Речи бунтовщика - Петр Кропоткин
- Дата:10.09.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Речи бунтовщика
- Автор: Петр Кропоткин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Въ деревняхъ непрерывно появлялись объявленія, возвѣщавшія, что отнынѣ взиманіе податей отмѣнено, что надо сжигать дворцы и поземельныя росписи, что Народный Совѣтъ издалъ указъ въ этомъ смыслѣ. — „Хлѣба! Отмѣны налоговъ и податей!” вотъ тотъ лозунгъ, который обходилъ всѣ деревни. Понятный и близкій всѣмъ, онъ проникалъ въ душу матери, дѣти которой не ѣли въ теченіе трехъ дней, пронизывалъ мозгъ крестьянина, преслѣдуемаго властями, которыя вырывали у него силой недоимки. „Долой скупщиковъ!” — и склады ихъ взламывались, обозы съ хлѣбомъ захватывались, и мятежъ переходилъ изъ провинціи въ провинцію. „Долой пошлины на съѣстные припасы!” — и заставы сжигались, а города, которымъ не хватало денегъ, въ свою очередь возставали противъ центральной власти, требующей отъ нихъ платежей. — „Сжигайте реестры налоговъ, счетныя книги, архивы муниципалитетовъ!” — и въ іюлѣ 1789 года канцелярскія бумаги горѣли, власть дезорганизовывалась, сеньоры эмигрировали, и революція охватывала своимъ огненнымь кольцомъ всю страну.
Все что разыгралось въ Парижѣ, было лишь отраженіемъ того, что происходило въ провинціяхъ, отзвукомъ революціи, которая бушевала въ каждомъ городѣ, каждой деревнѣ, которую народъ былъ готовъ всецѣло направить не противъ центральнаго правительства, а противъ своихъ непосредственныхъ враговъ: эксплоататоровъ, этихъ піявокъ, присосавшихся къ его организму.
Словомъ, революція 1788—1793 года показала намъ, какъ народная революція (революція преимущественно экономическая, какъ всѣ народныя революціи) дезорганизуетъ Государство.
Во Франціи много раньше 1789 года замѣчалось революціонное настроеніе, но духъ возстанія еще недостаточно созрѣлъ, чтобъ разразилась революція. И революціонеры направляли всѣ свои усилія на развитіе этого духа непокорности и смѣлости, духа непримиримой вражды къ существующему соціальному строю.
Въ то время, какъ революціонеры изъ буржуазіи устремляли свои нападки на правительство, революціонеры изъ народа, — тѣ, чьихъ именъ намъ даже не сохранила исторія, — подготовляли свое возстаніе, свою революцію и направляли всѣ свои дѣйствія противъ сеньоровъ, агентовъ государственной казны и всякаго рода эксплоататоровъ.
Въ 1788 году непрерывные народные бунты возвѣщали приближеніе революціи. Король и буржуазія стремились подавить ее уступками, но могли ли остановить народную волну Генеральные Штаты, іезуитскія уступки 4-го августа, жалкіе указы Законодательнаго Собранія? — Такимъ путемъ можно успокоить политическія волненія, но этого слишкомъ мало, чтобъ улеглось народное возстаніе. Волна подымалась все выше; стремясь поглотить собственность, она подтачивала Государство. Она дѣлала невозможнымъ утвержденіе какого бы то ни было правительства, и народное возстаніе, направленное противъ сеньоровъ и богачей, кончилось тѣмъ, что черезъ четыре года королевская власть и абсолютизмъ были уничтожены.
Таковъ ходъ всѣхъ великихъ революцій. Таковъ будетъ ходъ и развитіе будущей Революціи, если она — въ чемъ, конечно, мы не сомнѣваемся, — будетъ не простой перемѣной правительства, а настоящей народной революціей, катаклизмомъ, который переродитъ режимъ собственности.
Теорія и практика.
Когда мы говоримъ о новомъ порядкѣ вещей, который, по нашему мнѣнію, установится послѣ будущей революціи, намъ обыкновенно возражаютъ:
— „Все это — теорія; оставимъ ее на время въ сторонѣ и займемся практическимъ дѣломъ (рѣшеніемъ вопросовъ о выборахъ, напримѣръ). Подготовимъ переходъ власти въ руки рабочаго класса и тогда мы увидимъ, что можетъ дать революція”.
Но есть что-то недоговоренное въ этихъ словахъ, и это заставляетъ усомниться въ справедливости и даже въ искренности этого разсужденія. Дѣло въ томъ, что у каждаго изъ возражающихъ намъ есть своя опредѣленная теорія относительно того, какъ должно организоваться общество на другой день, или, вѣрнѣе, въ день революціи. Они всѣ пользуются своими теоріями, твердо держатся за нихъ и пропагандируютъ свои идеи; ихъ поступки являются логическимъ слѣдствіемъ ихъ убѣжденій.
Въ сущности говоря, слова: — „Не обсуждайте теоретическихъ вопросовъ” сводится къ слѣдующему: — „Не оспаривайте нашей теоріи и помогите намъ осуществить ее”.
Въ самомъ дѣлѣ, вы не найдете ни одной статьи въ газетѣ, въ которой бы не проскальзывали взгляды автора на то, какова должна быть въ будущемъ организація общества. Слова: „Рабочее Государство”, „организація Государствомъ производства и обмѣна”, „коллективизмъ” (ограничивающійся коллективной собственностью на орудія производства и отвергающій предоставленіе въ общее пользованіе всѣхъ продуктовъ), „тактика партіи”, и т. п., — всѣ эти слова непрерывно встрѣчаются во всѣхъ газетахъ и брошюрахъ. Тѣ, которые дѣлаютъ видъ, что не придаютъ никакого значенія „теоріямъ”, на дѣлѣ усердно пропагандируютъ свои теоріи. И въ то время, какъ мы избѣгаемъ подобнаго рода обсужденій и споровъ, другіе распространяютъ свои идеи и концепціи, сѣятъ новыя ошибки, съ которыми намъ придется бороться. Достаточно будетъ упомянуть о книгѣ „Квинтъ-эссенція Соціализма”, Шеффле, австрійскаго эксъ-министра, который подъ предлогомъ защиты соціализма стремится спасти буржуазный порядокъ во время предстоящаго разгрома. Книга эта, въ которой такъ сильно чувствуется эксъ-министръ, не имѣла, правда, успѣха среди нѣмецкихъ и французскихъ рабочихъ; но его идеи, приправленныя нѣсколькими революціонными фразами, пропагандируются ежедневно.
Да это вполнѣ естественно. Человѣческому уму не свойственно приниматься за работу разрушенія, пока у него нѣтъ хоть нѣкотораго представленія о томъ, чѣмъ онъ замѣнитъ разрушенное имъ. — „Учредятъ революціонную диктатуру”, говорятъ одни. — „Провозгласятъ правительство, состоящее изъ рабочихъ, и ему поручатъ организацію производства”, говорятъ другіе. „Въ освобожденныхъ Коммунахъ все будетъ предоставлено въ общее пользованіе”, говорятъ третьи. Но всѣ безъ исключенія составили себѣ опредѣленное понятіе о томъ будущемъ, къ которому они стремятся, и это сознательно или безсознательно отражается на ихъ способѣ дѣйствія въ подготовительный періодъ.
Мы ничего не выигрываемъ, избѣгая споровъ о „теоретическихъ вопросахъ”; наоборотъ, чтобы быть „практичными”, мы должны ставить ихъ на обсужденіе и всѣми силами оспаривать и защищать нашъ идеалъ анархическаго коммунизма.
Если теперь, въ періодъ сравнительнаго затишья, мы не будемъ разбирать этихъ вопросовъ, когда же мы это сдѣлаемъ?
Въ день революціи, среди дымящихся баррикадъ, на развалинахъ стараго зданія, когда уже широко будутъ открыты двери будущему? когда надо будетъ имѣть опредѣленное рѣшеніе и непреклонное желаніе привести его въ исполненіе? — Тогда будетъ уже не время разсуждать. Надо будетъ дѣйствовать, дѣйствовать немедленно, въ томъ или другомъ смыслѣ.
Предыдущія революціи не дали французскому народу того, чего онъ отъ нихъ ожидалъ, не потому, конечно, что онъ заранѣе слишкомъ усердно обсуждалъ цѣль надвигающейся революціи. Опредѣленіе этой цѣли и обсужденіе дальнѣйшаго образа дѣйствія народъ всецѣло предоставлялъ своимъ предводителямъ, которые неизмѣнно обманывали его. Не существованіе опредѣленной теоріи помѣшало народу дѣйствовать, а отсутствіе какой бы то ни было теоріи. Буржуазія въ 1848 и въ 1870 году прекрасно знала, что она будетъ дѣелать въ тотъ день, когда народъ низвергнетъ правительство. Она знала, что она захватитъ власть, заставитъ народъ выборами санкціонировать свое правительство, вооружитъ мелкаго буржуа противъ крестьянина и рабочаго и, имѣя въ своемъ распоряженіи войска, пушки, пути сообщенія и деньги, сумѣетъ справиться съ трудящимися массами, если онѣ посмѣютъ предъявить свои права. Буржуазія знала, что она будетъ дѣлать въ день революціи.
Но народъ не зналъ этого. Въ вопросахъ политическихъ онъ слѣпо слѣдовалъ буржуазіи; въ 1848 году онъ повторялъ за ней: „Республика и всеобщее избирательное право”; въ мартѣ 1871 года, онъ вмѣстѣ съ мелкой буржуазіей провозглашалъ Коммуну. Ни въ 1848, ни въ 1871 году, у него не было никакого представленія о томъ, какъ приступить къ рѣшенію самаго насущнаго вопроса, вопроса о хлѣбѣ и трудѣ. „Организація труда”, этотъ лозунгъ 1848 года (призракъ, воскрешенный недавно нѣмецкими коллективистами въ нѣсколько измѣненномъ видѣ), былъ настолько неопредѣленный и расплывчатый, что ничего не говорилъ народу; то же самое мы можемъ сказать о коллективизмѣ Интернаціонала 1869 года во Франціи. Если бы въ мартѣ 1871 года кто-нибудь спросилъ всѣхъ работающихъ надъ осуществленіемъ Коммуны, какъ приступить къ рѣшенію вопроса о хлѣбѣ и трудѣ, какую ужасную какофонію противорѣчивыхъ отвѣтовъ ему пришлось бы услышать! Надо ли было отъ имени Парижской Коммуны захватить мастерскія? Можно ли было коснуться домовъ и объявить ихъ собственностью возставшаго города? Надо ли было захватить всѣ съѣстные припасы и произвести раздѣлъ? Надо ли было объявить всѣ богатства, накопленныя въ Парижѣ, собственностью всего французскаго народа и воспользоваться этимъ могучимъ средствомъ для освобожденія всей націи? — Ни на одинъ изъ этихъ вопросовъ народъ не могъ дать опредѣленнаго отвѣта. Интернаціоналъ, отвлеченный непрерывной борьбой, не успѣлъ основательно обсудить всѣхъ этихъ вопросовъ. — „Вы разводите теоріи”, говорили всѣмъ, кто только приступалъ къ ихъ разрѣшенію, а Соціальную Революцію опредѣляли расплывчатыми и неясными словами: Свобода, Равенство и Солидарность.
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Нестор Махно. Мифы и реальность - Владимир Комин - Биографии и Мемуары
- Принципы коммунизма - Фридрих Энгельс - Психология
- На литературных баррикадах - Александр Абрамович Исбах - Биографии и Мемуары / Литературоведение