АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов - Иван Плахов
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов
- Автор: Иван Плахов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А почему он спать у вас не остался? Ему ж с утра сподручней было бы ехать?
– Ну, это, не смог он, значит, дела у него дома были, – замялся слесарь, с трудом подбирая слова для связного ответа. Дело в том, что вчера у него вышла очередная драка с женой, а брат Прасковьи Николай оказался невольным свидетелем. Само собой, вступился за сестру, пообещав Егорову, как он красноречиво выразился, «рога поотшибать, если сестру еще раз тронешь», на что слесарь бросился с кулаками уже на свояка.
Начавшуюся было драку прекратили соседи, которые по просьбе Прасковьи вызвали наряд милиции. Драчунов разняли, но жена слезно просила милиционеров только помирить мужа с братом, так что в отделение их не забрали.
– Дела, говорите, неотложные. Хорошо, проверим. А почему домой так поздно пришли? Три с половиной часа провожать до метро – это чересчур долго, вам так не кажется? Здесь ведь до метро всего две остановки на троллейбусе.
– Ну, это, туда пешком и обратно. Куда мне спешить, я у себя дома.
– Так вы же сами сказали: свояк спешил, раз ночевать не остался, – всё так же как бы скучая, допытывался Вешняков.
– Ну не знаю, когда выходили – спешил, а когда до метро дошли-то – уже не очень. Может, передумал. Чужая душа – потемки. Одному Богу известно, что у Колюхи на уме: сейчас ему одно надо, а завтра другое. Мы люди маленькие, нам до чужих дел надобности нет интересоваться, – оправдывался слесарь, тревожно следя за Фроловой, которая всё это время что-то записывала в блокнот.
– Хорошо. Допустим, вы действительно вернулись домой в десять, потом легли спать. А почему сегодня утром вы вдруг оказались один в этом подвале? – спросил между делом Вешняков, докурил сигарету и бросил ее под ноги, а затем начал давить носком ботинка, даже не взглянув при этом на слесаря, будто был весь поглощен втаптыванием окурка в снег.
– Так мне вчера наш главный инженер, Ильяс Раильевич, велел с утра, значит-с, до планерки еще проверить, всё ли в порядке с горячей водой. Жильцы-то уже второй день жалуются, что напора в ванных не хватает. Я и пошел проверять, а тут – вишь, какое дело, на эту мертвячку наткнулся, будь оно всё неладно.
– Так у вас были ключи от подвала со вчерашнего вечера, я правильно поняла? – вмешалась Фролова, с интересом взглянув на Вешнякова. Тот не слушал и отстраненно думал о чем-то своем, будто ему было ничуть не интересно, что говорит слесарь и как он отвечает на вопросы.
– Так ясное дело, были. А иначе как бы я с утра в подвал пошел? Я их взял у дежурной, о чем и запись в журнале учета есть. Вчера часа в три взял, как мне Газизов задачу поставил вентиля проверить.
– Ну и как, проверили? – наконец будто очнувшись от забытья, спросил его Вешняков.
– Проверил, – облегченно вздохнул слесарь, – а как же иначе. Оказалось, наполовину прикрыты. Кто прикрутил – ума не приложу. В подвал никто не ходил уже месяца два, всё было вроде бы нормально с горячей водой, жалоб от жильцов не поступало…
– Вентиля – вентиля, это всё, мой друг, хуйня! – вдруг неожиданно произнес Вешняков и пристально, немигающим взглядом посмотрел прямо в глаза слесарю. – А ведь это вы ее убили, Дмитрий Сергеевич, в этом теперь нет никаких сомнений. Я официально вам сейчас заявляю, что мы вас пока, подчеркиваю – пока вынуждены временно задержать по подозрению в убийстве. До выяснения всех обстоятельств. Ваше дело теперь буду вести лично я, Вешняков Алексей Викторович, следователь городской прокуратуры по особо важным делам. У вас есть ко мне вопросы? Вижу, что пока нет, если появятся – у нас с вами будет достаточно времени, чтобы их обсудить.
28
– Алексей Викторович… Неужели вы действительно верите, будто Егоров затащил девушку в подвал, убил ее, а затем расчленил тело? Я думала, вы его просто хотели проучить, когда допрашивали. Чтоб соображал, с кем и что говорит, – удивленно произнесла Фролова, когда два сержанта посадили совершенно ошалевшего слесаря в милицейский уазик и уехали.
– Да не всё ли вам равно, виноват он или нет, – произнес довольный собой Вешняков и прищелкнул пальцами от удовольствия. – Главное, милая моя, что у нас с вами есть реальный подозреваемый. А значит, на время, подчеркиваю – на время, пока что наши с вами проблемы решены. Ну какое, согласитесь, дело нашему с вами начальству знать, убивал он эту дуру, простите меня, Оленька, за нелестное выражение, или же нет? Зато мы можем уже сегодня доложить, причем крайне оперативно, что в результате наших, заметьте – совместных мероприятий задержан подозреваемый. А косвенные улики и предварительный допрос неопровержимо свидетельствует, что он в этом деле замешан. А остальное, поверьте мне, всего лишь дело техники. Неделька-другая в изоляторе – и он такое про себя узнает и сам расскажет, что вы просто диву дадитесь.
– Так вам что, действительно всё равно, виноват он или нет?
– Да конечно, всё равно! Какое мне дело до этого пролетария? Этот слесаришко на человека-то не похож. Животное. И даже, наверно, не догадывается, что есть другая жизнь, интересная, и это зависит от самого человека, а не от того, сколько он выпьет. Он для нас, Оля, всего лишь материал, причем материал очень подходящий, из которого мы с вами, если постараемся, сумеем изготовить отличный объект обвинения, – скороговоркой выпалил Вешняков, весело поглядывая на Фролову, будто хотел ее разыграть.
– Ну я не знаю, – совершенно растерялась та и пожала плечами. – Разве так можно? Нас же учили, что процесс должен основываться на реальных доказательствах, добытых во время следствия, на уликах, свидетельских показаниях, и прочее, и прочее…
– А они будут, Оленька, будут! Можете мне поверить, – засмеялся Вешняков и снова прищелкнул пальцами, не скрывая отличного расположения духа. – Ведь самое интересное в нашей с вами работе – это формирование обвинения и подведение под него доказательной базы. Наш с вами клиент – исключительно подходящий кандидат. Во-первых, пьет; во-вторых, религиозен; в-третьих, у него нет алиби; в-четвертых, только у него были ключи от подвала вчера вечером, когда произошло убийство; в-пятых, хорошо внушаем и озлоблен на власть, так что его легко припугнуть; в-шестых, обнаружил труп, при этом был один; в-седьмых, ваш сотрудник Варухов на месте преступления нашел орудие убийства, а отпечатки пальцев слесаря на нем можно очень легко при желании обнаружить; и в-восьмых, по данному делу мне срочно надо кого-то обвинить. Хотя бы на время. Иначе меня самого ждут большие неприятности. Теперь вам понятно, почему он для нас – исключительно подходящий кандидат?
– Алексей Викторович. Может, я и женщина, но всё же не дура. Вы меня разыгрываете, наверно? Да? Это ваши мужские шуточки? Смеетесь над доверчивой девушкой-следователем, да? – по-прежнему недоверчиво спрашивала Фролова, совершенно не понимая, шутит Вешняков или говорит правду.
– Ольга Эдуардовна, милая Оленька, – доверительно проговорил тот и, взяв ее под руку, почти прошептал на ухо: – Это не шутка, это мое вам деловое предложение. Так что только от вас теперь зависит, или мы с вами сработаемся и вы перейдете к нам, в городскую прокуратуру, или же так и будете сидеть у себя в районе до самой пенсии. У нас, Оленька, два раза одно предложение не делают. Я, надеюсь, ясно это объяснил, не нужно повторять?
– А чего вы хотите? Что я, собственно, должна делать, чтобы ваше предложение о переходе оказалось в силе?
– Да практически ничего, Оленька. Просто не вмешиваться и помогать. Вы девушка умная, симпатичная и, насколько я сумел понять из нашего с вами недолгого делового общения, достаточно разумная, чтобы играть по правилам. Их не мы установили – не нам их отменять. Ведь и вы, и я – всего лишь служащие. Что это значит? Мы работаем за деньги, которые нам платит государство, то есть народ. А что нужно народу? Быть уверенным, что он, народ, в безопасности. Люди смогут спать спокойно, зная, что злодей, который вчера убил их соседку, уже сегодня загремел в тюрьму и что теперь можно ни о чем больше не волноваться. Мнимый преступник в тюрьме или реальный – это никого не волнует. Кроме того, кто сидит. Нам же с вами, чтобы получать больше денег и продвинуться по службе, необходимо оперативно информировать государство, что всё в порядке: преступник уже схвачен и дает показания. Ну а затем суд на основании показаний, что мы ему представим, приговорит его к соответствующей мере наказания.
– А если суд сочтет, что доказательства неубедительны? – иронично спросила Фролова, выдернув локоть из руки Вешнякова и слегка отстраняясь, чтобы получше разглядеть его лицо. – Что мы тогда будем делать?
– А ничего. Дело вернут на доследование нам же, а мы исправим в доказательной базе ошибки, которые найдет суд. Дело техники, формальные соблюдения процессуальных задач, – скучая и нимало не смущаясь, произнес Вешняков. Затем, слегка улыбнувшись, с нескрываемой иронией посмотрел на Фролову и продолжил: – Судьи ведь тоже люди, как и мы с вами, не вам ли это знать. Им всё равно, что мы делаем, как и нам самим. В этой стране всем друг на друга плевать. Каждый сам за себя. Моя хата с краю, ничего не знаю. Все люди, Оленька, одинаковы. Если вас что-то не касается – вам до этого нет дела. А почему другого это должно волновать? Так что решайте, Оленька, здесь и сейчас, что для вас важнее: ваша дальнейшая карьера и судьба или же забота о пьяном троглодите-сантехнике. Отпустим его – а он через пару минут даже и не вспомнит, что обязан нам своим спасением.
- И вырастут крылья (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна - Любовно-фантастические романы
- Богиня парка (сборник) - Людмила Петрушевская - Современная проза
- Сын Зевса - Любовь Воронкова - Детская проза
- Воины Церкви - Антон Вильгоцкий - Ужасы и Мистика
- Немезида (ЛП) - "Серайа" - Эротика