Крест и посох - Валерий Елманов
- Дата:10.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Крест и посох
- Автор: Валерий Елманов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так сами они и послали, – растерялся Епифан. – Говорят, беги к князю за подмогой, а мы уж тут продержимся.
– Прибежал?
– Ну так вот же, стою, – вконец перестал что-либо понимать стремянной.
– А теперь назад беги!
– А ты как же, княже?
– И я вместе с тобой.
Но залезать вовнутрь шатра им не пришлось. Глеб послал людей в обход, снаружи, и те уже заходили с тыла, дабы ударами мечей в спину, на ощупь, разделаться, наконец, с последними врагами, которых оставалось всего трое. Очень вовремя подоспели Константиновы дружинники, числом где-то с десяток, что добавило сумятицы и позволило выбраться из-под полога всей троице. Мечами они мигом пробили себе дорогу к лошадям, но тут послышался неистовый рев Глеба:
– Руби их! Руби всех, а Каина этого в первую голову!
– Ты ж не велел, – крикнул кто-то растерянно. – Как же...
– Руби!
Они все-таки сумели вскочить на тревожно всхрапывающих коней, а Константин еще и ухватил здоровенную горящую головню из костра поблизости. В последней отчаянной попытке удержать беглецов кто-то из шустрых Глебовых воев, успев вскочить на коня, изловчась, исхитрился-таки рубануть Константина по левому предплечью, вследствие чего он едва не выронил головню и чуть не рухнул со своего жеребца, однако, поддерживаемый Епифаном, сумел сохранить равновесие и устремился прочь с этого проклятого места.
Едва они миновали последние шатры, как к ним, завидев своего князя и поняв, что дело нечисто, присоединилась еще одна малочисленная группа в четыре человека во главе с Афонькой Лучником. Так вдевятером и уходили они от погони, время от времени огрызаясь стрелами. Но вслед за ними устремилось уж очень много Глебовых дружинников – не менее полусотни. И вот тогда-то показала себя во всей своей красе совместная работа Миньки и ожских кузнецов.
Первую, пусть и допотопную, но, тем не менее, самую настоящую «лимонку» Константин кинул совсем недалеко. Однако все получилось как нельзя удачно, будто так и задумывалось заранее, и грохнула она именно в тот момент, когда оказалась уже в самой гуще погони.
Вторую, по княжескому повелению, метал уже Епифан, и тоже получилось хорошо, поскольку из-за сумятицы, вызванной первым взрывом, погоня несколько отстала, и если бы не мощная длань стремянного, то граната не долетела бы по предназначенному адресу. Третья же, которую Епифан метнул чуточку позже, чем следовало, бабахнула вообще в воздухе, осыпая смертоносными осколками и людей, и животных.
Жалобно ржали окровавленные кони, катаясь по луговой траве, стонали люди, страх и ужас вселились в сердца преследователей. Уже после второго взрыва они в растерянности застыли на месте, оторопев от невиданного зрелища: гром среди ясного безоблачного неба, ямка, неведомо откуда взявшаяся в земле, из которой черной тучей выплеснулся черный удушливый дым, а главное – болезненные раны, нанесенные невидимой могучей рукой, причем как людям, так и коням. И вскоре после третьего грома, рванувшего на сей раз над головами, паника достигла предела. Те, кто еще остался в седлах, неистово нахлестывая лошадей, бросились назад, не обращая внимания на стоны раненых товарищей, оставшихся лежать на земле. Следом за ними, почти не отставая от всадников, бежали те, чьи кони были ранены и беспомощно катались по траве.
У преследуемых тоже не обошлось без потерь. Из четырех дружинников, увязавшихся вместе с беглецами, в живых остался лишь Афонька. Остальных сбили метко пущенными стрелами. Одна из них торчала в плече Изибора, но тот сумел удержаться в седле. А вот Козлик оказался не столь удачлив. Прикрывая княжий отход, он скакал самым последним, и сразу три стрелы вонзились ему в спину еще в самом начале бешеной скачки.
– Ежели до той дубравы доскачем, – прохрипел, задыхаясь, Епифан, указывая на темнеющую на горизонте полоску, – то, считай, спаслись. Эй, держись, княже, – успел он подхватить Константина, теряющего сознание и медленно сползающего со своего коня.
– Руку, руку ему перетяни, – слышал он в полузабытьи раздававшийся откуда-то издалека голос Гремислава. В ушах шумело, кровавая пелена прочно закрыла все перед его глазами, и последнее, что ощутил Костя, – это ослепительную вспышку боли в левом плече.
«Странно, – еще успел он удивиться. – То не болело, не болело и вдруг на тебе». Но боль была кратковременной, а потом ему стало так легко, покойно, как в раннем детстве, в безоблачных снах, когда он летал над своим городом, паря где-то там, под облаками. Константин даже хотел крикнуть что-то веселое, но потом понял, что это ни к чему, да и вообще все на свете не столь уж важно по сравнению с этим полетом куда-то ввысь, от которого так захватывает сердце и которым так наслаждается душа.
И мало оному слуге диавола козней показалося, и удумал он вовсе греховное, уподобя себя Каину гнусному и собраша братию всю свою на совет близ села Исады. И бысть тамо Изяслав, Кир-Михаил, Ростислав, Святослав, Глеб, Роман, Юрий и Ингварь. И великий князь рязанский Глеб Володимерович тож приехавши. И позваша Константин Иуда всех в шатер на пир честной, и учали все пити с веселию. Константин же извлекаша меч свой и учал сечь князей и бояр их тако же. Глеб Володимерович Рязанский воззваша к дружине верной, и, глас княжий услышав, пришли они на подмогу. Но о ту пору токмо он един живот свой сохраниша от Каина злобнаго прозванием Константин. И видя слабость воев своих, бежати удумал князь оный, а диавол ему в помощь молнии с неба кидаша без счета и тех, кто в погоню поиде за ими, убиваша без жалости.
Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 года.Издание Российской академии наук. СПб., 1817.И удумал князь Глеб Володимерович порешить всех братьев и собрал их всех на совет близ села Исады и пировать усадил, а после меч свой Иудин досташа и учал всех бити нещадно. И лишь един князь Константин Богом спасен бысть. И послаша Господь Илию-пророка, и сей слуга Божий в погоню, за князем послану, учал молнии метати и громом небесным поражати и спас князя.
Из Владимирско-Пименовской летописи 1256 года.Издание Российской академии наук. СПб., 1760.До сих пор трудно ответить на вопрос, что именно произошло под Исадами в тот день. Летописи крайне противоречивы и виновниками случившегося называют совершенно разных князей. Одни – Константина, другие – его брата Глеба. Однако известные исторические факты говорят против обеих версий. Константин был не настолько глуп, дабы пытаться совершить такое злодеяние всего с частью дружины, причем далеко не самой лучшей – остальные, включая викингов, вместе с Ратьшей осуществляли набег на активизировавшуюся мордву.
Глебу же это было и вовсе ни к чему – он и так был самым главным князем и сидел в стольной Рязани. Скорее всего, никаких злодейских умыслов вовсе не было. Просто на пиру возникла пьяная ссора, слово за слово, сцепились несколько князей, зазвенели мечи, буйные нравы потребовали крови обидчиков, ну а результат известен – все погибли, кроме Глеба и Константина, которые, судя по всему, сражались по разные стороны, иначе Глеб не послал бы погоню за братом. На счастье Константина разразилась страшная гроза, мечи и кольчуги Глебовых ратников превосходно притягивали удары молний, а Константиновы вои, скорее всего, удирали налегке. Поэтому, потеряв несколько человек и испугавшись Божьего гнева, погоня вернулась ни с чем.
Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности.Т. 2. С. 105. СПб., 1830.Глава 8
Чужие долги
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны...
А. С. Пушкин.Константин не мог сказать, когда именно он очнулся и сколько времени пролежал без сознания. Боли в руке он почти не ощущал – так, легкая пульсация глухих туповатых ударов, словно кто-то невидимый, лениво стоя у изголовья, вяло постукивал по его плечу, будто размышляя, то ли продолжать, то ли совсем прекратить это глупое занятие. Однако стоило ему пошевелиться, как боль мгновенно усилилась, стала резче и пронзительнее. Пришлось оставить попытку поменять пору и смириться с ее неудобством. «Очевидно, затекла рука», – подумалось ему. Он попытался, не делая никаких резких движений, высвободить онемевшую, будто чужую, руку, но эти усилия привели лишь к тому, что теперь невидимка начал выколачивать дробь не только на его плече, но и на всем теле, включая голову. Константин даже застонал от злости, после чего над ним склонилась какая-то страшная бородатая рожа, густо поросшая почему-то разноцветными волосами – местами серыми, кое-где красными и черными, а с одного бока и вовсе белыми. Он даже отпрянул от нее, насколько это было в его слабых силах, но боль мгновенно стала еще сильнее, и он вновь, застонал.
– Потерпи, княже, – шепнула рожа сочувственно, и Константин, даже не по голосу, а по знакомым интонациям, признал своего верного Епифана.
- Крест и посох - Валерий Елманов - Альтернативная история
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Омар Хайям и хайамовские четверостишия - Хайям Омар - Разное
- Царская невеста - Елманов Валерий Иванович - Исторические приключения
- Витой посох. Пробуждение - Иар Эльтеррус - Историческая фантастика