Ведущий в погибель. - Надежда Попова
- Дата:11.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Ведущий в погибель.
- Автор: Надежда Попова
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Ведущий в погибель" от Надежды Поповой
📚 "Ведущий в погибель" - захватывающий роман о приключениях главного героя, который оказывается втянутым в опасную игру судьбы. В поисках истины и спасения, он сталкивается с множеством тайн и загадок, которые предстоит разгадать.
Главный герой, *проникнутый* страстью к приключениям и жаждой *победы*, отправляется в опасное путешествие, где каждый шаг может стать последним. Его смелость и находчивость помогут ему пройти через все испытания и найти ответы на волнующие вопросы.
Автор книги, Надежда Попова, известный писатель с огромным опытом в создании захватывающих произведений. Ее работы пользуются популярностью у читателей разных возрастов благодаря увлекательным сюжетам и ярким персонажам.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг и насладиться захватывающими приключениями героев. "Ведущий в погибель" станет отличным выбором для любителей динамичных историй с неожиданными поворотами!
Погрузитесь в мир аудиокниг и наслаждайтесь каждым моментом, который подарит вам удивительные истории!
Аудиокниги по альтернативной истории
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В Ульме у меня слава чудика. Подобная репутация защищает от нежелательного внимания и расспросов лучше, чем попытки запереться у себя в замке, ни с кем не общаясь и каждый месяц рассчитывая слуг… Итак, раны. Тело омыли, посему видно было вполне четко, невзирая на рваные края: это следы зубов, ни малейшего сомнения. Эти отметины я узнаю всегда.
— Допустим на одну минуту, — без особенного рвения предположил Курт, — что все, тобою мне о себе сказанное, является истинным. Допустим, что ты в самом деле агент Конгрегации. Из этого допущения не может ли вытекать вывод, что кто-то инсценировал подобную смерть, зная о тебе и желая подставить?
— Убийца — стриг, — возразил фон Вегерхоф убежденно. — Настоящий. Очень молодой, очень неопытный. Если ты перестанешь прерывать меня, я скажу, из чего я делаю подобные умозаключения. Первое, — продолжил тот, когда Курт умолк, демонстративно подняв руки. — Это сами следы. В устном предании, всем известном и ставшем уже непреложным, всегда упоминается о двух отверстиях напротив яремной вены, однако — след от укуса подлинного стрига выглядит чуть иначе. Человеческая кожа ведь штука довольно прочная, а стенка артерии и подавно; зубы же стрига, вопреки общему мнению, остроты далеко не бритвенной, и для того, чтобы прокусить и кожу, и артерию, требуется немалое усилие. Я этого усилия не замечаю просто потому, что я de facto сильнее, однако, кроме отверстий от верхних зубов, остаются еще глубокие отпечатки от нижних, которые в момент укуса упираются в тело. На мертвой обескровленной коже их несложно обнаружить. И я обнаружил. Второе. Подобное поведение у трапезы — отличительная черта молодых, очень молодых; им не до того, чтобы блюсти пристойность, они нетерпеливы и поспешны, а бывает, что и слегка невменяемы. Они плохо переносят голод, а потому зачастую не думают ни о безопасности, ни о благоразумии. И съедают больше, чем требуется. После им становится дурно, но в следующий раз они поступают так же — не останавливаются вовремя.
— Поверить не могу, что я все это слушаю, — пробормотал Курт тихо, с тоской покосившись на наполненный стакан в руке стрига; глоток-другой сейчас точно не помешал бы. — Бред… — выдохнул он, подперев ладонями голову, вдруг ставшую тяжелой, словно наполненная камнями бочка. — И что же, по-твоему, означает остановиться вовремя?
— Я объясню, — кивнул фон Вегерхоф, глядя на него с состраданием. — В академии ты наверняка постигал некие основы анатомии; верно? Сколько крови в человеческом теле? Если проводить соотношения с пивными кружками — пять. Сколько пива ты можешь выпить прежде, чем тебя затошнит? Не медленно, в течение вечера, под копченые колбаски, а — залпом? Бог с ним; пусть хотя бы воды. Сколько воды?.. Не больше двух кружек. Две с половиной, если сделаешь над собою усилие. Желудок попросту больше не вместит — физически. Разумеется, в обсуждаемом нами случае все несколько иначе, часть выпитого сразу расходится по собственным сосудам, и лишь малая доля остается в желудке, однако ведь, для того и пьется. И вот так досуха — это слишком. Только после очень длительной голодовки. Или сдуру.
— Почему отметается версия взрослого… или зрелого, или старого, или как там у вас? — ожесточенно выговорил Курт, вдруг осознав, что в данную минуту злится на Вегерхофа не за то, кем он является, а за то, что стриг спокойно попивает вино, в то время как ему самому позволено лишь обонять терпкие ароматы. — Почему не древняя особь вроде тебя — как ты сам сказал, с голодухи?
— Я не древняя особь, — возразил тот со своей неизменной полуусмешкой. — Я, если сравнивать, скорее особь зрелая. Не столь давно покинувшая пределы юности. Зрелая же особь, майстер инквизитор, как правило имеет на подхвате тех, кто доставит ему обед в постель, как и полагается ослабленному тяжелобольному. Но даже если слуг, друзей, помощников и прочих соучастников нет, опытный стриг не совершил бы такой ошибки, как оставление тела на виду. Даже если предположить, что от голода временно помутился разум, утратился самоконтроль, и жертва была убита так… неэстетично, после насыщения, когда нервы успокоятся, за собою все равно следует прибрать.
— Быть может, кто-то ему помешал? Прохожий припозднившийся, к примеру. Спугнул.
— Спугнуть стрига… это занятно, — хмыкнул фон Вегерхоф, неспешно отхлебывая из стакана, и, посерьезнев, тяжело вздохнул: — Господи Иисусе, все сначала… Вот почему я работал лишь с Эрнстом: он уже имеет опыт, уже знает подобные мелочи, тебе же все придется растолковывать снова.
— Если твои слова правда, — заметил Курт, — если ты действительно сотрудничаешь с нами — таких «снова» у тебя будет еще немало. Люди, знаешь ли, смертны.
— Все смертны, — отрезал стриг. — Вопрос лишь в способах… А теперь к делу. Спугнуть возможно лишь, опять же, новичка, который пока не знает своих сил; а это — только подтверждение моей версии. Средств же избавиться от лишних глаз, случайно застукавших тебя над трупом, множество. Если нет желания убивать свидетеля, что проще всего, то можно попросту сделать шаг в сторону, в тень, и никто, пусть самый зоркий и чуткий, тебя не заметит; разумеется, он заметит тело, но это легко исправляется ударом по голове. Даже если успеет что-то увидеть — пускай, когда очнется, думает, что ему пригрезилось, а что нет.
— Хорошо, — допустил он. — Тогда такой вопрос — так, ради любопытства и общего развития: куда деть тело?
— В реку — проще всего, — пожал плечами фон Вегерхоф. — Благо большинство городов стоит на них. Даже если найдут после, труп будет в таком виде, что ни опознание, ни версии убийства не будут иметь смысла. Можно сжечь… Однако это удобно для тех, кто питается дома. Закопать, в конце концов.
— Тебе самому не противно? — неожиданно для себя самого вдруг прервал его Курт и прикусил язык, ожидая вспышки ярости, быть может, даже и того, что стриг, вспылив, плюнет на навязавшегося ему следователя и, махнув рукой на попытки завязать контакт, попросту встанет и уйдет прочь.
Фон Вегерхоф, однако, не двинулся с места, не впал в буйство, не приступил к гневной отповеди, даже не нахмурился — лишь прежняя усмешка стала чуть более заметной.
— Юность… — вздохнул стриг ностальгически, смерив собеседника взглядом почти отеческим, отчего внезапно стало не по себе. — Я не намерен оправдываться — во-первых, бессмысленно, во-вторых, порядком поднадоело. Я вполне трезво оцениваю собственный жизненный путь, однако же не имею тяги к публичному самоистязанию и не намерен быть смиренной мишенью для обвинительно-высокомерных острот, а посему — так, смеха ради — припомню одну историю, имевшую место быть лет так тринадцать-четырнадцать назад. История эта о маленьком мальчике, который, не колеблясь, убивал не желавших поделиться с ним своим добром; к одиннадцати годам в его активе было трое.
— Четверо, — сумрачно поправил Курт; стриг поморщился:
— Четвертый был таким же, как ты, малолетним преступником, и убит был, насколько мне известно, в честной драке за право жить вообще. Ты сам, часом, не флагеллант?.. Теперь этот мальчик носит Знак, отправляет на костер малефиков и относится к правонарушениям столь нетерпимо, что временами оторопь берет.
— Может быть, стоит мое жизнеописание переписать с буквицами и миниатюрами, — хмуро предположил Курт, — и расклеить на каждом доме в каждом городе? И без того оно ведомо всем, кому не лень.
— Не станем углубляться в прегрешения прошлого, — предложил фон Вегерхоф, и на сей раз он промолчал, ни словом не возразив. — Вернемся к делу. Итак, первый вывод: опытный — не стал бы так неаккуратно рвать артерии, не стал бы бросать тело на улице и не стал бы опустошать жертву. Подумай сам: если бы для полноценного питания всякий раз требовалось убивать, сколько утопленных трупов, пропавших без вести и погибших загадочным образом обнаруживалось бы ежегодно? Для того, чтобы быть в норме, достаточно одного раза в две недели, и требуется для этого не пять кружек, а одна, а то и половина. После такого события человек самое большее проспит лишних часа три и съест лишний кусок. Неприятно, признаю, однако не смертельно.
— А ты сам? — все же не сдержался Курт. — Ты — как часто это делаешь?
— Я вино пью, не заметил? — благодушно отозвался фон Вегерхоф. — Мясо ем. Рыбку. От хорошо приготовленного овощного блюда и доброго куска хлеба тоже не откажусь… Мне для того, чтобы жить, этого довольно.
— И много вас таких?
— Таких, как я, нет, — коротко ответил стриг. — Есть те, кто не разучился принимать обычную пищу, кто сохранил к ней тягу и вкус, но не те, кому иного не требуется. Без крови они слабеют, чахнут и, в конце концов, впадают в спячку.
— А ты?
— Я теряю в скорости, в силе. В регенерации.
— Сколько откровенности, — заметил Курт; стриг с улыбкой пожал плечами:
- Ведущий в погибель. - Надежда Попова - Альтернативная история
- Пока на землю валит снег - Руслан Лангаев - Детективная фантастика / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Мой Чехов осени и зимы 1968 года - Фридрих Горенштейн - Современная проза
- Желтоватый снег - Сергей Палий - Научная Фантастика
- Курт и рыба - Эрленд Лу - Современная проза