Сталин: операция «Эрмитаж» - Юрий Жуков
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Сталин: операция «Эрмитаж»
- Автор: Юрий Жуков
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За то, что не просто было заказано, но уже поступило или находилось в дороге, следовало заплатить как можно быстрее, но средства для оплаты еще предстояло изыскать.
Для этого следовало попытаться получить за рубежом новые долгосрочные, лет на пять, займы либо кредиты; продать Германии запланированные 560 тысяч тонн зерна; постараться достигнуть соглашения с объединением американских нефтяных фирм «Сокони», «Вакуум ойл», «Стандарт ойл оф Нью-Йорк» и «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» о возможном увеличении советской квоты. Нужно было сбыть в Великобританию как можно больше леса, пиломатериалов, льна, пушнины; учесть, сколько и почем Госбанк СССР продаст золота и платины. И конечно же надлежало разобраться, что и почему скопилось на берлинских складах «Антиквариата».
Разумеется, Лазарев оказался прав, – впрочем, как и все его коллеги, критиковавшие методы работы внешторговцев. Непонимание специфики антиквариата привело к переизбытку его на мировом рынке (и без того страдавшего от депрессии), к затовариванию средних по качеству произведений искусства, которые при других условиях обычно по низким ценам быстро раскупались на аукционах. Тайные сделки с Гульбенкяном и Меллоном породили у Внешторга неуемное желание сбывать теперь преимущественно шедевры мирового класса. Еще бы, их продать гораздо проще, да и прибыль они приносят огромную! Однако «Антиквариат» не собирался отказываться и от привычных изъятий вещей заурядных: ведь это не создавало в музеях проблем, не вызывало сопротивления искусствоведов.
Весь 1930 год внешторговцы продолжали засыпать Эрмитаж далеко не всегда выполнимыми требованиями. Вот лишь некоторые из них, наиболее показательные.
Январь.
«Предлагаю в ближайшее же время закончить выделение тех золотых и платиновых предметов, которые не нужны Эрмитажу, и передать эти предметы согласно данным указаниям».
«Прошу допустить представителя „Антиквариата“ т. Богнара Э. И. к отбору совместно с представителями Эрмитажа следующих предметов для экспорта:
1. 250 картин стоимостью не ниже в среднем 5 тысяч рублей каждая (фламандской, голландской, французской и итальянской школ).
2. Оружие из арсенала Эрмитажа на сумму 550 тысяч рублей (доспехи, шлемы, щиты и различного рода оружие).
3. Из особых кладовых государственного Эрмитажа скифское золото на сумму по соглашению с правлением Эрмитажа.
4. Из отделения гравюр вторые и третьи экземпляры в пропорции 75 процентов и 25 процентов третьих экземпляров. Обращаю Ваше внимание на необходимость срочного разрешения вопроса о выделении гравюр, которые могут быть реализованы в течение ближайшего времени.
5. Из запасов Эрмитажа – книги экспортного значения и не связанные непосредственно с экспозицией и научной работой (библии, манускрипты, инкунабулы и т. д. из Голицинского собрания».
«В связи с ожидаемым приездом крупных антикваров из Парижа Вам надлежит в срочном порядке наметить возможные выделения для нужд „Антиквариата“ предметов, относящихся к античному искусству, эпохи ренессанса и готики, преимущественно изделий из золота, эмали, слоновой кости, других драгоценных металлов, мебель, гобелены, бронза, ковры».
Июль.
«Сектор науки Наркомпроса предлагает Вам передать незамедлительно Всесоюзному объединению „Антиквариат“ (Ленинград, набережная 9 января, 18) выделенные ударной бригадой предметы согласно акта от 24 февраля 1930 года на сумму рублей 364 500. Из перечисленных в акте предметов следующие №№ не передаются „Антиквариату“: №№ 6 – 17, на сумму рублей 100 000, выбранные же вещи согласованы с „Антиквариатом“.
Сентябрь.
«Согласно утвержденного для „Антиквариата“ плана на четвертый квартал Вам необходимо выделить для реализации гос. конторе „Антиквариат“ Сасанидское серебро на сумму 50 000 рублей, скифское золото на сумму 50 000 рублей и два французских портрета на сумму 200 000 рублей»[157].
Подобным предписаниям сотрудники Эрмитажа сопротивлялись далеко не всегда. Они беспрекословно выделили из дублетного фонда отдела нумизматики 347 золотых и 17 платиновых монет, предоставили для экспорта кирасу и шлем, полный комплект рыцарских доспехов работы немецких оружейников XVI века. Музей передал представителям «Антиквариата» полторы сотни гравюр – вторых и третьих экземпляров, которые тут же были отправлены в Лейпциг для аукционной фирмы «Бернер», и большую партию не представлявшего ценности для музея фарфора (парадные сервизы «Парижский», «Орловский», «Малтыковский»). Нашлись и картины: французов Ю.Робера, А. Ватто. Ж. Б. Грёза, Л. Лагрене, Ф. Лемуана, Ж. Лоррена, – голландцев Ф. Ван Мириса, Г. Беркхейде, А. Ван Остаде, Г. Ван Хонхорста, М. Ван Хемскерке, а также иных известных и малоизвестных живописцев XVII – XVIII веков.
Однако такую покорность музейные работники проявляли далеко не всегда – в ряде случаев они категорически возражали, сопротивлялись и даже добивались сохранения того, что полагали самым ценным, неотделимым от сложившегося, существующего собрания.
Именно так реагировал С. Тройницкий на требование комиссии Ленинградского областного финансового отдела передать в ее распоряжение раку Александра Невского, незадолго перед тем переданную в отдел прикладного искусства Эрмитажем из лавры. Он направил Леграну продуманную, мотивированную докладную:
«Ввиду того, что имеется предположение использовать раку Александра Невского в качестве металла, считаю своим долгом высказать нижеследующее:
Рака Александра Невского является исключительным художественным произведением середины XVIII века и в настоящее время почти единственным в мире памятником такого рода. Она была выполнена русским мастером по проекту, несомненно принадлежащему знаменитому зодчему Растрелли. Вместе с тем, рака представляет собою и культурно-исторический памятник исключительного значения и широко используется по линии антирелигиозной пропаганды. Вес ее несомненно далеко не так значителен, как это принято думать, так как самая крупная часть сооружения состоит из тонких листьев, положенных на дубовую основу.
Следовательно, такой уникальный и вошедший в музейную работу памятник может оказаться уничтоженным для получения сравнительно ничтожной суммы, что, конечно, вряд ли может считаться целесообразным»[158].
Как ни странно, но Легран, прежде всегда безоговорочно поддерживавший любые требования и Внешторга, и Наркомфина, на этот раз стал на сторону своих подчиненных: поддержал позицию Тройницкого и добился отмены требования.
Далее борьба разгорелась за изделия из золота и серебра, найденные археологами в конце XIX века и представляющие величайшую научную и художественную ценность отнюдь не как драгоценный металл, а сами по себе, в своем первозданном виде.
1 сентября 1930 года в Эрмитаже с пометкой «весьма срочно» получили очередное предписание «Антиквариата»: «Просим весьма срочного распоряжения о выдаче нам прибывших из провинции и находящихся у Вас на ответственном хранении предметов так называемого Сасанидского серебра. Заместитель председателя правления Самуэли»[159].
Так как не только музей, но и его директор никак не отреагировали на столь безапелляционное послание, 11 сентября Легран получил депешу уже от своего непосредственного начальника: «Согласно утвержденного для „Антиквариата“ на четвертый квартал плана Вам необходимо выделить для реализации государственной конторе „Антиквариат“ Сасанидское серебро на сумму 50 тысяч рублей, скифское золото на сумму 50 тысяч рублей и два французских портрета на сумму 200 тысяч рублей. И. о. заведующего сектором науки, руководитель художественной группы Вольтер»[160].
Внешторг жаждал как можно скорее стать обладателем, пусть даже и на самый непродолжительный срок, поистине уникальных вещей – ведь таких не имел ни один музей мира – завладеть ими во что бы то ни стало, дабы тут же, без промедления, продать их зарубежным антикварам и… выполнить квартальный план.
Что же на этот раз стало яблоком раздора?
Сасанидское серебро – это неповторимая по полноте эрмитажная коллекция редчайших образцов искусства Ирана периода правления династии Сасанидов (III – VII веков нашей эры). Держава Сасанидов, раскинувшаяся от Индии до границ Византии, охватила практически весь Средний Восток до завоевания его арабами и воцарения там ислама, коренным образом изменившего культуру многих народов. Коллекция включала блюда и чаши, бутыли и кувшины, водолеи и курильницы из полновесного серебра. Сосуды были украшены тончайшей чеканкой, непревзойденной по мастерству исполнения и сумевшей передать сцены царской охоты, сражений, женских танцев, изображения фантастических птиц и зверей в обрамлении гирлянд невиданных цветов.
Все эти предметы когда-то были найдены в Иране, затем они попали в частные собрания князей Юсуповых, графов Строгановых, что и могло привести к ошибке (возможно, сознательной) в требовании «Антиквариата»: мол, сасанидское серебро «прибыло из провинции», находится всего лишь «на хранении». В конце XIX века все эти предметы соединились под прозрачным стеклом витрин торжественных залов Эрмитажа, где им только и следовало находиться.
- Эхо мёртвого серебра (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Фэнтези
- Эстетика и теория искусства XX века. Хрестоматия - Коллектив авторов - Культурология
- Сталин. Путь к власти - Юрий Емельянов - Биографии и Мемуары
- S-T-I-K-S. Иные 2 (СИ) - Ефремова Елена - Постапокалипсис
- Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков - Прочая документальная литература