Ведущий в погибель. - Надежда Попова
- Дата:11.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Ведущий в погибель.
- Автор: Надежда Попова
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Ведущий в погибель" от Надежды Поповой
📚 "Ведущий в погибель" - захватывающий роман о приключениях главного героя, который оказывается втянутым в опасную игру судьбы. В поисках истины и спасения, он сталкивается с множеством тайн и загадок, которые предстоит разгадать.
Главный герой, *проникнутый* страстью к приключениям и жаждой *победы*, отправляется в опасное путешествие, где каждый шаг может стать последним. Его смелость и находчивость помогут ему пройти через все испытания и найти ответы на волнующие вопросы.
Автор книги, Надежда Попова, известный писатель с огромным опытом в создании захватывающих произведений. Ее работы пользуются популярностью у читателей разных возрастов благодаря увлекательным сюжетам и ярким персонажам.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг и насладиться захватывающими приключениями героев. "Ведущий в погибель" станет отличным выбором для любителей динамичных историй с неожиданными поворотами!
Погрузитесь в мир аудиокниг и наслаждайтесь каждым моментом, который подарит вам удивительные истории!
Аудиокниги по альтернативной истории
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — ответил он, наконец, и Конрад кивнул, неловко отмахнувшись одним плечом:
— Это все.
— Вы ему солгали, — заметил шарфюрер, когда из темничной полумглы оба шагнули на залитый солнцем двор; Курт удивленно округлил глаза:
— Что?
— Вы ему солгали. Девчонке быстрая смерть не грозит: прежде, чем от нее избавиться, наши exquisitores[229] ее распотрошат на части.
— Господи, Келлер. Что с вами сегодня? Откуда в вас сие христианнейшее сострадание ко всем Божьим тварям?
— К тварям, — повторил тот. — К тварям сострадания никогда не было. Как-то иначе и не приходило в голову на них посмотреть, кроме как на тварей. Знаете ли, сложно воспринимать их иначе, когда из темноты на тебя кидается этакое вот страшилище с горящими глазами и клыками навыкате. До сей поры не доводилось видеть их иначе. Слышать не доводилось иное что-то, кроме «убью» или в таком роде; они в смысле боевых кличей не особенно многообразны…
— Неужто вас зацепило что-то в этом человеке?
— В человеке, — снова повторил шарфюрер. — Он ведь человеком был… Да и остался им, если на то пошло. В отличие от обывателей, утешающих себя этой мыслью, я-то знаю, что душа человеческая не замещается вражьей сущностью, что это все тот же он… или она, если говорить о фогтовой дочке.
— Так вот кто пробудил в вас сомнения, — протянул Курт сочувствующе. — Несчастная девица. Это случается.
— Нет сомнений, — отрезал Келлер. — Буду убивать их, как прежде. Просто… Господи, Гессе; это вы целыми днями бегаете по городу или снимаете показания с баронской невесты, а я с ними, здесь, круглые сутки. Уже вторую подряд неделю. Вижу их и слышу их; и установка «не говорить с заключенными» не помеха. Они говорят. А я слышу. Девчонка уже пятый день как перестала грозить и шипеть. Даже плакать уже перестала. И говорит лишь одно — просит о встрече с отцом. По двадцать раз на сутки. И не похоже на то, что она прикидывается (для чего ей?) или хочет увидеть его, чтобы вместе помянуть покойного мастера. И этот… Наверное, мне было б легче, если б он скалил зубы и рвался с цепи, если б рычал и загробным голосом возвещал о собственном величии и обещал нам, смертным, жуткие муки — словом, если б вел себя как тварь. А я не знаю, многие ли наши с вами сослужители способны, будучи в плену, оставшись за два шага до смерти, вести себя вот так. Помяните мое слово, Гессе: народу на площади будет на что посмотреть. Даже не сомневайтесь — метаться по этой клетке и искать убежища от солнца под собственной подмышкой он не станет.
Шарфюреру Курт не ответил, не согласившись с ним вслух, но и не став спорить — собственно, возражений и не было. В том, что Келлер прав, он не сомневался и, как выявило наступившее утро, не ошибся.
Снятый с цепи Конрад не пытался воспротивиться, напасть или бежать; бежать в городе, запруженном войсками, из помещения тюрьмы с несметным количеством запертых дверей и бойцов зондергруппы, под прицелом арбалетных стрел, накануне уже назревающего рассвета — было бы бессмысленно и попросту некуда. О том, что ощущает присутствие фон Вегерхофа неподалеку, птенец не обмолвился ни словом, лишь невесело усмехнувшись, когда его вывели во двор, и мельком, вскользь обернулся в темноту, где стоял стриг. Он не произнес ни слова и не смотрел по сторонам во все время пути до площади перед той самой церковью, окруженной вонью дубилен, вымоченной кожи и красок; взгляд прозрачных глаз не остановился ни на одном человеке из немалой толпы, плотно сбившейся вокруг оцепленного солдатами круга, где уже ожидали своей участи шестеро людей.
Позади стражей застыли бойцы зондергруппы в полном боевом облачении, овеянные трепетом знамен Конгрегации, академии и пламенеющим в факельных отблесках алым штандартом, вещающим о непреложном праве карать смертью. Фон Вегерхоф появился из ниоткуда, в молчании заняв место на возведенной для почетных зрителей трибуне, уже занятой фогтом, бледной спросонок Адельхайдой, цветом прибывшего в город рыцарства и, на первых местах, служителями Конгрегации. Келлер, угрюмый и такой же молчаливый, стоял неподалеку от помостов, следя за своими бойцами и недвижимым, точно статуя, птенцом.
За предписанной процедурой, уже не раз виденной и привычной, Курт не следил, не слушая предварительной проповеди отца Альберта и оглашения приговора, лишь мимоходом отметив полагающиеся к случаю приготовления; краем уха улавливая обрывки произносимых слов, он наблюдал за присутствующими.
Келлер… Все более мрачный с каждой минутой, и все чаще взгляд соскальзывает от бойцов к кованой клетке, окруженной шестью столбами.
Конрад… Все так же безучастен и неподвижен, чего не скажешь о шестерых людях вокруг него — силятся высвободиться. И что только творится в голове осужденного при подобных бессмысленных и безнадежных попытках?..
Адельхайда… Прилагает немыслимые усилия к тому, чтобы не уснуть. Даже спустя две недели организм все еще не пришел в полную силу; и вряд ли дело лишь в физическом истощении. При взгляде на птенца ее губы вздрагивают, а пальцы сжимаются. Злится. Ненавидит. Явно ждет не дождется солнца. Но глаза печальные и сострадающие. Женщины; пойми их.
Фон Вегерхоф… Этого понять несложно. О чем думает, видимо отчетливо. Понятно, о чем вспоминает, когда глаза поднимаются к уже светлеющему небу.
И толпа вокруг — такие же лица, какие видел прежде, видел всегда в подобные дни; о чем бы ни думали эти люди еще вчера, что бы ни говорили, о чем бы ни шептались, но когда настает этот час, они все одинаковы, во всех городах, во всех сословиях. Одно и то же выражение на всех лицах — любопытство и нетерпение. Изредка можно отыскать оттенок испуга, но ни разу еще не удавалось увидеть хотя бы тень мысли — размышления над тем, что видят. Лишь любопытство и какой-то граничащий с идиотическим восторг. Чужая смерть всегда интересна, захватывающа и увлекательна, и неважно, чья она — потусторонней твари или человека, виновного или нет. Что-то просыпается в людских душах при виде чужих страданий. Быть может, какой-то отзвук собственной жизни, что-то из глубин животной сущности, познающей в сравнении с кем-то другим тот факт, что она — живет и дышит…
Толпа застыла, не желая пропустить ни звука, ни движения, ожидая награды за то, что пришлось ночью подняться с постели, ожидая зрелища, до сей поры невиданного. Толпа вздохнула разом, точно одна большая пестрая тварь, выползшая из своей пещеры под солнце — оно явилось как-то вдруг, внезапно выскользнув из-за крыш и церковных шпилей, озарив площадь, людей и кованую клетку.
Глава 33
В последующие два дня вместо прежней кислой вони на церковной площади водворился знакомый запах древесного пепла, смолы и горелой плоти. Немощеную голую землю соскребали, засыпая щебнем, весь день с самого утра под взглядами любопытствующих мальчишек, норовящих влезть под руку в надежде отыскать в углях и золе уцелевшую кость настоящего стрига или его прислужника.
Хелена фон Люфтенхаймер была увезена ночью, и вместе с ней из города исчез отец Альберт. К своему удивлению, предложение занять место помощника при обер-инквизиторе, назначенном в Ульм, перед отъездом начальства Курт услышал снова и всерьез, вновь отказавшись от вредной для душевного здоровья должности и решив продолжить путь к ранее означенному месту прохождения службы. Отец Альберт возражать не стал, упомянув лишь о том, что теперь к именованию собственного первого ранга майстер Гессе смело может прибавлять «особые полномочия».
Фогт, по вердикту начальства, пришел в уразумение настолько, что стало возможным отпустить его из-под надзора, вверив заботам имперских воителей, дабы те препроводили его к престолодержцу — об этом не говорилось, но логически предполагалось, что Император захочет услышать невероятную историю похождений своего наместника лично. Об отъезде фон Люфтенхаймера Курт услышал от шарфюрера, по возвращении в «Моргенрот» получив подтверждение этих сведений от Адельхайды.
— Я еду с ним, — прибавила та, не глядя в его сторону. — Меня Император тоже захочет послушать. Наверняка и мне самой от него услышать придется немало…
— Когда? — оборвал он, и Адельхайда передернула плечами:
— Завтра. Мне здесь уже нечего делать. Когда уезжаешь ты?
— Завтра, — повторил за ней Курт. — Мне, вроде как, тоже заняться больше нечем. Сегодняшний день на то, чтобы окончательно сдать дела новому следователю, и ночь, чтобы… Словом, уеду утром.
— С повышением?
— Да уж, теперь мы в одном ранге, — усмехнулся он, договорив с подчеркнутым злорадством: — но допуск у меня все равно выше.
— Тебе предлагали должность помощника при обер-инквизиторе… Ты отказался? Почему?
— Ты спрашиваешь? — покривился Курт. — Вообрази меня сидящим за столом и ожидающим отчетов от подчиненных. Уж проще сразу в монастырь. Увы; остаюсь oper’ом.
- Ведущий в погибель. - Надежда Попова - Альтернативная история
- Пока на землю валит снег - Руслан Лангаев - Детективная фантастика / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Мой Чехов осени и зимы 1968 года - Фридрих Горенштейн - Современная проза
- Желтоватый снег - Сергей Палий - Научная Фантастика
- Курт и рыба - Эрленд Лу - Современная проза