Форма входа
0/0
60-е. Мир советского человека - Петр Вайль
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Название: 60-е. Мир советского человека
- Автор: Петр Вайль
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно 60-е. Мир советского человека - Петр Вайль. Жанр: Прочая документальная литература. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги 60-е. Мир советского человека - Петр Вайль:
Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».
Читем онлайн 60-е. Мир советского человека - Петр Вайль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
При этом Пухов не противостоял прогрессу – он оживлял машину, наделяя ее всемирной душой, частью которой был и сам.
Однако и восточный мистицизм Ефремова, и «проазийские» теории Гумилева, и техницистский пантеизм Платонова отступили перед другой концепцией «русского Бога». Коротко и упрощенно ее можно выразить так: «Христос родился в России».
В рамках этой концепции Русь не следовало привязывать к Востоку. Напротив, Д. Лихачев писал «об особой сопротивляемости Древней Руси по отношению к Азии»66.
Но и к Западу Русь не относилась – русские были выше его. Не сильнее, как некогда в «Александре Невском» Эйзенштейна, а возвышеннее.
Лихачев подчеркивал, что подвиг первых русских святых Бориса и Глеба заключался в смирении. Многочисленные путеводители по Золотому кольцу писали, что именно скромностью, неяркостью, сдержанностью отмечен гений древних русских зодчих. И герои нарождающихся «деревенщиков» всегда исповедовали тихую покорность судьбе, гармонирующую с плавной русской природой.
Литература, выдвинувшая на первый план Матрену Солженицына вместо Павки Корчагина, конечно, не стала христианской, но подготавливала почву для того, что потом назвали религиозным возрождением.
Ярче всего эта тенденция проявилась в «Андрее Рублеве» – возможно, лучшем фильме, снятом в 60-е.
Тарковский показал разобщенную, униженную и измученную Русь как истинную родину великой идеи страдания и искупления. Христос родился в России не потому, что она лучше других, а потому, что она страдает больше всех.
В замерзший рассветный или подвечерний час по тихой зимней дороге… медленно поднималась немногочисленная процессия человек в тридцать – мужчины, женщины в темных платках, дети, собаки… лица женщин были печальны, детей – испуганны, мужчин – строги и сдержанны, и все они смотрели на босого человека, идущего впереди с тяжелым березовым крестом на плече, и на оборванного мужика, помогающего ему нести тяжесть, которую он сбросил на вершине холма у вырытой в промерзшей земле ямы, и, зачерпнув ладонью, глотал снег, глядя на остановившихся внизу людей ожидающим и таким спокойным взглядом, что какая-то баба, беззвучно охнув, опустилась на колени прямо в снег67.
Эта сцена, из которой почти изъяты исторические приметы, описывает эпоху Рублева, как и эпоху ГУЛАГа. Она, как и породившая ее идея, стоит над временем, вне его.
Однако трагедия Голгофы у Тарковского – не выражение абстрактного экзистенциального зла, как у Булгакова. Зло у него все же находит конкретное воплощение. В центральном монологе литературного сценария фильма (1964) Рублев говорит:
Фарисеи эти на обман мастера, грамотные, хитроумные, и обманули народ, и убедили его, и возбудили. Они и грамоте-то учились, чтобы зло творить… Людям просто напоминать надо почаще, что люди они, что русские, одна кровь, одна земля. Зло везде есть. А мужик терпит и не ропщет… он все работает, работает, работает, работает, работает, несет свой крест смиренно, не отчаивается, молчит и только Бога молит, чтобы сил хватило…68
Тарковский снимает вину со страдающего народа и перекладывает ее на «фарисеев» – интеллигентов. Народ – безгрешен, и только у него можно научиться высшей духовной мудрости. И народ этот – русский.
В формуле «Христос родился в России» стало важно не столько «кто», сколько «где». Заново открытое христианство связывалось с идеей особого пути России.
Началось формирование оппозиционной платформы, объединившей главные выводы идеологического переворота. Впоследствии историк неославянофильства А. Янов вычленил общие черты этого направления: отход от христианства – причина кризиса современного человечества; Запад как оплот секулярности; русский народ – опора православия; единственная истинная свобода – внутренняя свобода христианина; враждебность к интеллигенции как к носителю западной секулярности69.
Естественно, что сторонники этих идей резко разошлись с ранними правозащитниками. Лозунг «Соблюдайте свою Конституцию», если отвлечься от тактических соображений, направлен на исправление идеи, а не на уничтожение ее. И уж конечно он лишен всякой метафизической направленности.
Экзистенциальные поиски советской интеллигенции такую направленность приобрели, но оказалось, что их выводы не применимы к социальным проблемам. Получалось, что личность и государство существуют по отдельности. Вернее, государства нет вовсе, оно – лишь функция абсурдного мира.
Руситы предлагали путь опрощения, возвращения к народу, обретения полноты бытия благодаря растворению в гармонической стихии крестьянской жизни70.
Движение христианского возрождения выдвинуло свою программу, которая нашла экстремальное выражение в «идеальном государстве» Шиманова71.
Конечно, национал-большевизм с его учением о России как духовном детонаторе человечества, которое ведет к «православизации» и «русификации» всего мира, – идеологический курьез. Но самое главное в этом движении – вера в возможность и необходимость «идеального государства».
Коммунистическая утопия, проделав сложную эволюцию из будущего в прошлое, вернулась к одному из своих истоков – христианству. Пройдя искус восточной мистики и западного экзистенциального отчаяния, русская идея обратилась к своей основе. К тому духовному фундаменту, о котором поздние 60-е прочли у входившего в моду, хоть и запретного, Бердяева: «Русская идея – эсхатологическая, обращенная к концу. Отсюда русский максимализм. Но в русском сознании эсхатологическая идея принимает форму стремления ко всеобщему спасению»72.
Мир лидеров христианского возрождения не менее «пластичен», чем мир коммунистов. Его можно превратить, по Бердяеву, в «Новый Иерусалим», человечество еще переживет «эпоху Духа Святого», а значит, утопия остается целью России, и только средства для этого нужны другие.
Отсюда один шаг до конкретной программы социальных преобразований, которая заменит отжившую программу коммунистической партии.
И этот шаг сделал Солженицын, написав «Письмо вождям Советского Союза»73. Метафизические поиски десятилетия превратились в идейное, социальное и политическое движение, активно вербовавшее себе сторонников среди партийных функционеров, деятелей официальной культуры и оппозиционной интеллигенции.
К концу 60-х рассказывали, что каждый четвертый москвич принимал крещение, и остроты Остапа Бендера стали казаться кощунством.
На окраине третьего мира. Империя
«Быть может, – писал Борхес, – всемирная история – это история нескольких метафор». Быть может, история 60-х – это история трансформации метафоры «коммунизм» в метафору «империя». Поэтическая неточность того и другого терминов, способность этих метафор не столько описывать реальный исторический процесс, сколько придавать ему расширительный, символический, мифологический смысл – все это позволяет условно обобщить 60-е до одного вопроса: как коммунизм вновь становился империей? Дело в том, что победоносный Советский Союз, выигравший великую войну, захвативший пол-Европы и претендующий на остальной мир, раздавивший венгерское восстание, к началу 60-х империей себя еще – и уже – не осознавал. Новый тезис о мирном сосуществовании
социализма с капитализмом базировался на уверенности в конечной победе. Эта доктрина отражала состязательный азарт, охвативший страну.
Лозунг «Обгоним Америку!» (который, кстати, предполагал, что остальных уже перегнали) придавал социальному идеалу конкретный характер. Светлое будущее измерялось в тоннах, гектарах, гектолитрах и штуках. Коммунизм приобрел четкие количественные показатели. Он являлся статистическим результатом, поскольку в сфере качества (духа) его победа была уже постулирована.
Сосуществование, которое Хрущев приятельски предлагал Западу, могло быть мирным – время работало на Россию. С каждым распаханным гектаром, с каждым снесенным яйцом, с каждым кукурузным початком молочно-восковой спелости приближался роковой час капитализма. Соревнование двух систем не оставляло надежды капитализму, преимуществом которого был только гандикап – он вышел на дистанцию раньше.
При этом советский человек начала 60-х жил с подспудной уверенностью, что его всюду любят. Любовь эта была так же несомненна, как неприязнь, которую привыкли ощущать по отношению к себе советские люди после 60-х.
Даже народное собрание старейшин племени кпелле избрало космонавта Гагарина почетным вождем, вручив ему атрибуты власти – копье и мантию74. Рядовой деталью казалась заметка о гастролях ансамбля сатирической частушки в Кении. В Найроби «Ярославские ребята» исполняли куплеты «Валентина Терешкова, землякам давай ответ. Ты за что же подорвала, ой, наш мужской авторитет?»75
Несмотря на трогательную любовь шестидесятников к Западу, экспансия коммунизма не ощущалась трагедией.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу 60-е. Мир советского человека - Петр Вайль бесплатно.
Похожие на 60-е. Мир советского человека - Петр Вайль книги
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Желание и умение делиться душевным теплом - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Науки: разное
- Переводы - Бенедикт Лившиц - Поэзия
- Карман ворон - Харрис Джоанн - Иностранное фэнтези
- 1С: Зарплата и управление персоналом 8.2. Понятный самоучитель для начинающих - Алексей Гладкий - Программы
