Газета Завтра 514 (39 2003) - Газета Завтра Газета
- Дата:23.10.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Газета Завтра 514 (39 2003)
- Автор: Газета Завтра Газета
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всех нас повели вместе, группой, на выход. Никаких наручников. "Альфа" обращалась корректно. Полковник сказал: "Я вам в доме обеспечиваю безопасность. А уж снаружи — извините!" Когда вышли, увидел, как подвели Макашова. Всех погрузили в автобус. Я и охрана, мы тоже хотели сесть. Нам сказали: "Стоп! Ждите другой автобус!". Мы остались перед домом, и я помню, как на верхних этажах уже начинался пожар.
Два брата Руцкого, кто-то еще один, не помню, и я решили выбраться на оцепления. Его вроде и не было, проход был открыт. Пошли, вдруг из будки выскакивают двое в касках: "Стой!" Мы побежали. Они — из автомата. Братья и я отвернули, четвертый упал, остался. Нас взяли и погнали к жилому дому на углу, на набережной. Огромный домина. Окна без света, редко наверху где-то светлее. Жители все ушли.
Перед подъездом уже в сумерках очередь — народные депутаты, ополченцы, все пленные. Вокруг бейтаровцы, одни в камуфляже, другие в кожаных пиджаках. Оружия — целый арсенал. А в парадном крики, вопли и выстрелы. "Что там такое?". — думаю. Смотрю, привели Бабурина. Руки ему заломили, прикладом по хребту, поволокли за угол. И там выстрелы. Ну, думаю, убили.
Тут же рядом Сажи Умалатова, какие-то громилы орут на нее, она плачет. Мой ум стал работать. Как выбраться? "Думай, думай!" Вспомнил, в кармане есть ксива от прежних времен с надписью "Аппарат президента". Меня вводят в парадное. Там свет, и на полу трупы, голые по пояс. Почему-то голые и почему-то по пояс. Опять крики, выстрелы. Кого-то на лестнице уложили. Я достаю ксиву и тыкаю ей и в нее начальнику: "Вы что, не видите, кого задержали? Я из аппарата президента!". Начальник пьяный, все страшно пьяные. Выпучил глаза на ксиву, почмокал губами. Прочитал. Взял под козырек: "Извините! Можете идти! Вам не нужна охрана?" А рядом снова кого-то бьют, снова выстрелы. Почему по пояс голые? Может, татуировку искали? Свастики или звезды или какой-нибудь знак Приднестровья?
Я вышел на набережную. Еще два раза по мне стреляли. Я добрался до "Трехгорки", на ее территорию, к цехам. Там нет солдат, станки работают. Я мимо проходной, на пустую набережную. И к Хаммер-центру. "Жив, слава Богу!".
Когда утром начался штурм, только вначале было страшно, когда "бэтээры примчались на скорости, стали блоком и начали лупить все разом. Тогда было страшно. Пули — фьють, фьють! Как в кино. А потом привык к свисту, танки подползли по мосту кажется, шесть — и давай садить.
Приемная у Хасбулатова большая, я только в нее вхожу — а в ней танковый снаряд разорвался! Чудом уцелел, колонна спасла.
С семи утра до трех шла долбиловка. Методично, окно за окном, этаж за этажом. Раненых почему-то тащили с нижних этажей на верхние, мы наружу посылали сигналы: "Просим прекратить огонь!" Ни в какую.
Один корреспондент, кажется, "Интерфакса”, Терехов, взял белый флаг, вышел, двинулся к бэтээру, и его срезали.
Огонь прекратили на два часа, когда к нам приехали Илюмжинов и Руслан Аушев. Не до конца прекратили. Там, где они совещались, пули свистели — и они лежали на полу, лежа переговаривались друг с другом и по телефону с Черномырдиным. А когда ушли, началась такая пальба, такая давиловка — как по рейхстагу! Это потом уж я понял, почему такой огонь: в дом пошла "Альфа".
Сейчас ходят слухи, что Руцкой ждал помощи от Грачева, от Громова — как "афганец" от "афганцев". Ничего он не ждал. Он уже не надеялся на армию. Какие-то вертолеты прилетали, "двадцать четверки", вроде бы нам в поддержку — покружили и ушли. Разве сверху поймешь, что в этом аду происходит. С армией никто не работал. Руцкой в последние месяцы занимался в основном экономикой, и армия отстреляла по нам весь свой боекомплект.
Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором еще лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх.
На первом этаже — жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку — убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и когда по ним саданули бэтээры, они кинулись в дом, на первый этаж, там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана — ей ведь некуда стекать.
Сквозь окно шарахнули из гранатомета — и граната разорвалась на трупах. Кишки, шмотья мяса — на стены, на потолок.
Я поднялся наверх. И тогда опять, как в первые минуты штурма, испытал ужас. Казалось, во время "сидения'' в Доме Советов мы двигались к победе, к полной, к абсолютной. И что же нас погубило? Штурм мэрии и Останкино! Это была дичь, это был полный провал! Стараюсь понять, что вышло.
Мы следили по рации за воскресными событиями в городе. Ловили радиоперехваты. Знали о событиях у “Октябрьской”. О потасовке у Крымского моста, когда толпа — тысяч тридцать — спустилась к нам и даванула на оцепление у мэрии, солдаты не выдержали и разбежались. Да и все оцепление по всему периметру дрогнуло и стало отходить. Это не была ловушка, нет. Просто войска измотались, были распропагандированы, и, когда поток людей снаружи надавил на них, они отступили и скрылись. Люди валом устремились к Дому Советов, в соседние переулочки — с криками, песнями. И в это время из мэрии, из окон гостиницы "Мир" ударили пулеметы по толпе и стали косить, если бы на этом остановиться!
Они первые пролили кровь! Та кровь, о которой говорила Церковь, говорил патриарх! Они бы все сами ушли, от пролитой крови содрогнулись. Уже в окружении Ельцина началась паника. Но это нельзя было остановить! На эту стрельбу защитники "Белого дома" откликнулись штурмом.
Я видел, как бежал приднестровец с пулеметом, "Стой! Остановись!" Он меня оттолкнул!.. Видел, как охрана передергивала автоматы. "Остановитесь!" Меня не слушали.
Руцкой призывал штурмовать мэрию. Это была истерика, эмоциональный взрыв. Разум его помрачился. Нельзя было этого делать! И мэрия была взята с применением оружия.
Дальше — Останкино! Ведь там наши почти не стреляли. Этот грузовик, который долбил дверь! И единственная граната из гранатомета! А в ответ десятки бэтээров расстреливали толпу.
Это был конец. Это дало Ельцину козырь. Так возникла ситуация "вооруженного мятежа".
Страшная динамика событий с момента ельцинского указа включала в себя множество экспромтов и взрывов. Конечно же, нельзя было остановить эту динамику в момент воскресного прорыва оцепления.
Потом мне Руцкой признался: "Да, мной овладели эмоции! Нельзя было им поддаваться!" Когда его и Хасбулатова сажали в автобус, чтобы везти в Лефортово, Хасбулатов был спокоен, а Александр Владимирович плакал. Эмоции выходили слезами.
Я вынес из "Белого дома" несколько аудиокассет с записью перехватов, в которых полная картина штурма. И одну кассету иностранного журналиста, где видеозапись штурма. Все это сейчас в надежном месте.
Первые два дня я скрывался. Было страшно выходить наружу.
Сейчас я уезжаю из Москвы. За пределы России, не слишком далеко.
У меня будет время повспоминать и подумать.
ЧЁРНАЯ БАРЖА
30 сентября 2003 0
40(514)
Date: 01-10-2003
Author: Свидетельство П. АРТЕМЕНКО, пенсионера
ЧЁРНАЯ БАРЖА
Я отставной майор МВД, работал в кадрах в Главмедуправлении Москвы, а до недавнего времени подрабатывал к пенсии вохровцем в больнице имени Склифосовского. А дочь моя живет от Дома Советов, рукой подать, через Москва-реку.
Первое. В московских клиниках знакомых у меня по прежним временам много, и я знаю из первых рук, что тяжелораненых и собственно погибших туда из Дома Советов почти не поступало. Пять московских моргов забиты, да, но все это дало Останкино и прилегающие к Дому Советов дворы. Там много народу покосило. А вот знаменитая областная клиника — МОНИКИ — получила даже указание развернуть целый госпиталь для приема раненых из Дома Советов, да, как оказалось, зря... Наш "Склиф" принял около 350 раненых, но большинство — старики, женщины, случайные прохожие, угодившие под очередь, даже дети. То же в 66-й, 33-й (83 раненых), не говоря о переполненной 7-й детской в Тушине. Причем, что характерно, ОМОНом взяты под охрану, кроме "Склифа", еще и 33-я, 67-я, Боткинская.
Второе. На моих глазах с вечера 4 октября и далеко за полдень 5-го здание Дома Советов горело, и никто его не пытался тушить. Очаги внутренних пожаров наблюдались и после.
Третье. Три ночи с 5-го на 6-е, с 6-го на 7-е, с 7-го на 8-е моя дочь видела ночью на Москве-реке суда с широким остовом, возможно, баржи и теплоход, в которые из здания Дома Советов военные перегружали что-то, переносили в мешках и на широких полотнищах. Дочь наблюдала все это в театральный бинокль, но выйти из дома и рассмотреть поближе и думать не приходилось: комендантский час, строго.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Проповеди. Против власти и продажной оппозиции - Эдуард Лимонов - Политика
- Как Черномырдин спасал Россию - Владислав Дорофеев - Биографии и Мемуары
- Газета Завтра 912 (19 2011) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Газета Завтра 428 (5 2002) - Газета Завтра Газета - Публицистика