Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты - Светлана Бондаренко
- Дата:25.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты
- Автор: Светлана Бондаренко
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7. Все, и он тоже, идут в бар. Там допрашивают служащего магистратуры, какие марсиане. Люди как люди, один Петр, другой Иван. Герой угощает служащего водкой и пытается выяснить насчет пенсии. Полицейский приходит и сообщает: ты вот тут сидишь, а твоя дочка уже в открытую милуется с секретарем.
8. Дома разворачивает вечерние газеты, там огромная статья-дискуссия о значении желудочного сока и о недостатках пшеницы, как главного питательного продукта.
День третий1. Ночью появляется зять-редактор. Ободранный, окровавленный, рисует мрачные картины, собирает автомат и ложится спать.
2. Проснулся поздно, дома никого. Пошел в магистратуру. По дороге видит: за околицей пшеница посинела, а на площади три фургона — донорские пункты желудочного сока. Вокруг толпа. За сок платят и потом будут брать в счет налогов.
3. По улице медленно идет странная машина марсиан, за нею с гиканьем бегут мальчишки. Ветераны стоят перед магистратурой, грозятся, что всё разнесут.
4. В магистратуре о пенсии ему говорят, что будут выдавать пенсию желудочным соком. Он совершенно удручен.
5. Идет к аптекарю, не скажет ли аптекарь, что полезное можно сделать с желудочным соком.
6. Сцена избиения и ареста торговца наркотиками. Марсианская машина, из нее выходят вполне земные молодчики. Часть молодчиков уезжает, а двое пошли в магистратуру.
7. Толпа на площади. Обсуждает происшествие. Бредовые точки зрения: молодчики — это не люди, а марсианские роботы. Полицейский разгоняет толпу.
8. В бар. Ветераны пристают к роботам, пытаются выяснить, роботы это или нет. Дело кончается дракой. Герой, улучив момент, спрашивает одного из молодчиков, как с пенсией, и получает в глаз.
9. Возвращается домой, секретарь любезничает с дочкой. [Рукописно: Зять скрылся.]
День четвертый1. Утром завтракает синим хлебом. Все вкусно, чем больше ешь, тем больше хочется есть. Экономка подает редкую русскую икру, он хочет устроить сцену за расточительство, а экономка сообщила, что за желудочный сок очень хорошо заплатили.
2. Идет сдавать желудочный сок. Получает книжечку донора. Сок сдавать раз в неделю. Надо на пустой желудок.
3. В магистратуре успокоили насчет пенсии и сообщили, что налоги действительно будут взиматься желудочным соком. Зам. редактора ругается с мэром, который опечатал типографию за то, что в последнем номере есть стихотворение: «И на далеком горизонте свирепый Марс горит пожаром».
4. Толпа ветеранов и иных, кое-кто с оружием, обсуждает вопрос о том, какими боевыми средствами располагают марсиане. Муссируются слухи, что в десяти милях группа сопротивления напала на марсианскую машину, всех перебила и машина сама собой взорвалась. Говорят, что во главе группы стоит зять-редактор. Полицейский разгоняет, а старика записывает. Проходит машина марсиан, мало внимания на нее, только кто-то бросает замечание, типа: доедет колесо до Рязани или не доедет?
5. Идет к аптекарю: как повлияет участие зятя в сопротивлении на пенсию. Аптекарь туманно намекает, что получены необыкновенные марки. Марсианин заходит и получает по рецепту лекарство и уезжает на своей машине, а они и не заметили. Вспоминают, как выглядел марсианин.
6. В бар с аптекарем поделиться. Но никого этим не удивишь. Приходит человек и под строгим секретом сообщил, что один там пробовал гнать водку из синей травы, принес фляжку. Старику не досталось. Бармен всех выпирает, что за свинство, приносить чужую водку и портить дело в заведении.
7. Дома. На секретаря махнул рукой. Читает интервью с президентом. Ничего не понять, один желудочный сок. [Рукописно: От этой синюховки — отрыжка.]
День пятый1. Ночью драка на улице: вернулся редактор и избил секретаря. Редактор страшно злой, суть в том, что сопротивления не получилось: некому сопротивляться. Никаких машин никто не взрывал. Одну машину они остановили, оттуда вылез Петер такой-то и сказал, что везет желудочный сок в столицу. Он вылез прямо с кишкой и думал, что остановили опоздавшие сдать вовремя. Предложил сдать. Трое согласились, получили деньги и ушли. Пока, ребята! Редактор забирает последние выпуски местной газеты и уходит к себе.
2. С утра дома тишина, дочь ходит на цыпочках с опухшим носом. Каждый день с утра рассматривает марки. Пошел в магистратуру, там сказали, что вопрос о пенсии подан на рассмотрение министру почты и телеграфа. Секретарь не пришел, прислал младшего брата сказать, что сильный насморк.
3. На площади толпа обсуждает, что вернулся редактор и избил секретаря. Разведется редактор или нет? К старику пристают с этим вопросом. Подходит машина марсиан, изнутри кто-то на ломаном языке спрашивает, как проехать в редакцию. Нетерпеливо отмахиваются, посылают мальчишку показать дорогу. Приходит полицейский, высказывает чудовищное предположение о том, что сейчас началась мода жить как у кошек, втроем-вчетвером с одной женщиной. Когда с ним не соглашаются — разгоняет. Записывает старика и предупреждает: второй раз записываю.
4. У аптекаря. Аптекарь подробно описывает марсианские марки, которые у него есть, но ничего не показывает: только при красном свете. Говорит, что марсианские марки очень дорогие, и этим наводит на грустнейшие размышления о пенсии.
5. Идет в бар. Там пьяный вдребезги молодчик описывает, как он веселился в столице. Слушают, раскрыв рты. О марсианах нигде ни слова.
6. Дома. Ужин. Уже собираясь спать, слышит, как в саду шепчутся секретарь и дочка. Экономка сообщила, что редактор звонил и сказал, чтобы ужинали без него, придет поздно.
По небу проходят огромные светящиеся машины. И он думает: вот проклятый мир, ничего не меняется, даже с марсианским нашествием.
На последней странице «Дня пятого» появляются рукописные записи Авторов с именами, где только Аполлон назван как в окончательной версии:
Старик: Аполлон
Дочь: Эвридика
Редактор: Персей
Секретарь: Ромул
Экономка: Гера
Полицейский: Помпей
Аптекарь: Понтий
Наркоман: Харон
Во втором столбце Авторы перечисляют другие, могущие им понадобиться имена: «Прозерпина, Элигий, Сулла, Кир, Алкивиад, Юлий, Гай, Марсий, Мерона».
После этого Авторы пишут еще один список имен, где часть из них вычеркнута, у части рядом присутствуют «птички» или другие имена — более привычные, обыденные, или, наоборот, напоминающие о других произведениях АБС:
Аполлон
Артемида
Харон — [Артур — перечеркнуто] Феликс
Гермиона
Никострат
Лаомедонт — [Вандермедонт — перечеркнуто] Вандеркапет
Персефона — Травиата
Пандарей
Минотавр
Япет — [Капер, Явец — перечеркнуто] Кракен
Полифем
Силен — [Кракен — перечеркнуто] Шарлай
Парал
Морфей — Гагек
Калаид
Ахиллес — [Каковойц — перечеркнуто] Раппапорт
Миртил
Димант
Корибант
Есть в архиве и перечень рассуждений Аполлона: об отношениях Харон — Артемида, о спорах, о том, как хорошо быть в мужской компании, о патриотизме, о пенсии, о господине Лаомедонте. Тут же — снова список имен:
Силен — юрист
Полифем — унтер в отставке
Морфей — парикмахер
Парал — разорившийся владелец мастерских
Калаид — ветеринар
Димант — часовщик
Миртил — владелец бензоколонки
Ахиллес — аптекарь
Фаргос — столица [перечеркнуто]
Марафины — столица
Милес
Имена в ВНМ еще ждут своего исследователя, способного объяснить не только почему они взяты именно из древнегреческих мифов (а также — из какой конкретной книги они взяты, если по порядку следования имен в списках можно атрибутировать источник), но и случайность или закономерность принадлежности конкретного имени из древнегреческих мифов конкретному персонажу, типажу из ВНМ.[26]
ЧЕРНОВИКЧерновик ВНМ в архиве отсутствует. Сохранились лишь первые попытки работы над текстом: первая страница одного варианта и шесть страниц (со второй по седьмую) — другого. Так как первая и единственная страница одного варианта находится на обороте 6-й страницы второго варианта, можно сделать вывод, что эта страница написана ранее тех шести страниц. Начало первого варианта черновика:
Нынешней ночью я совершенно уверился в том, что не обрету покоя на этом свете. На сей раз инструментом провидения оказалась моя родная дочь. И не знаменательно ли, что глаза мои открылись благодаря странному феномену, необъяснимому явлению природы, возбудившему беспокойство и неуверенность во всех очевидцах?
Я проснулся от сильного, хотя и отдаленного грохота, и меня поразила зловещая игра пятен кровавого света на стенах спальни. Грохот был рокочущий и перекатывающийся, подобный тому, какой бывает при землетрясениях, так что весь дом содрогался, звенели стекла, и пузырьки с лекарствами, словно канатные плясуны, подпрыгивали на ночном столике. Я вскочил с постели и подбежал к окну. Все небо на севере полыхало; казалось, будто там, за далеким горизонтом, разверзлась земная твердь, обнажив доселе скрытые от глаз человеческих адские бездны, и к звездам из-под земли бьют разноцветные фонтаны первозданного пламени. Некоторое время я стоял неподвижно, не в силах пошевелиться, как вдруг взгляд мой упал на влюбленную пару, сидящую на скамеечке под самым моим окном. Ничего не видя и не слыша, озаряемые страшными сполохами и колеблемые подземными толчками, они пребывали в объятьях друг друга и целовались взасос. Я сразу узнал Артемиду и решил было, что это вернулся Харон, и она так обрадовалась, что вот целуется с ним, как невеста, вместо того чтобы вести его прямо в спальню. Но в следующий миг я узнал в кровавом свете новую заграничную куртку господина Никострата. Сердце мое облилось кровью. Только этого мне не хватало для украшения моей безбедной жизни.
- Вязанка стихов. Нескольких лучших стихов о себе и о тебе - Наталья Бондаренко - Поэзия
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Литературоведческий журнал № 32 - Александр Николюкин - Прочая научная литература
- Шаманский Лес - Владимир Серкин - Религия
- Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой - Русская классическая проза