монастыри! Все до единого… Они будут включены в единую систему государственной безопасности, как учебные, исследовательские и производственные заведения, профиль и характер деятельности которых представляют государственную тайну. Таким образом мы расширим понятие «таинство» некоторыми светскими задачами. Впрочем, это касается не только монастырей и не только православия. Каждой религиозной организации найдётся применение в народном хозяйстве. И только в этом случае конфессия может претендовать на казенное вспомоществование. Тунеядцы и нахлебники нам не нужны. Государство в его нынешнем состоянии их просто не потянет.
Духовенство при последних словах зашевелилось и начало переглядываться: члены Синода — недоуменно, староверы — торжествующе, мусульмане — растерянно, иудеи — с чисто одесской иронией.
— Конечно, я понимаю, что тема межконфессионального взаимодействия и сотрудничества не так популярна, как вопросы противостояния, подсиживания и интриг, — продолжал император. На его лице появилась какая-то подозрительная улыбка, больше похожая на судорогу. — Но время нынче другое и оно диктует новые требования, им придется соответствовать. Могу вам помочь, назначив координатором этой громадной работы человека, достаточно авторитетного и не связанного обязательствами по отношению к какой-либо конфессии. Мне лично идеальной кандидатурой на эту беспокойную должность видится присутствующий здесь Лев Николаевич Толстой, которого Священный Синод недавно освободил от обязательств перед церковью, не так ли, господин обер-прокурор? Вопросы есть?
Вопросов не было. Присутствовало нечто другое. Вдовствующая императрица, по-женски чутко реагирующая на поведение и настроение окружающих людей, спинным мозгом почувствовала, что её сын только что приобрел несколько врагов, достаточно влиятельных и опытных в дворцовых интригах, сделав ещё один шаг к собственной трагедии. «Он, наверно, просто не понимает. Надо ему объяснить! — подумала Мария Федоровна и решительно шагнула вперёд.
* * *Как пошатнулись стены Грановитой палаты, император еще помнил, а вот как они слились с потолком и превратились в одно целое — уже нет. Уходящее сознание взбрыкнуло, оставив после себя жгучую досаду «Как же не вовремя!» и погрузилось в вязкий и липкий мрак небытия…
Светало мучительно долго. Ночную сплошную черноту сначала прорезали темно-синие полосы, постепенно превратившиеся в плотную, молочного цвета пелену, в которой угадывался нестерпимо знакомый женский силуэт… Серая шерстяная чоха поверх ослепительно белой ахалуки свободно падала до пят, скрывая фигуру настолько, что казалось, женщина не идет, а парит над землей. Самодельная бархатная чихти-копи, такая знакомая императору с детства, покрытая чёрным плотным мандили, как строгий оклад, оттеняла лицо с живыми умными глазами, упрямым подбородком и плотно сжатыми губами…
— Мама? — удивился император. — Что ты здесь делаешь?
Кеке склонилась над сыном и стала что-то быстро, но неразборчиво говорить по-грузински…
— Мама! — поморщился император, — мы в России и должны говорить по-русски. Товарищи нас не поймут, а это нехорошо… неправильно…
— Как скажешь, — тихо, почти шепотом промолвила она и положила руку на лоб сыну.
Мягкая прохлада, идущая от тонких пальцев, рыбкой скользнула в глубину сознания, остужая кипящий мозг и возвращая ему способность критически воспринимать окружающую обстановку. Император очнулся лежащим на длинной лавке Грановитой палаты, сохранившейся, наверно, еще со времен Ивана Грозного, а его голова покоилась на коленях крошечной женщины, живыми умными глазами, упрямым подбородком и плотно сжатыми губами так похожую на маму Сосо — Кеке…
Мария Федоровна, шагнув к императору, первой заметила в его поведении что-то неладное, однако при всём желании, никак не успевала подхватить стремительно рухнувшее на пол тело. Зато с этим делом умело справились выросшие, как из-под земли, дружинники-африканеры, постоянно находящиеся рядом с монархом еще в Ликанском дворце и осведомлённые о таких неприятных последствиях контузии, проявляющихся в моменты крайнего утомления.
Бережно уложив монарха на скамейку, головой на колени императрицы, которая категорически на этом настояла, выпроводив в мгновение ока участников совещания, дружинники оперативно доставили доктора, тут же принявшегося смешивать какие-то порошки и хлопотать возле больного.
— Nikki, qu'est-ce que tu te fais! (Никки, что же ты делаешь с собой— фр.) — торопливо шептала Мария Федоровна, касаясь дрожащей рукой лица императора, испещренного мелкими, уже почти зажившими шрамами, — Vous n'avez pas le droit de vous comporter ainsi, monsieur! (Вы не имеете права так себя вести, монсеньор! — фр.)
Все её домашние заготовки, все приготовленные слова и наставления, которыми она собиралась встретить императора, вдруг разбились о пол Грановитой палаты и разлетелись в мельчайшие осколки вместе с падающим телом сына. Материнский инстинкт, который она уже стала забывать, вдруг взбрыкнул с такой решительностью, что в голове и на языке не осталось ни единой мысли, кроме той, что приходит на ум маме при виде ребенка, споткнувшегося, упавшего и требующего жалости и поддержки.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Диковины - Григорий Диков - Сказка
- Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII - Дмитрий Быстролётов - Биографии и Мемуары
- По пути в Лету - Роман Сенчин - Публицистика
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература