Форма входа
0/0
Пастырь добрый - Попова Александровна
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Пастырь добрый
- Автор: Попова Александровна
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Пастырь добрый - Попова Александровна. Жанр: Альтернативная история. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Пастырь добрый - Попова Александровна:
Европа XIV века. История пошла другим путем. Одиозный «Молот ведьм» был создан на полтора века раньше, Инквизиция — раньше на сотню лет. Раньше появились и ее противники, возмущенные методами и действиями насквозь коррумпированной и безжалостной системы. Однако существование людей, обладающих сверхъестественными способностями, является не вымыслом, а злободневным фактом, и наличие организации, препятствующей им использовать свои умения во зло, все-таки необходимо.Германия, Кёльн, 1390 a.D. В городе происходят жестокие убийства детей. Показания немногочисленных свидетелей говорят о том, что подоплека этих преступлений выходит за рамки обычного криминала, и расследование берет в свои руки кельнское отделение Инквизиции. Следователь Конгрегации, ведущий дознание, сталкивается с персонажем полузабытой легенды.Страница автора на СИ: http://samlib.ru/p/popowa_nadezhda_aleksandrowna/Размещено в библиотеках Флибуста и Либрусек c согласия автора
Читем онлайн Пастырь добрый - Попова Александровна
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Пришла сама… — повторил Курт тихо, потирая лоб, вновь занывший от тяжкой, мутной боли; вопреки его ожиданию, майстер обер-инквизитор не заметил язвительно, что употребление дурманящих напитков следует ограничить, а лучше исключить вовсе как вредоносные для умственных способностей. — Вот почему никто не видел с нею посторонних; когда я опрашивал горожан, мне говорили, что встречали дочь Штоков в различных частях города, но все время — одну…
— Ее просто вели, — хмуро подвел итог Бруно. — На глазах у всех, средь бела дня, ребенка фактически тащили на веревке, и никто этого не понял. И мальчишка бюргермайстера — никто не похищал его, и он не сбегал от обиды… Скажи теперь, что мои теории смешны.
— Само собой, — предположил Курт, не ответив, — магистратским блюстителям в голову не взбрело проследить за тем, куда она шла?
Ланц пренебрежительно фыркнул с плохо скрытым раздражением, взглянув на сослуживца так, точно это по его вине солдаты Хальтера утратили последние отголоски разума; Райзе вздохнул, покривив губы в натужной ухмылке.
— Брось, академист; благодари Бога уж хоть за то, что Он дал им мозгов доставить девчонку сюда, а не сопроводить попросту домой. Мы могли обо всем приключившемся и вовсе не узнать; на миг призадумайся об этом — и осознаешь, что нам неслыханно повезло.
— Нам повезло?.. Повезло несостоявшейся жертве. Если, разумеется, это просто везение, и те, кто вел девчонку, не вывели ее нарочно к патрулю.
— Зачем?
— Не имею ни малейшего представления, Вальтер, но полностью отмести подобное предположение не могу; как знать, быть может, через нее нас хотят привести к какому-то решению, нужному им…
— Ну-ну, — одернул его Керн таким тоном, точно беседовал с душевнобольным, порывающимся покончить со своею затянувшейся бессмысленной жизнью. — Так недолго и до паранойи.
— «Паранойя — твой лучший друг», учил нас Его Высокопреосвященство Сфорца в академии…
— Забавно, — невесело усмехнулся Бруно, — что, находясь в присутствии четверых инквизиторов, я не слышу версии о божественном благоволении.
— Смешно, — безвыразительно согласился Курт. — Особенно весело от такого благоволения Хальтеру-младшему и девчонке Штоков.
— Гессе, — насупясь, проронил предостерегающе майстер обер-инквизитор; Курт сжал губы, осекшись.
— Виноват, — отозвался он механически и без особенной покаянности в голосе; Керн бросил короткий взгляд в его сторону, однако продлевать воспитательную беседу не стал. — Если у Бруно нет более мудрых мыслей, я бы хотел обратить внимание на три вещи. Primo. Финк той самой злополучной ночью тоже слышал флейту, и если это можно списать на некий транс, в каковом он пребывал (что, как я понял, схоже с состоянием, в котором отловили последнюю жертву), то мой-то свидетель был compos mentis[47], когда видел участников таинственного обряда. Он слышал музыку въяве, ушами, так сказать, телесными.
— Ergo, — подытожил Ланц, — в те минуты, когда жертва идет, ведомая призрачной флейтой, кто-то где-то дудит на вполне вещественной.
— Это первое, — кивнул он согласно. — И теперь уж не за пределами города; не хочу славословить магистратских солдат, однако же в последнее время можно быть уверенными, что на воротах они не спят. Версию о том, что ребенок (да и взрослый тоже) в каком угодно трансе сможет преодолеть городскую стену, я по понятным причинам не рассматриваю.
— И пиликает эта гадина, — добавил Ланц угрюмо, — руководя действиями жертвы на расстоянии… Жаль, что дудка сегодня не была настолько любезна, чтоб назвать девчонке конечный пункт. Вот это было б точно благоволением свыше.
— Secundo, — продолжил Курт, оставив слова сослуживца без ответа. — На сей раз имеем чадо из небогатой, не известной семьи, не из той, от которой зависит благосостояние Кельна; ergo — рассыпается одна из моих версий касательно мотивов преступлений.
— Не сказал бы, — возразил Бруно; умолкнув, бросил вопрошающий взгляд на Керна, испрашивая на сей раз дозволения говорить, и пояснил: — Все, напротив, логично и укладывается в твою теорию. Возможно, «система управления городом» или «экономика Кельна»… или что там еще для всех вас важно… и пострадали в некотором роде по причине общей подавленности одного из первых торговцев и бюргермайстера; возможно, горожане и испытывают некоторую удрученность происходящим (дети, все ж таки), однако же — до сих пор страдали лишь те, чья жизнь является предметом зависти, а то и порицания. Они одарены судьбой, у них все в жизни как надо; самое большее, на что они могут рассчитывать в смысле сочувствия — это «слыхал, у бюргермайстера сынка порешили?» — «вот жуть-то». И это все. В лучшем случае. Если кто-то хочет восстановить город против ведущих дознание (то есть, против нас), если кому-то требовалось посеять пусть не панику, то хоть смятение в умах — бить надо не по кошелькам, а по душам, и по душам всех. До сего дня это были те, кто ближе к вам — верхушка общества; и это заставило вас шевелиться. Теперь взялись за простых смертных, коих, замечу, в Кельне больше. Вот их мнение и будет решающим, именно от них зависит, вышибут ли ворота Друденхауса, когда терпение иссякнет.
— Все это, — неспешно возразил Ланц, — было бы справедливо, когда б происходило в ином месте. Это вольный город, Хоффмайер, и здесь все иначе. Здесь другие люди. Это тебе не деревня.
— Не хотелось бы показаться неучтивым, — чуть осмелев, отозвался Бруно, — однако, отучись вы в университете — хоть бы и неполный год — вы заговорили б иначе. Ваши информаторы из студенческого сообщества неужто вам никогда не передавали, какие мутные идеи бродят там?.. Списать все едва лишь на молодость и горячность нельзя. «Вольный город»… С одним за время пребывания под опекой Инквизиции я согласился точно: больше воли — больше вольнодумства. Я знаю, о чем говорю, не только с чужих слов; я сам этого не избежал, хочу напомнить.
— То студенты; с вами всегда проблемы. От большого ума беситесь.
— Согласен, — кивнул Бруно, не задумавшись. — А все прочие бесятся оттого, что оного ума не имеют, зато имеют самомнение, звание вольного горожанина и нехорошие мысли. В конце концов, майстер Ланц, упомянутая вами деревня — недавнее прошлое едва ль не каждого в этом городе, кое-кто вовсе напрямую родом оттуда, горожане в первом поколении. А свобода бьет по мозгам похлеще шнапса, ее хочется все больше, да к ней неплохо б еще богатства и еще чего-нибудь… Рожденная этой свободой зависть к тем, кто такой же по status’у, но иной по факту, кое в ком, убежден, вызвала даже радость по поводу произошедшего, в лучшем случае оставив равнодушными.
— Все же сомнительно…
— Рискую нарваться на очередной посул меня выпороть, однако же хочу напомнить кое-что, — чуть снизил тон Бруно. — Припомните — когда в ваш дом бросили горящий факел, кого это взволновало? Когда ваши дети погибли — это вызвало хоть какой-то отклик? Убежден, что один-единственный — страх; каждый ходил по Кельну, вжав голову и ожидая, что инквизитор с горя и злости пойдет вразнос. Если кто и проронил хоть слово сочувствия, то, разве, какая особо благочестивая матрона преклонных лет. А большинство — неужто сомневаетесь, что большинство в первую очередь подумало «есть Бог на свете»?
— Логика есть, — проронил Керн сумрачно, не дав подчиненному ответить. — Продолжай.
— Теперь в пострадавших все — богатые, бедные, без разницы. Точнее, так, я полагаю, должно было быть; было б, если б сегодняшнюю девчонку не перехватили. Кстати сказать, и то, что снова девочка — тоже вкладывается в схему: мальчишки из таких семей гибнут пусть не часто, однако ж — это дело почти привычное. Под копыта попадают, дерутся, с крыш падают, на работе надсаживаются — гибнут попросту в силу того, что у мальчишек свободы в действиях больше; а вот насильственная смерть ребенка женского пола есть ситуация редкая. А такая смерть, каковую мы уже видели на примере двух предшествующих жертв — уж тем паче. Более к этой теме мне добавить нечего… да и не думаю, что стоит, — стараясь не смотреть в сторону Ланца, заметил тот. — Теперь хочу заметить вот что: сейчас уж точно можно сказать, что возраст жертв — не совпадение.
— Tertio, — кивнул Курт согласно. — Ни одному из них не более двенадцати… или не менее одиннадцати; не могу сказать, что в данном случае имеет большее значение.
— А это о чем говорит?
— Не знаю, — отозвался он, передернув плечами. — О чем угодно. Что привязано к этому возрасту?
— Утренний стояк, — предположил Райзе уверенно.
— Конфирмация, — тихо возразил Ланц.
— С двенадцати вешать можно, — добавил Бруно с угрюмой усмешкой; Курт нахмурился.
— Кстати, да, — снова кивнул он, пояснив в ответ на вопрошающие взгляды: — До двенадцати лет ребенок — это ребенок; в этом возрасте начинается взросление; я подразумеваю смысл физиологический, также и de jure в те же двенадцать к нему начинают относиться фактически как к взрослому. При оплате работ, к примеру, или, как упомянул Бруно — в том числе, в применении наказаний. При большой необходимости допускается даже заключение брака.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пастырь добрый - Попова Александровна бесплатно.
Похожие на Пастырь добрый - Попова Александровна книги
- Гриб без шляпки - Сергей Авалон - Социально-психологическая / Эзотерика
- Курт и рыба - Эрленд Лу - Современная проза
- Банка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
