Смерш и судьба - Анатолий Степанович Терещенко
- Дата:30.08.2024
- Категория: Прочая документальная литература / Политика
- Название: Смерш и судьба
- Автор: Анатолий Степанович Терещенко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Получив от Каспера адреса явочных квартир, я направил на одну из них опергруппу. Засада оказалась результативной. Были задержаны три агента с материалами, подготовленными для передачи Абверу. А всего по делу Каспера арестовали двадцать пять агентов фашистской разведки и двадцать четыре объявили в розыск. При задержании кроме радиостанций у них изъяли два ручных пулемета, девятнадцать автоматов, семнадцать винтовок, сто семьдесят гранат, несколько десятков пистолетов разных систем, советские ордена и медали, фиктивные документы и другую шпионскую экипировку…
Среди агентов Абвера нам как-то попался даже пастор из местечка Раквере. Его выдал Каспер. Начали святого отца «колоть». А он мне, помню, елейным голоском вопрошает: «Сын мой, зачем вы меня похитили, от моей паствы забрали?»
Пришлось продемонстрировать нашу осведомленность о его грехах перед государством и паствой — агент Абвера и махровый ворюга, обокравший свою обитель незадолго до прихода наших войск. Он все серебро собора похитил. Конечно, арест «слуги божьего» без объяснений мог вызвать недовольство населения. И вот тогда с санкции начальства мы привезли пастора в Раквере. В присутствии прихожан, собранных при участии местных властей, он показал место в своем огороде, где зарыл украденные из храма ценности.
Паства, естественно, возмутилась, так как недавно с ним искала похищенное имущество собора. Горожане после этого стали охотнее рассказывать о конкретных фактах сотрудничества духовного наставника с гитлеровцами. Помню, одна пожилая эстонка плюнула ему под ноги и заявила, что за этот грех он ответит перед Богом, а за предательство пусть его покарает народная власть. Шпион получил по заслугам. Нельзя забывать, что это был уже 1945 год — год нашей Светлой Победы!
* * *
Мне было известно, что Николай Кириллович после войны, когда он возглавлял Особый отдел КГБ Балтфлота, совершил еще один благородный поступок. Это касалось неравной борьбы мужественного человека за судьбу Краснознаменного Балтийского флота, которая тогда по воле Н.С. Хрущева и высших военных сановников была предрешена. Дело в том, что Кремль приказал резать боевые корабли и самолеты флота без оценки последствий в состоянии боеготовности этого морского форпоста, стоящего на западных рубежах страны. Адмиралы и генералы оробели и тут же взяли «под козырек»: будет исполнено.
И только военный контрразведчик контр-адмирал Н.К. Мозгов не убоялся гнева ни своего непосредственного начальника с Лубянки, ни высших руководителей МО СССР, ни самого Хрущева, и будучи приглашенным на заседание Политбюро КПСС доложил о пагубности принятого решения.
Так вот, при встречах автор неоднократно подводил генерала к теме заседания Политбюро с его участием в период руководства им Особым отделом КГБ Балтийского флота. Но тот всякий раз отнекивался, называя свой поступок не геройством, а элементарным рядовым действием чекиста, противостоящего трусости и разгильдяйству. Но однажды, это было тоже в Совете ветеранов военной контрразведки в конце 1990-х годов, накануне своей кончины он вдруг разговорился.
— А начиналось все так, — пояснил бывший контр-адмирал, ставший генерал-майором. — Я был начальником контрразведки Балтфлота. Когда на мое имя стали сыпаться как снег на голову аналитические справки, рапорты, докладные записки от оперативного состава и моряков о резком снижении боеготовности флотской инфраструктуры в результате непродуманных сокращений, я стал задумываться над «разумным процессом». И через несколько недель, когда «созрел», решил подготовить обобщенную справку на имя председателя КГБ Шелепина.
— А как же ваш непосредственный начальник военной контрразведки, он что, остался в стороне, в неведении?
— Генералу Гуськову я не решился отправить этот документ. Он мне несколько раз намекал, что кнутом обуха не перешибешь, поэтому я не был уверен в его смелости, хотя нужно признать, что такой шаг был рискованным — как-никак я шагал через голову московского непосредственного начальства. Но, прежде чем отсылать документ в Москву, я его показал командующему Балтийским флотом и первому секретарю Калининградского обкома партии — члену Военного совета. Они внимательно прочли мою докладную записку и пожелали успеха в нужном начинании: не отговаривали, но и не обещали поддержки в случае потребности. К сожалению, эти люди были слепыми рабами навязанных сверху директив — боялись за свои высокие должности.
— Документ вы отправили в Москву сразу после этого разговора или еще накапливали материал?
— Сразу, так как там было полно доводов в защиту нашего флота, — он умышленно растянул это слово, будто подчеркивая гордость и справедливость того, что им было сделано несколько десятилетий назад.
— А потом?
— А потом включился счетчик времени, и я стал считать дни в ожидании звонка из столицы.
— И все же непонятна трусливая позиция командующего Балтфлотом — вам пожелал успеха, а сам в кусты.
— Если честно, я не сильно и переубеждал. Никакие рассуждения не в состоянии наставить человека на путь, по которому он не хочет идти. Люди не хотят думать, перестают размышлять, когда за них кто-то делает эту работу. Я же был раскован в своих раздумьях, потому что их базой были объективные материалы широкого круга оперативного состава, прекрасно знающего обстановку в курируемых частях. По-моему, а я такого мнения придерживался всегда, мы истинно свободны лишь тогда, когда сохраняем способность рассуждать самостоятельно…
Время бежало быстро, потому что Николай Кириллович рассказывал настолько интересно, что хотелось его слушать и слушать. Помогал диктофон.
Со слов Мозгова, через неделю раздался звонок по ВЧ.
— Я поднял трубку и услышал голос Шелепина, сообщившего, что он получил мою докладную записку. Он поинтересовался, все ли в ней правильно. Ответ мой был краток: я лично отвечаю за каждую букву, за каждый факт, потому что любой из них выверен через несколько источников.
Председатель КГБ тут же сообщил, что в таком случае он направляет документ в Политбюро, а мне приказал быть готовым по вызову прибыть в Москву. Через неделю по звонку я и командующий флотом А.Е. Орел вылетели в столицу. Поселились мы в престижной гостинице «Метрополь». Не успели еще разместиться, как последовал телефонный звонок от начальника Главного морского штаба, приказавшего нам с командующим прибыть к нему. Я понял задумку — ожидаются психологический накат, моральная торпедная атака. Так оно и вышло. В штаб с Орлом шли молча. Командующий совсем не соответствовал своей фамилии. Он скорее походил на мокрую курицу или проштрафившегося пацана, который разбил мячом соседское окно.
— Мне тоже неприятно докладывать вашему непосредственному начальнику, — ответил я ему.
— Зачем ты затеял всю эту возню?
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Лиддел Харт - Биографии и Мемуары
- Герои «СМЕРШ» - Александр Юльевич Бондаренко - Биографии и Мемуары / Военное
- Восточные легионы и казачьи части в Вермахте - Сергей Дробязко - Публицистика
- Командир Разведгруппы. За линией фронта - Анатолий Терещенко - Биографии и Мемуары