Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Публицистика / Периодические издания
- Название: Живой Журнал. Публикации 2007
- Автор: Владимир Сергеевич Березин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме этого, концепция «военного преступления» совершенно не соответствует реальным действиям, предпринятым петровским правительством, в частности — расправам над семьями «мазепинцев» и простыми мирными жителями»…
Я это к чему? Собственно, к тому же, что и раньше. Совы не то, чем они кажутся, а в досужих рассуждениях об истории масса привнесённой позиции. Мир делится на своих и чужих, и мертвецам присваиваются нужные нам свойства.
Это я не к тому, что Мазепа — лучший друг России, и прямо сейчас, немедленно, ему нужно посвятить какую-нибудь мозаику на станции метро "Киевская".
Я к тому, что если не бросаться из крайности в крайность, люди прошлого могут быть куда более интереснее, чем мифы о них.
Извините, если кого обидел.
28 апреля 2007
История про навязчивые образы
Давненько наш лектор журнал не удалял…
Ну, и как тот Толян, чтобы два раза не вставать, расскажу историю про навязчивые образы.
Бывает так, что много лет тебя мучает какой-то вопрос, или загадка — и часто ты придумываешь вокруг такой загадки ворох жизненных обстоятельств. Но тут приходит объяснение — и ба! — ничего интересного ты в искомом месте не обнаруживаешь. Так бывает с перевранными цитатами, что оказываются сочнее подлинных, и с городскими легендами, никогда не имевшими реальной основы.
У меня есть хорошая иллюстрация к этому — в любимом мной романе Сельвинского "О, юность моя!". Там подросток, вчерашний гимназист, вертится в котле гражданской войны как фрикаделька, и вот вместе с красными ввязывается в перестрелку в одном крымском местечке: "Гринбах тем временем домчался до «перукарни» с огромной вывеской, изображавшей цирюльника, явно вознамерившегося зарезать бритвой перепуганного толстяка, закутанного в простыню, как в саван"… Мальчик сидит за пулемётом на тачанке и первый раз стреляет в людей. После боя комиссар говорит ему: "Стрелял ты хорошо. Для первого раза даже очень хорошо. Но брал чересчур высоко". "Знаю", — отвечает подросток, — "Но я боялся попасть в лошадей", и этим повергает всех бойцов в изумление. Потом Сельвинский пишет: "Ночью из всего пережитого Леське приснилась цирюльня с вывеской, на которой парикмахер собрался резать толстого буржуя" — и тут же делает сноску: "Когда, много лет спустя, Бредихин ехал из Москвы в какой-то крымский санаторий, он воспользовался остановкой поезда в Ново-Алексеевке и, взволнованный воспоминаниями, сбегал к цирюльне поглядеть вывеску; с удивлением увидел он, что это была самая обыкновенная вывеска, изображавшая парикмахера и его клиента".
Со мной такая история происходила несколько раз.
Извините, если кого обидел.
30 апреля 2007
История про Колли
Смотрел в телевизоре фильм моего детства — про собаку Лесси. Это был совершенно безумный многосерийный фильм, и Бог знает сколько этих собак-колли завели после его просмотра в семьях по всему миру.
Я, признаться, не любил этот сериал, а больше привечал гуманистичные "Четыре танкиста и собака" и "Ставка больше, чем жизнь". Так вот, сейчас стало особенно понятно всё об упырском характере этого сериала — там очень короткие серии, и в конце каждой серии радостно улыбающихся героев всенепременно грузили в карету "Скорой помощи".
Хорошо, если эти потомки каторжников обойдутся сломанным пальцем или переохлаждением…
Но нет, членов этой семьи заваливает ржавыми трубами, камнями, если им удасться миновать ураган в одной серии, то в следующей их будет бить палками какой-нибудь хулиган. Больше всего это похоже на медицинский учебник — для травматологов.
И на финальный результат, радостно вывалив язык, смотрит собака-колли.
Извините, если кого обидел.
30 апреля 2007
История про разговоры DCCCXLII
— Знаю-знаю. Оттого и говорю с вами опасливо.
— Вы-то чего опасаетесь? Валькирий? С другой стороны ваши друзья безо всяких валькирий выпили всю водку у вас в доме.
— Тут и не поймёшь — куды бедному крестьянину податься. Раввины придут — всю водку выпьют, Жидоборцы — обратно всё вылакают. Впрочем, я всех люблю. Даже непьющих мулл.
— А там интересно. В Коране есть запрет на сок перебродившего винограда в точном определении. А в расплывчатом определении запрет на всё то, что туманит разум. Вот и не пьют. Прикидывают, правда, при этом каждый раз — туманит или не туманит. Теперь, хоть я и старенький, (пожил, слава Богу), но хочется чтобы уж не так скоро мне зенки мёртвой водой залили.
— Не желаете, значит, духовно возрождаться? Ладно, вычеркиваем из списка.
— Да уж. Я как-нибудь отдельно. Мы с вами лучше о погоде. О пенсии — мне вот, например, прибавили.
— Мне третий месяц задерживают. С чего бы я иначе начала подрабатывать.
— Нетушки. За такие деньги я и палец в чужой рот не положу. Побоюся.
— Вы прямо как та женщина на кладбище, что мертвецов боялась. Чего нас бояться?
— Вот бред-то, прости господи.
— Всё бред? Или выборочно? Водка все же горит ведь во рту?
— Или вам обидно за Русь и не желаете делиться с поляками водкой и пианством?
— Везука вам.
— Я думала — вам везука.
— Нет пока. Но сейчас я буду делать фасоль.
— Приятного аппетита
— Не за что. Это, говорят, вредно.
— Наветы всё, наветы. Не делай того, не делай этого… Всё полезно, что в радость. «Казаки же делились на
а) запорожских — которые жили на Днепре и водку называли горилкой
б) донских — которые жили на Дону и водку называли горелкой
в) уральских — которые жили на Урале и водку называли вином.
Несмотря на столь выпуклые различия в программах казаки сходились в любви к тому предмету, который одни называли горилкой, другие горелкой, а третьи вином.» («Всемирная история, обработанная «Сатириконом»).
— А терских казаков куда дели? Вы ещё скажите, что это лимбургский сыр — наоборот, живой.
— Лимбургский сыр нагревать нельзя — он перестанет быть живым. А стр. пирог нагревать можно. А ответ будет или мы теперь умрем терзаниях?
— Умрёте, конечно. Вам что, обещали вечной жизни?
— Не все равно как умереть, в терзаниях или не. По мне так лучше не.
Извините, если кого обидел.
01 мая 2007
История про разговоры DCCCXLIII
— Надо посетить шалаш в Разливе.
— Что, там сосредоточено Мировое Зло?
— Не-ет, наоборот. По-моему, это сакральное место: «На месте, где в июле и августе 1917 года в шалаше из ветвей скрывался от преследований буржуазии вождь мирового Октября и писал свою книгу «Государство и революция», — на память
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин - Публицистика / Периодические издания
- Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО - Артём Олегович Чжен - Культурология / Обществознание
- Сборник мыслей о жизни и всякой-всякой всячине - Владимир Задорожный - Поэзия / Русская классическая проза
- Всё о домашнем хлебе. Лучшие рецепты домашней выпечки - Ольга Бабкова - Кулинария