Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь - Корней Чуковский
- Дата:20.07.2024
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Название: Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь
- Автор: Корней Чуковский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь" от Корнея Чуковского
📚 "Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь" - это удивительная коллекция сказок, написанных талантливым писателем и поэтом Корнеем Чуковским. В этой аудиокниге собраны самые яркие и запоминающиеся произведения, которые покорили сердца не только детей, но и взрослых. Каждая сказка - это маленький мир, где волшебство сочетается с жизненной мудростью.
Главный герой книги - это дети, которые вместе с автором отправляются в увлекательное путешествие по стране фантазий и приключений. Они встречают разнообразных персонажей, решают загадки и учатся важным жизненным урокам.
🖋️ Корней Чуковский - известный советский писатель, поэт, литературный критик, автор множества произведений для детей и взрослых. Его яркий талант и уникальный стиль покорили миллионы читателей по всему миру.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
🎧 Погрузитесь в мир волшебства и фантазии вместе с аудиокнигой "Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь" от Корнея Чуковского. Пусть каждая сказка станет для вас новым приключением и источником вдохновения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Дай мне поцеловать тебя, душка, за то, что ты всегда видишь такие поэтические сны!
— Ах, какая я глупая, Люда! Ну поцелуй же меня.
— За то, что ты глупая?
— Хотя бы и за это».
Вся эта система как будто нарочно к тому и направлена, чтобы из талантливых, впечатлительных девочек выходили пустые жеманницы с куриным мировоззрением и опустошенной душой. Не будем же слишком строги к обожаемой Лидии Алексеевне!
1912
Литература и школа
В 1936 году в советских журналах и газетах горячо обсуждался вопрос о преподавании литературы в школе. В обсуждении этого вопроса принял участие и я («Правда» от 18 января 1936 года). Той же теме я посвятил свое выступление на Х съезде ВЛКСМ (24 апреля 1936 года). В моей книге «От двух до пяти» (1937) я объединил два выступления под общим заглавием «Литература в школе». Здесь воспроизводится текст этого издания.
1968
IВ Воронежской области есть Нина Чичильева, ученица седьмого класса. Натура поэтическая, она любит стихи. Подруги этой Нины Чичильевой, девочки четырнадцати лет, тоже увлекаются изящной словесностью: Люба Яровая, Валя Яценкова, Маруся Соловьева и другие, — целый литературный кружок. Нина завела себе альбом, куда ее подруги в течение двух лет прилежно вписывали всякие стихи, которые почему-либо понравились им. Получился замечательный сборник любимых молодежью стихов. Сборник довольно обширный: сто восемьдесят шесть страниц, исписанных убористым почерком. Он дорог нам именно тем, что дети здесь непринужденно выражают свои литературные вкусы. Это книга интимная и потому безоглядно искренняя: девочки записывали эти стихи не для стенгазеты, не для декламации в школе, а сами для себя.
Тут откровенно сказалась подлинная эстетика этих четырнадцатилетних детй. Откройте же их альбом и читайте:
Ох вы, мужчины, вы — скотины,В вас азиатские глаза,Вы девок любите словами,Но своим сердцем никогда.
Оправившись от первого смущения, переверните две страницы и читайте:
Я просила, умоляла:О приди, приди, милый мой,А он, стерва, с другою занялся,Насмеялся, стервец, надо мной.
Такими стихами заполнены сто семьдесят страниц этого сборника. Недаром озаглавлен он так: «Альбом для любви и страдания».
Если рассматривать этот альбом как некий трактат о любви и страдании, получится приблизительно такая концепция: на свете нет ничего интереснее, увлекательнее, ценнее, важнее, чем амурные отношения мужчины и женщины. Но, занимаясь единственно этим увлекательным делом, женщина не должна забывать, что все мужчины (как выражается этот альбом) — «подлецы», «изменщики», «скотины», «лукавцы» и «стервы», и потому она должна вести себя с этими «лукавцами» возможно хитрее, чтобы они остались, так сказать, околпаченными. Ту женщину, которая забывает об этом, «Альбом для любви и страдания» именует жалкой простячкой и приводит у себя на страницах множество поучительных случаев, когда «простячкам» пришлось поплатиться за доверчивую свою простоту.
Когда знакомство заводилаИ полюбила подлеца,Я откровенность всю открылаИ попросила, как отца.Но он на просьбу не сдавался,И насмеялся надо мной,И назначил мне свиданье,А сам гулять пошел с другой.
В этом, по мнению «Альбома», главная злокозненность лукавца-мужчины; женщина откроет ему свою «откровенность», а через день он «занимается» с другою:
И прихожу я на то место,А он с другой уже стоит.
И снова:
Мой миленький изменщикЦелуется с другой.
И снова:
Я как роза в саду расцвела.А потом фулигана нашла.Фулиган надо мной насмеялся.
И снова:
Матрос девочку завлек,А теперь смеется.
И снова:
Ты просила его, умоляла:«О приди повидаться со мной!»Но, других беззаботно лаская,Он смеялся тогда над тобой.
Даже в лес за грибами невозможно пойти: непременно набредешь на «лукавца», который завлечет тебя сладкою речью и сделает на всю жизнь несчастною:
Вот вам, девочки наука,Как в лесок ходить.
Словом, единственный есть классовый враг у каждой женщины — это мужчина, и для борьбы с этим коварным, хорошо вооруженным врагом женщина должна мобилизовать все свои душевные силы. Конечно, «Альбом» не отрицает того, что:
Когда деточка красивый,За ним надо вхаживать.
Но «вхаживать» надо с оглядкой:
Пусть он обманет,Пусть он изменит,Новый поклонникЕго мне заменит, —
Таков должен быть девиз каждой девушки. Вся девичья тактика — по словам этого мудрого альбома — именно в том и должна состоять: примани к себе возможно больше поклонников и насмехайся над каждым, — тогда за хорошую цену тебе удастся продать свою миловидность и молодость. В чем эта хорошая цена заключается, ясно обозначено на странице 96.
Нас три сестры. Одна за графом,Другая герцога жена,А я — их всех милее, младше —Простой морячкой жить должна!
Мировоззрение монолитное, стройное и в достаточной степени гнусное. Каким же чудом укоренилось оно на девятнадцатом году революции в сердцах и умах этих школьниц?
Под одним стихотворением есть дата: 11 ноября 1935 года, так что этот альбом не вчерашний наш день, а сегодняшний. Судя по приложенным к альбому портретам Нины Чичильевой и ее ближайших подруг, у всех у них есть пионерские галстуки, так что они не отщепенки, не выродки, эти одиннадцать девочек шестого и седьмого классов неполной школы Алексеевского района, села Матрено-Гезево, Воронежской области, а самые обыкновенные Вали, Кати, Маруси, Любы, Тамары и Нюры, которым предстоит через год, через два войти в нашу жизнь в качестве строительниц нового быта.
Не дико ли, что даже нечаянно, даже случайно в этот сборник их любимейших стихов не попало ни единого звука, в котором не было бы цыганской, кафе-ресторанной, лакейской, смердяковской, эстрадной пошлятины? Если уж им так нужна (а им, очевидно, чрезвычайно нужна) любовная поэзия, любовная лирика, почему они с таким пренебрежением прошли мимо всех наших Маяковских и Блоков — и вот утоляют свою жажду поэзии такою фальцетною мещанской дрянью, как «Цыганка Занда», «Маруся отравилась», «Лопнули струны» и проч. вплоть до:
Нас три сестры. Одна за графом,Другая герцога жена…
Конечно, клеветником на советских детей был бы тот, кто сказал бы, что такие альбомы представляют собой бытовое явление. Но и музейной редкостью их тоже невозможно назвать. Если не такая мораль, то такая эстетика встречается еще довольно часто. И, конечно, очень легко разразиться громами против этих романтических девочек, которые каким-то загадочным образом, забронировали себя от всех благотворных влияний русской гуманитарной культуры. Но каковы бы ни были причины, сделавшие весь этот воронежский школьный кружок средоточием обывательской затхлости, огромная доля вины за такую растленность детей ложится на нас, на взрослых. И раньше всего — на школу, на Детиздат и на нынешних детских писателей. Ведь стихи, наполняющие «Альбом для любви и страдания», несомненно, достались этим воронежским девочкам в наследство от их теток, матерей, пожилых сестер и т. д. Это те стихи, что издавна бытовали в мещанской среде, вполне соответствуюя ее хищнической и рабьей природе. Теперь эта среда разбита вдребезги, но стихи остались, и вот спрашивается, какие же другие стихи противопоставила школа этим мерзопакостным, но столь пленительным для молодежного сердца стихам?
Если бы школа умела обрадовать, очаровать, взволновать этих девочек произведениями высокой поэзии, если бы преподавателям русской словесности удалось так заразить их своими эмоциями, что они на самом деле ощутили бы счастье оттого, что на свете был Пушкин, вся эта смердяковская гниль сама собой отпала бы от них, и сердцещипательный лакейский романс был бы для них раз навсегда размагничен.
Но школа, столь великолепная в других отношениях, все еще не способна привить нашим детям подлинные литературные вкусы, вооружив их здоровой эстетикой, которая на всю жизнь дала бы им надежный критерий для оценки литературных явлений, — не способна научить их самостоятельно разбираться в произведениях поэзии.
Причин этого плачевного явления много, но главная заключается в том, что наши учебники, хрестоматии, методические пособия, программы — все еще страдают стихофобией, дурно скрываемой враждою к поэзии и никакого стихового воспитания даже не пытаются дать нашим школьникам. Возьмите хотя бы этот прискорбный альбом: ученицы шестого класса даже не догадываются, что у стихотворений должен быть какой-нибудь ритм: школа не развила в них самого элементарного стихотворного слуха, без которого восприятие поэзии так же немыслимо, как для слепого восприятие живописи. Поэтому все стихи, вписанные в этот альбом, в ритмическом отношении — калеки:
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Странники войны: Воспоминания детей писателей. 1941-1944 - Наталья Громова - Прочая документальная литература
- Мы знали Евгения Шварца - Евгений Шварц - Биографии и Мемуары