Высокой мысли пламень (Часть первая) - Управление главного конструктора АВТОВАЗ
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Название: Высокой мысли пламень (Часть первая)
- Автор: Управление главного конструктора АВТОВАЗ
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поехал в Тольятти первым, а я с сыном осталась пока в Чарджоу. Но хотя он и был хорошим экскаваторщиком (без пяти минут — Герой Соцтруда), но без рекомендаций попасть на работу было не так-то легко. Тогда он пошёл на приём к секретарю парткома Куйбышевгидростроя (КГС) и тот, посмотрев его документы, вопрос с работой тут же решил.
Так в сентябре 1967 года он начал строить автозавод. А в конце ноября приехали и мы с сыном. Но я не была членом КПСС, рекомендаций мне дать никто не мог, и работу пришлось искать самостоятельно.
Первым делом обратилась в кадры автозавода, а мне тут же вопрос:
— Ваш муж работает у нас?
И поскольку КГС к заводу не относился, меня на работу не взяли — брали только тех женщин, чьи мужья работали на ВАЗе.
Но от мысли устроиться на завод я не отказалась. В марте 1968 года я совершенно случайно оказалась в дирекции ВАЗа — так называлось здание на повороте СК, где размещались все производства, начиная с генерального директора.
Я сопровождала подругу, которая устраивалась в СКП швеёй (на участок пошива обивки сидений). А у меня, кроме умения писать в газету да более-менее сносно печатать на машинке, других навыков не было. Обратилась сначала в I отдел, но там штаты уже были укомплектованы.
Тогда, увидев табличку с надписью «Канцелярия», решила попробовать счастья там. И фортуна повернулась ко мне лицом в образе зав. канцелярией завода Софьи Сергеевны Хайруллиной. Выслушав мою историю «хождения по мукам» в поисках работы и узнав про мои способности, она взяла меня за руку и отвела в соседнюю комнату.
Так впервые состоялась моя встреча с главным конструктором ВАЗа В. С. Соловьёвым. Передо мной сидел большого роста человек с залысинами и по-детски чистым взглядом. Он так волновался, рассказывая мне о моей будущей работе, что казалось — это не меня, а его принимали на работу.
Собственно, рассказывать было особенно нечего. Меня брали на должность инспектора по делопроизводству с условием, что некоторое время буду совмещать эту должность с обязанностями его секретаря, поскольку она через месяц уходила в декрет.
Устав от безделья и поисков работы, я была согласна на всё. Через неделю Владимир Сергеевич (далее в тексте для краткости B.C.) уехал в командировку, а ещё через одну — ушла на больничный, а потом в декрет его секретарь.
И осталась я одна: за секретаря, за делопроизводителя и за машинистку. В ОГК тогда имелась всего одна машинистка (в бюро документации) и она была загружена до предела. Моментально посыпались на меня сотни писем, телеграмм и прочей переписки, которую я должна была напечатать, подписать у Соловьёва, зарегистрировать, законвертовать и отправить. Меня завалили так, что не видно было из-за машинки. Хорошо ещё, что главный конструктор был в командировке и мне хотя бы не приходилось исполнять обязанности секретаря.
Запомнился день, когда он вернулся. Его секретаря уже не было. Он попросил меня сесть на её место. Я перенесла машинку и села. Надо сказать, что в то время у главного конструктора не было отдельного кабинета и приёмной, сидели мы с ним в общей комнате с его заместителями и конструкторами.
Положила ему на подпись только что отпечатанное письмо. Он просмотрел его, как-то странно взглянул на меня и попросил передать его исполнителю, что я и сделала.
А этим исполнителем был Е. И. Иванов, человек очень эмоциональным. Не прошло и десяти минут, как он, весь красный, вихрем ворвался в нашу комнату с письмом в руках и буквально закричал:
— Девушка, Вы где работали до сих пор?
Я растерялась. Что случилось? Ошибок вроде не было, я даже поправила его стилистику и орфографию.
— В редакции, — еле слышно ответила я.
— Оно и видно! Вы из моего делового письма сделали прямо-таки статью в газету!
Соловьёв поднял на него глаза и твёрдым голосом (чего я от него никак не ожидала) произнёс:
— Евгений Иванович, успокойтесь. Люба у нас человек новый, письмо напечатано без ошибок, а как правильно оформлять деловые письма — объясните ей спокойно, без крика.
Он сказал это, не повышая голоса, глядя прямо в глаза собеседнику, но настолько убеждённо и непреклонно, что Иванов тут же остыл и стал мне объяснять, какими должны быть деловые письма.
Я уяснила, что B.C. был очень добрым, в быту — порой профаном, но своё мнение отстаивать умел. В то же время он всегда считался с мнением других, а если нужно, умел их и защитить.
С тех пор мне стало работать намного легче. Я никогда не прикрывалась его авторитетом. Наоборот, видя, как он загружен, старалась освободить его от мелочей.
Как-то он попросил меня соединить его с Клячиным или Хреновым в Турине. Фамилии эти мне ни о чём не говорили, с этими людьми знакома я не была, а как звонить в Италию — вообще не знала.
И решила, что самое время обратиться за консультацией к настоящему секретарю, каковой я считала секретаря генерального директора Валентину Ильиничну Суслову. Но у неё всегда был настолько независимый вид, такая респектабельная внешность, сочетающаяся с хорошо поставленным голосом, что я вначале просто не решалась к ней обратиться.
Теперь деваться было некуда, и я, как говорится, «бросилась головой в омут». Валентина Ильинична, несмотря на занятость, оказалась женщиной приветливой, жизнерадостной и общительной. Она популярно объяснила мне, как «выйти» на Турин. К тому же, она знала и Хренова, и Клячина, и даже подсказала мне, где их разыскать в Турине. И ещё просила обращаться к ней в любое время.
Окрылённая, я прибежала на своё место, быстро соединила B.C. с Италией и стала ждать, что он сделает мне выговор за моё, хоть и недолгое, отсутствие. Но он не сказал мне ни слова, только поблагодарил, хотя и понял, что я бегала за консультацией.
С тех пор у нас установились доверительные отношения. Он верил, что я самостоятельно справлюсь с любым его поручением, не дёргая его по мелочам, а я, почувствовав его доверие, старалась взять на себя посильную часть его груза.
Впоследствии, работая на Белорусской (где у него на 4 этаже был уже отдельный кабинет), я порой лично разговаривала и с заместителями ген. директора, а то и с зам. министра по поводу его командировок и мелких поручений. Здесь мне пригодилась практика работы в газете, когда в поисках материалов приходилось общаться с людьми любого ранга.
B.C., как я поняла, это очень ценил. Поэтому, когда вернулась из декретного отпуска его секретарь, он меня просто не отпустил, позаботившись, конечно, и о её трудоустройстве. Делал он всё это предельно корректно, стараясь не обидеть человека, но в то же время давая понять, что своих решений менять не намерен.
Помню, как меня решили переманить секретарём к техническому директору Е. А. Башинджагяну, пообещав однокомнатную малосемейку. Я, намотавшись по частным квартирам, решила дать согласие.
Предстоял разговор с Соловьёвым и он состоялся. Естественно, о моём уходе он и слушать не захотел. Через несколько дней меня вызвал зам. генерального по быту М. П. Поликарпов и сказал, что по просьбе главного конструктора мне выделена малосемейка. Я была в шоке. B.C. для себя-то и своей семьи никогда ничего не просил, а тут сам ходил просить за меня!
Мои наставники — С. С. Хайруллина (слева) и В. И. Суслова
Канцелярия УГК, 1988 год. Сидят (слева направо): Н. Фатеева, Л. Бабаян, Р. Гайнуллова, Т. Сизова, T. Дорофеева. Стоят: О. Ахметсафина, С. Скиданова, Т. Каллистова, В. Комина, И. Охримец, Е. Веденина
Н. П. Волякова и Л. А. Бабаян (1985 год)
Похороны В. С. Соловьёва (20 июня 1975 года). Па переднем плане — В. Н. Поляков
После этого я не делала больше попыток оставить это место. Но пришлось. Мы уже работали на территории завода. У B.C. был теперь свой кабинет, приёмная и небольшая канцелярия. Работать мне стало легче. Но жизнь есть жизнь, и вскоре я должна была уйти в декрет. Я не знала, как ему об этом сказать, а он, казалось, ничего не замечал.
Узнал он об этом не от меня. Пригласил в свой кабинет и как-то по-детски удивлённо посмотрел на меня. Мы с ним поговорили очень спокойно. Его волновало, кто будет на моём месте. Я его убедила, что найду замену ещё до ухода и он сам будет решать, подходит ли она на это место.
Так появилась Валя Атаманчук. Я ещё работала, постоянно находясь около неё, подготавливая её и обучая. Очень интересно было наблюдать за B.C., когда он приходил на работу. Заходя в приёмную, он в первую очередь смотрел на то место, где я теперь сидела. Убедившись, что я ещё работаю, улыбался и здоровался со всеми.
Когда я вернулась на работу после декрета, на месте Вали была уже Зина Брянцева. Эта худенькая, с короткой стрижкой, похожая на пацана девчушка уже освоилась и сработалась с B.C. Я видела, что дело идёт хорошо, и уговорила его оставить всё как есть.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Лёд и пламень - Сергей Волков - Фанфик
- Суперлинкоры Сталина. «Советский Союз», «Кронштадт», «Сталинград» - А. Морин - История