Эверест, юго-западная стена - Л Замятин
- Дата:18.10.2024
- Категория: Домоводство, Дом и семья / Спорт
- Название: Эверест, юго-западная стена
- Автор: Л Замятин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Живыми” мы называем отдельные, свободно лежащие камни, которые представляют особую опасность при восхождении. Случайно сдвинутый неосторожным движением, верёвкой или сильным порывом ветра, такой камень может вызвать цепную реакцию и привести к камнепаду или обвалу. Ужасно чувствуешь себя, когда сверху со свистом и воем артиллерийских снарядов несётся целый залп камней самого разного калибра. Возможные места камнепадов мы. стараемся предусмотреть и прокладывать маршрут по гребешкам или под стенками, чтобы, иметь прикрытие.
Самое неприятное, когда всё-таки приходится идти по “живому”, когда невозможно обойти по монолитной скале или по прочному льду. В этом случае стараешься вообразить себя мухой, как будто в тебе совсем нет веса. Идёшь крайне осторожно, медленно, плавно, без рывков, осматриваешь каждый камень, рассчитываешь каждое движение, старательно укладываешь идущую за тобой верёвку, которая тоже может сдвинуть камень. На “живых” стенках, как правило, невозможно организовать надёжную страховку: нет монолитной скалы, некуда забить крюк, которому ты доверил бы свою жизнь.
Альпинисты очень не любят такие места, и никакая самая крутая, отвесная или даже отрицательная, но прочная стенка не может сравниться по сложности прохождения с некрутым, но разрушенным участком.
Вспоминаю восхождение сборной команды Ленинграда на чемпионате страны. 1979 года по центру северной стены, пика Революции (6975). Один из участков маршрута — стена всего сто метров, крутизной 80 градусов — занял у меня день работы, и всё это время я не знал, что будет в следующую секунду: рухнет подо мной вся эта многотонная масса или мне удастся шагнуть на более прочную опору, выдержит ли только что забитый крюк или вылетит, едва я на него стану ногой. После того как по перилам прошла основная команда и мы сняли верёвки, оказалось, что все они пробиты, камнями и для работы уже непригодны.
Поэтому когда альпинисты изучают маршрут, они интересуются не только крутизной и протяжённостью сложных мест, но и тем, что за порода, насколько она разрушена, какие крючья в ней лучше держат. И высшей квалификацией альпиниста является умение пройти по “живому”, не сбросив ни одного камня.
Технический приём “маятник” используется в альпинизме и скалолазании довольно широко, в основном на отвесных стенах. Например, при переходе с одной вертикальной щели на другую, между которыми невозможно пройти свободным лазанием. В щели забивается крюк, продевается верёвка, альпинист спускаеч тся на несколько метров и, вися на верёвке, отталкиваясь и раскачиваясь вдоль стены, перелетает на параллельную щель.
На среднем плато выдернули жёлтую американскую верёвку, которая прошивала четыре-пять сераков на глубине одного метра.
Ледопад, как и место базового лагеря, — музей истории покорения Эвереста. Эта гигантская ступенька ледника Кхумбу — как грандиозная витрина с постоянно меняющейся экспозицией, на которой демонстрируется разнообразнейшее снаряжение десятков экспедиций. Хронологически распределение экспонатов напоминает геологический срез: на нижних полках следы пионеров ледопада — британцев и швейцарцев, наверху — богатая коллекция болгарских и японских вещей, оставленных в 1981 году. Там, где ледопад прекращает своё не заметное глазу падение и переходит в спокойный долинный ледник, нам даже удалось найти свидетельства пребывания экспедиции сэра Джона Ханта (1953 г.). Выше, где ледопад открывает и закрывает свои трещины, повторяя изгибы скального ложа, встречались то французская пластиковая банка, то испанская верёвка, то итальянский карабин. Перед выходом на 6100 обнаружили болгарскую лестницу в хорошем состоянии. Иногда эти вещи путём сложного перемещения слоёв выносит на поверхность или даже на верхушку серака, иногда их замечаешь в стенках трещин на пяти-, десятиметровой глубине. Есть они и глубже, но там темно.
К сожалению, ни капли огромного труда, затраченного альпинистами на прокладку дороги через ледопад, не может быть использовано их последователями. Подвижки ледника и разрушительное действие солнца за три-четыре недели приводят дорогу в полную негодность.
22 марта. Общий день отдыха. Хотя до сих пор минуты свободной не было.
Итак, наконец-то собралась почти вся экспедиция, кроме Ефимова, Ильинского, Кононова, Трощиненко. Они до сих пор идут с караваном. Вчера полдня мы “отходили” от работы на маршруте. Надо заметить, что после каждого выхода устаёшь так, что последний подъём к палаткам — три метра перепада — преодолеваешь в несколько приёмов. Особенно изматывает палящее солнце среди царства снега и льда.
В лагере обычная суета новоселья. Устанавливаются палатки и антенны, сортируются продукты и снаряжение, распаковывается и “перенюхивается” личное барахло.
Под личные вещи нам с Володей выделили три баула на двоих, и они были забиты, до отказа. Все мы. впервые участвовали в подобной экспедиции, не имели опыта и чёткого представления о том, что же конкретно нужно брать с собой. Какие кошки будут лучше держать на этом льду? Какие рукавицы потребуются на леднике, какие на скале и какие на самом верху? Все взяли по две-три пары ботинок, большое количество тёплого белья, носков, солнцезащитных очков. Мы получили абсолютно всё снаряжение, необходимое для жизни и работы, но, конечно, каждый привёз или свою любимую рубашку, или исключительно удобные штормовые брюки, или кошки собственной конструкции, проверенные на многих сложных восхождениях. Я в основном ориентировался на то, что было выдано, но некоторые вещи переделал ещё дома (беседку, рюкзак, ветрозащитный костюм), а другие подгонял уже в базовом лагере.
Между делом, под шумок, нам четверым, занятым на продуктовом складе, удалось помыть головы. Это событие произошло впервые за последние две недели, и мы прямо блаженствовали. А если всё пойдёт нормально, то мы и баню устроим.
Ребята, только что пришедшие в базовый лагерь, чувствуют себя по-разному. Большинство нормально, у некоторых болит голова. Хуже всех приходится Володе Воскобойникову, который впервые на такой высоте. Вчера почти не вставал. Сегодня отдаёт кое-какие указания шерпам на кухне.
Владимир Александрович Воскобойников — заместитель генерального директора Всесоюзного научно-исследовательского института пищевой промышленности и концентратов, кандидат наук, очень грамотный специалист своего дела. Мы познакомились с ним на летнем сборе 1981 года на Памире, куда он приезжал для отработки “гималайского меню”. Он сразу нам понравился, а когда встал за плиту и приготовил несколько блюд, мы. были в восторге и приложили все силы, чтобы уговорить его поехать в экспедицию. И не ошиблись. Безвылазно находясь в базовом лагере в течение двух месяцев, он не уставал придумывать новые блюда, удивлять каждого его любимым лакомством, находить тёплые слова для уставших, расстроенных, огорчённых...
В первые дни на Володю кроме горной болезни обрушилось ещё одно несчастье. Губы. его от ультрафиолетового облучения настолько обгорели и потрескались, что на них было страшно смотреть.
Сегодня обсуждался выход передовой группы на 6500. Мы с Колей Чёрным убедили Анатолия Георгиевича, что завтра выходить в столь серьёзный поход рановато, надо подготовиться. Решили идти послезавтра с одной или двумя ночёвками.
Ужин был праздничным — в честь дня рождения Миши Туркевича. От имени руководства Евгений Игоревич подарил очки “окула”, а от передовой группы мы преподнесли трофеи с ледника Кхумбу — верёвку и карабин. К сожалению, не было ни гитары, ни запевалы, поэтому весело было, только пока ели. Пытались спеть пару песен, но быстро поняли, что без аккомпанемента это безнадёжно. Вдруг вспомнили про записи Высоцкого. Слушали в полной тишине. Может быть, это внимание — признак наступающей ностальгии? Впрочем, вряд ли. Слишком рано.
Между прочим, впервые с момента вылета из Катманду так поздно (уже 23.00) не ложусь спать. Завтра подъём в 8.00, да и тот не обязательный. Завтрак в 9.00. Не узнаю Овчинникова — как же без зарядок? Кстати, на мой взгляд, шеф заметно сдал за прошедший год, стал хуже слышать и быстрее уставать, а главное — нет той жёсткости, непреклонности в отстаивании собственной позиции, которая раньше так бросалась в глаза и вызывала много неудовольствия со стороны наших ребят.
Интересно менялось моё отношение к нему. При первом знакомстве на сборе 1980 года в Ачик-Таше он мне явно не понравился своей сухостью, педантичностью и требовательностью, которая, казалось, доходила до абсурда.
Постепенно я стал узнавать его глубже. Сначала по некоторым поступкам, потом в наших разговорах, из его рассказов и воспоминаний и, наконец, по совместной работе в походе и на маршруте. Теперь я думаю, что это человек не только очень волевой и целеустремлённый (что было ясно с самого начала), но и добрый, бескорыстный, кристально честный. Я бы сказал — глубоко порядочный. Очень импонирует мне его спортивность, способность “заводиться”. То есть тот спортивный азарт, без которого невозможно добиться больших успехов в спорте. А часто и в жизни.
- Человек , который летал быстрее всех - Ф. ЭВЕРЕСТ - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - Леонид Шебаршин - Военное
- Стена плача - Владимир Колотенко - Научная Фантастика
- Как восстановить работоспособность хоккеиста - Илья Мельников - Спорт