Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» - Густав Шпет
- Дата:16.11.2024
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Название: Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»
- Автор: Густав Шпет
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Высшие суды (в том числе Суд Королевской Скамьи и Суд Общих Тяжб) заседали в определенные периодически сроки, так называемые «термины» (terms), которых было четыре (со дня св. Гилярия в январе, Пасхальный, Троичный и с Михайлова дня в ноябре, — конце XIX века «термины» заменены сессиями). Происхождение их относится к эпохе, когда суд находился в руках духовенства и «термины» были установлены применительно к свободному церковном и бытовом смысле времени (т. е. свободному от больших праздников, постов, а также летних сельскохозяйственных работ). В промежутках между «терминами», то есть в вакации (летние вакации назывались большими — ср. начало гл. 27, XXXI), когда суд не заседал, за получением Habeas corpus можно было обратиться к специальным дежурным вакационным судьям, которые должны были незамедлительно выдавать требуемые приказы и решать вопрос о закономерности или незакономерности задержания. Мистер Пиквик ездил в Сарджентс-Инн за получением Habeas corpus к дежурному судье (гл. 36, XL).
Арест или задержание, по английскому праву и его практике, чаще всего совершается по предписанию мирового судьи. Требовалось, чтобы такое предписание обязательно было специальным (special warrant), то есть с точным указанием задерживаемого лица и причин задержания. Общее предписание (general warrant), где нет таких указаний, где, например, сказано, что данное лицо задерживается для представления ответов на вопросы, которые будут ему заданы, — как выразился один член парламента в XVIII веке, когда его арестовали на основании «общего предписания», — это «смехотворное (ridiculous) предписание», ибо оно направлено «против всей нации». Причина ареста, указываемая в специальном предписании, должна быть подтверждена показанием под присягой заслуживающего доверия свидетеля, каковое показание также вносится в текст предписания. Наконец, предписание считается действительным только в том случае, если подпись давшего его судьи скреплена печатью. Исполнение предписания возлагается на полицейского констебля (ч. 34).
Имея в виду все эти условия, гарантирующие неприкосновенность личности англичанина, поучительно рассмотреть обстановку, в которой происходил арест мистера Пиквика в Ипсуиче (гл. 21, XXIV; 22, XXV).
ЧАСТЬ 36
Мировые судьи
Мисс Уидерфилд, леди средних лет, доставила судье Напкинсу добровольную «информацию» (ч. 34), на основании которой судья, не приводя свидетельницу к присяге, распорядился выдать констеблю предписания (warrants) на арест мнимых дуэлянтов. Так как в этих предписаниях должны быть указаны причины задержания, то судья подводит действия мистера Пиквика и мистера Тапмена Под одну из категорий караемых поступков, которая носит название «нарушения мира» (breach of the peace). Под нарушением мира понимается в Англии не только прямое нападение или посягательство (assault) одного лица на другое, но и такой (насильственный) образ действий, который дает основание предположить, что это посягательство немедленно воспоследует. Указание на это преступление как на причину ареста было включено в предписания мистера Напкинса. Тем не менее пиквикисты имели основание признать их «общими» или, во всяком случае, недействительными и оказать сопротивление констеблям. Как видно из слов Граммера, когда он доводит до сведения пиквикистов содержание предписаний (гл. 21, XXIV), в них вместо имен Пиквика и Тапмена стояли прочерки, в то время как закон требовал обязательно называть имя подлежащего задержанию лица или указывать точные индивидуальные признаки, по которым его можно было бы узнать[38]. Однако, посоветовавшись с Тапменом, мистер Пиквик решил отказаться от мысли о сопротивлении.
Согласно процедуре, основанной на том же законе Habeas corpus, арестованные немедленно должны быть доставлены к судье, выдавшему предписание на арест, для допроса. Допрос должен начинаться с заслушивания показаний свидетеля в присутствии обвиняемого, который имеет право задавать свидетелю перекрестные вопросы. Показания свидетеля протоколируются, подписываются свидетелем и прочитываются обвиняемому, после чего судья предлагает обвиняемому сказать что-либо «в ответ» на обвинение и спрашивает, не желает ли обвиняемый вызвать своих свидетелей; при этом судья не имеет права собственными вопросами вытягивать у обвиняемого показания и в особенности признание. Обыкновенно обвиняемому задается следующий казенный вопрос: «Выслушав свидетельские показания, имеете ли вы возразить что-нибудь против обвинения? Вы не обязаны говорить что-либо, если не желаете; но все, что вы скажете, будет записано и может быть обращено на суде против вас». На основании данных допроса судья должен или отпустить обвиняемого, если признает его невиновным, или перейти к разбору самого дела, а если оно выходит за пределы его компетенции, составить постановление о предании обвиняемого уголовному суду. В последнем случае обвиняемый или отсылается в помещение для предварительного заключения, или отпускается под поручительство и известное обеспечение.
Так как мировые судьи не были обязаны иметь специальное юридическое образование, ибо должность их считалась почетной и исправлялась бесплатно, то мистер Напкинс на каждом шагу демонстрирует свою юридическую неграмотность, и весь указанный порядок с начала до конца им нарушается. Показания констебля Граммера для проформы выслушиваются, но Диккенс сейчас же показывает, какую ценность имеет свидетельство раболепного подчиненного. Напкинс собрался даже лишить мистера Пиквика его несомненного права быть выслушанным. И только вмешательство мирового клерка, одна из обязанностей которого — давать юридическую консультацию самим судьям, спасает мистера Напкинса от грубого нарушения закона. Приговор, составленный, разумеется, клерком, был написан, по-видимому, по форме, и обеспечение в размере пятидесяти фунтов было нормальным и показывает только, что Джинкс поставил Пиквика и Тапмена не на очень высокую ступеньку социальной лестницы[39] (гл. 22, XXV).
Принимая во внимание все поведение мистера Напкинса, мистер Пиквик мог бы привлечь его к ответственности за нарушение законов, гарантирующих неприкосновенность личности и ее свободу. Получение приказа Habeas corpus вообще имеет смысл только тогда, когда противозаконное задержание длится и должно быть немедленно прекращено. Но в английском праве существует закон, предоставляющий право потерпевшему предъявить иск о возмещении ущерба за так называемое незаконное задержание. Под незаконным задержанием понимается всякое лишение или ограничение свободы лица без законных оснований или без соблюдения требуемых законом условий, как, например, самовольное удержание арестованного в месте заключения дольше назначенного срока, самовольное задержание его в любом закрытом помещении (в том числе в монастыре, в школе, на фабрике и т. п.), в колодках или веревках, и даже насильственное задержание на улице. Такой иск имеет целью материальное возмещение ущерба, нанесенного потерпевшему, и рассматривается судом присяжных, который по большей части присуждает виновных к уплате крупных сумм. Дело может возбуждаться как против частных, так и против должностных лиц, незаконно задержавших потерпевшего. К числу видов незаконного задержания безусловно относится арест на основании вышеразъясненного «общего предписания» Увлекшись разоблачением Джингля, мистер Пиквик забыл о своем «твердом намерении жаловаться на это чудовищное нарушение его привилегий англичанина» (гл. 21, XXIV). Такая же угроза мистера Пиквика по адресу капитана Болдуига фактически не была приведена им в исполнение, хотя и по другим причинам (гл. 16, XIX). Мистер Пиквик только один раз воспользовался самой основой этих «привилегий», и то не в прямом смысле Habeas corpus: когда Перкер выхлопотал распоряжение о содержании Пиквика во Флитской тюрьме, пока им не будет полностью оплачена сумма вознаграждения миссис Бардль и судебных издержек по этому делу (гл. 36, XL).
ЧАСТЬ 37
Личная безопасность
На тех же основаниях, на коих покоится «абсолютное право» свободы, зиждется, по толкованию английских юристов, также «абсолютное право» личной безопасности. Последняя понимается очень широко и состоит для каждого в «легальном и непрерывном пользовании жизнью, членами тела, телом, здоровьем и добрым именем». Некоторого разъяснения требует включение в приведенное определение «доброго имени». Всякое опорочение его считается нанесением ущерба и дает основание потерпевшему искать материальной компенсации. В особенности суд строг в отношении очернителей профессионального имени: назвать адвоката «кляузником», врача — «костоломом», купца — «банкротом», судью — «взяточником» значило подать повод к возбуждению дела. Английское право делает различие между поношением и опорочением (defamation) устным, клеветой (slander), и в печати, пасквилем (libel), оценивая их по-разному: не всякое выражение, которое считается опорочивающим, когда оно напечатано и опубликовано, оказывается недопустимым в разговоре. Например, слово windler — вымогатель — тот, кто добывает деньги обманным путем, — признается порочащим человека, если оно употреблено по его адресу в печати, но его употребление в устном обращении не дает права на взыскание убытков, однако если оно имеет в виду профессиональную нечистоплотность, то опять-таки относится к выражениям, наносящим ущерб «доброму имени».
- Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира - Владимир Красиков - Публицистика
- Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса - Любовно-фантастические романы
- Дворец памяти. 70 задач для развития памяти - Гарет Мур - Менеджмент и кадры
- Жизнь Петра Великого - Антонио Катифоро - Биографии и Мемуары / История
- Сбор в житницы - Чарльз Диккенс - Проза