1938: Москва (СИ) - Сергей Богданов
- Дата:12.09.2024
- Категория: Альтернативная история / Боевая фантастика
- Название: 1938: Москва (СИ)
- Автор: Сергей Богданов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "1938: Москва (СИ)"
🎧 Советская альтернативная история "1938: Москва (СИ)" от автора Сергея Богданова погружает слушателя в атмосферу загадочного времени. Главный герой книги, историк Александр, оказывается в центре событий, которые перевернут его представление о прошлом и настоящем.
🕰️ В альтернативной реальности 1938 год оказывается совсем не таким, каким мы привыкли знать из учебников и документальных фильмов. Москва становится местом, где происходят невероятные события, и каждый шаг героя наполнен опасностью и тайнами.
📚 Автор Сергей Богданов в своей книге "1938: Москва (СИ)" создал увлекательный сюжет, который заставляет задуматься о том, каким бы был мир, если бы история развивалась по-другому.
Об авторе
🖋️ Сергей Богданов - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубокой проработкой сюжета и яркими образами персонажей.
🎙️ На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Мы собрали для вас бестселлеры различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
📖 Погрузитесь в увлекательные истории, ощутите атмосферу загадочных миров и путешествий сквозь время с помощью аудиокниг от knigi-online.info!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А самому через неделю подрядится на какую-нибудь синекуру типа прикрытия рейса Москва-Новосибирск-Владивосток-Гонолулу, допустим, на советском скоростном пассажирском «Метеоре» или просто «пристегнуться» к транспортному конвою с танкерами и прокатиться до дома в счет прикрытия, повесив самолет на крюк в ангаре грузопассажирского дирижабля…
Серебров не исключал, что намерения и действия Профсоюза были в целом благими: он превратил мировую политику из драки с поножовщиной в относительно джентльменский бокс с перчатками и резиновыми капами в зубах. Из рук человечества были последовательно вынуты все безусловно смертельные инструменты взаимного убийства и разрушения. Удушливые газы в Европе совершенно запретили (правда, все регулярно пользовались «несмертельной» слезогонкой). На разработку любых «лучей смерти» наложили полный запрет и вывели вне закона, первооткрыватель, беглый инженер Гарин, был арестован во Франции и с большим скандалом передан Советам. Теперь он трудился в Казанском Университете под особым присмотром. И нельзя сказать, что мир стал хуже, чем был до 1914 года или эпидемии 1926. Вторая «испанка», которую газеты окрестили «чумой ХХ века» и «бледной смертью», что ни говори, поменяла мир сильнее мировой войны, особенно если учесть, что выкосила народу всемеро больше первой.
Он снова глянул сквозь приоткрытую створку ангара — в синеющей тьме мигали красными глазками аэродромные огни, отрывисто вспыхивали проблесковые фонари на крыльях самолетов, и иногда издали было видно розоватое пламя выхлопов и озаренные изнутри зеленоватым неотмирным светом приборов, кабины вылетающих в ночь транспортников, почтарей и высотников.
С японской стороны несся бодрый самурайский храп, который даже в тональности был, судя по всему, организован в соответствии с рангом и исполняемыми обязанностями: поручик Курода, подпоручик — его заместитель, поручик — штурман звена с «тэнрю», второй подпоручик, и почтительных хор сержантских (стрелки и бомбардиры) мотивов.
Из-под крыла «шаврушки» слышалось спокойное сопение и иногда короткое мычание.
Серебров спрятал блокнот и взял несессер, направляясь в сторону санитарных кабинок. Да, еще один вылет — и на Гавайи. Хватит, надо делать перерыв….
Сон был странный.
Ему снилось, что они с Судзуме-сан на пикнике, где-то в окрестностях Халеивы. С океана дует легкий пряный ветерок, от листьев магнолии на бело-голубой клетчатой ткани и фруктах в корзинке — движущийся пестрый узор из теней и солнечных зайчиков. Судзуме, сняв с маленькой ноги сандалию, с самым сосредоточенным видом пытается вытряхнуть попавший между ремешками крупный черный песок — подарок богини Пеле. И вдруг ветер приносит шорох, а потом и гул. Серебров приподнимает голову, опускает на глаза свои «рэйбан» и встает — этот гул могут производить только несколько десятков авиационных моторов. Столько самолетов маленький аэродром Халеивы просто не сможет принять, да и звук чужой… Судзуме-сан вопросительно смотрит на него снизу вверх. Ни на Диллингхэм, ни на авиабазу Королевских ВВС Уилер такая орава не сядет. Он делает успокаивающий жест. Может быть, это визит вежливости или учения, и они идут на аэродром Хикэм или аэропорт Гонолулу? Горизонт вроде чист… Нет. Вот с северо-запада, со стороны мыса Каэна, из-за зеленого склона Мокулеиа выплывает несколько десятков черных, поблескивающих лаком на крыльях и винтах, черточек, идущих на малой высоте. Они приближаются. Серебров видит странные одномоторные самолеты с японскими «хиномару» на крыльях. И тут его зрение будто отделяется от тела и приобретает силу орлиного: он видит, что в кабинах самолетов с красными кругами сидят мертвецы — сожженные или, наоборот, безобразно распухшие от воды, переломанные, с размозженными конечностями, траченные акулами. Гудя моторами и поднимая какой-то непонятный, неестественный ветер, они несутся над его головой на юго-запад, к Жемчужной бухте…
Просыпаясь, он машинально сунул руку под сложенную куртку, которую использовал вместо подушки. Пальцы сами проделись в спусковую скобу и взвели курок. Только после этого Серебров открыл глаза.
Утро, ангар.
Спустил, придержав пальцем, курок и, выпростав руку из куртки, нажал кнопку, уняв вибрирующие часы, огляделся. Приснится же такая муть! Японские самолеты над Гавайями, где почти треть населения — японцы-нисэи…
Двери ангара уже были открыты, японцы, комично выглядящие в ботинках, носках, одинаковых белых фундоси — но обязательно в кепи с полагающимися званию звездочками, и полосками, встав ровным кругом, делали зарядку под резкие команды штурмана (видимо, старшего по ФИЗО).
Потянулся, спрыгнул с ящиков на пол, еще раз потянулся, размялся. Раскладушка под крылом амфибии тоже пустовала.
В пятой кабинке гремела по нержавеющей чаше вода.
Когда Серебров, с перекинутым через плечо полотенцем и несессером в руках выходил из своей, он ощутил весьма чувствительный толчок в спину.
— Ох, дерьмо… Экскюзе муа, месье… Дерьмо сратое…
Серебров обернулся.
Не прекращая интенсивно вытирать волосы, на него смотрела рослая девушка в серой хлопковой юкате, которая использовалась, судя по всему, в качестве повседневного халата. На загорелом плече с играющими под кожей мускулами выделялась белая нетронутая солнцем полоска. Костюм дополняли расшнурованные летные ботинки на босу ногу.
Не прекращая тереть голову, она протянула правую руку и с чудовищным техасским акцентом произнесла по-французски:
— Бон матэн, мсье! Жэ суи КрриН Мосс, де Texas
Серебров деликатно пожал протянутую влажную руку
— Доброе утро, мисс, я Сильвер, капитан Сильвер. Простите, я не смог правильно расслышать ваше имя…
Из-под полотенца на него недоверчиво посмотрел один голубой глаз
— Вау! Мистер, вы говорите по-человечески, а то тут все как в Луизиане, как лягушатники чертовы, только по-французски или по-немецки… Я Кэрен Мосс, Техас, корреспондент «Хьюстон Дейли Ньюс», — последовало второе, более крепкое рукопожатие, — Минуту…
Девушка продолжила яростно вытирать волосы. Удовлетворившись качеством, она махнула головой вперед и назад, отбрасывая их за спину.
Серебров смог рассмотреть ее получше.
Чуть вздернутый нос, на загорелой коже веснушки — вечные спутники рыжеволосых, сочный, может даже чересчур, крупный рот. Большие голубые глаза смотрят не по-девичьи, жестковато. Волосы цвета падука, из чего можно сделать вывод, что, окончательно высохнув, они приобретут цвет свежей ржавчины. И еще две черточки — волосы на висках примяты, на скулах почти незаметные для непрофессионального глаза следы, по бокам от носа тоже следы: это отметины от длительного ношения авиационных очков.
— Окей, мистер. Вы тут давно? Слушайте, а вы можете денек-другой побыть моим Дэниэлом Буном, пока я не освоюсь здесь, у красных русских?
— Отчего бы нет…
— Окей, а как тут вообще? Я была здесь только в Петербурге и вот гнала весь вечер сюда в Москоу. Какие они, красные русские? Надеюсь, не такие же чопорные головорезы, как белые с Аляски?
— Люди как люди, мисс, они очень даже напоминают американцев
— Идемте к моей «Стрекозе», по дороге поболтаем. Ну, я чувствую
- Дети Владимировской набережной (сборник) - Сергей Надькин - Русская современная проза
- Царица Армянская - Серо Ханзадян - Историческая проза
- Этот новый старый трамвай - Яков Годес - Прочее домоводство
- Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев - История / Гиды, путеводители
- Нежный бар. История взросления, преодоления и любви - Джон Джозеф Мёрингер - Русская классическая проза