Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - Инесса Яжборовская
- Дата:18.08.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях
- Автор: Инесса Яжборовская
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях"
📚 Эта аудиокнига рассказывает о сложных исторических событиях, связанных с Катынским расстрелом, и их влиянии на отношения между Советским Союзом, Польшей и Россией. Автор Инесса Яжборовская исследует последствия этой трагедии и ее влияние на политику и общество.
🎙️ В аудиокниге подробно рассматривается "Катынский синдром" и его проявления в современных советско-польских и российско-польских отношениях. Слушателей ждет глубокий анализ исторических фактов, мнений и позиций сторон, а также попытка понять, как эти события отразились на современном мире.
👤 Инесса Яжборовская - историк, политолог, автор множества исследований по истории России и международным отношениям. Ее работы пользуются популярностью среди читателей, интересующихся историей XX века.
🔊 Сайт knigi-online.info предлагает возможность прослушивать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, включая публицистику, на которую можно перейти по ссылке Публицистика.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Военная прокуратура пыталась развернуть в частях борьбу с проявлениями насилий, убийствами, массовым мародерством, наказывая десятки тюремным заключением и даже расстрелом. Однако это оказалось неэффективным, поскольку командование не придавало приговорам должного резонанса. Военный трибунал 6-й армии поступал жестко при поддержке Военсовета, и была предпринята попытка обуздать и его неправовые действия. Вскоре правовая проблема была разрешена весьма просто: Ворошилов и Шапошников ограничили инициативу военных прокуроров, посчитав достаточным принятие административных мер в отношении провинившихся{48}.
3 октября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло касавшееся как польских военнослужащих, так и вообще лиц, арестованных в занятых областях (в том числе из состава Красной Армии), постановление «О порядке утверждения приговоров военных трибуналов в Западной Украине и Западной Белоруссии». Военные советы фронтов получили право утверждать приговоры трибуналов к высшей мере наказания «по контрреволюционным преступлениям гражданских лиц Западной Украины и Западной Белоруссии и военнослужащих бывшей польской армии»{49}. Все же правосудие не было полностью обойдено: до окончания военных действий приговоры выносил и Верховный суд, с утверждением Комиссией Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам. Десятки польских военнослужащих получили смертные приговоры и по этой линии.
Однако следует помнить, что польские граждане не подлежали юрисдикции Советского Союза и могли быть судимы на основе польского законодательства. Между тем сталинское руководство считало возможным распоряжаться их жизнями как вне всякого права, так и с некоторым соблюдением видимости правопорядка в стиле «революционной законности». Оно считало, что для этого достаточно договоренностей с Гитлером.
Сопровождая совместную публикацию документов советских спецслужб о тех событиях своими введениями, президенты Л. Кучма и А. Квасьневский в духе совместной декларации «К согласию и единству» от мая 1997 г. оценили прежнюю политику негативно. А. Квасьневский указал на навязанные полякам и украинцам решения, которые «принесли бездну несчастий, боли и страданий, прежде всего напрасно пролитой крови». Он призвал преодолеть недомолвки и ложь об общей истории. Л. Кучма ориентировал на освобождение от груза прошлого и стереотипов, ведших к братоубийственной борьбе, резко осуждал «сговор двух диктаторов», «плановые массовые репрессии против польских граждан» и примененную к ним после «инкорпорации Западной Украины» «коллективную ответственность»{50}. Оба президента настаивали на создании атмосферы открытости в изучении сложных проблем общего прошлого двух народов.
Периодически проводя совместные обсуждения, ученые пришли к выводу, что Западная Украина и Западная Белоруссия в сентябре 1939 г. были объектами манипулирования великих соседей. Одной из задач этих манипуляций было создание нестабильности в Польше и обеспечение ее раздела. После 17 сентября ведшие себя лояльно в отношении Польского государства и армии украинцы дали вовлечь себя в жестокое, вплоть до физического истребления, выдавливание и ликвидацию не только элит, но всего польского населения, при том что часть ОУН-мельниковцев, в отличие от ОУН-бендеровцев, выступала против этнических чисток. Обсуждая подходы к проблеме, ученые дружно пришли к заключению, что не следует искать инициаторов конфликтов среди обычных людей. Виноваты политические лидеры, и в первую очередь руководство СССР и Германии. Такое освещение получила проблема советско-польских и советско-украинских отношений. К аналогичным выводам привело и белорусско-польское научное сотрудничество{51}.
Обратимся к истории. Проблема окончательного согласования деталей будущего Польши, недостаточно четко прописанная в пакте и додуманная до логического завершения Гитлером, который до последнего сигнала войскам не оставлял идеи возможного создания протектората в качестве предполья на будущее, в сентябре оказалась в центре постоянного внимания лидеров СССР и Германии. Она стала ключевой.
17 сентября в заявлении Молотова было громогласно повторено содержавшееся в ноте польскому правительству утверждение, что якобы польское государство перестало существовать. Гитлер 19-го заявил в Данциге (Гданьске), что «окончательная форма государственности» зависит в первую очередь от Германии и России. «Совершенно очевидно, — говорил он, — что Польша в том виде, в котором она возникла по Версальскому договору, никогда уже больше не воскреснет. Это гарантирует также Россия»{52}.
Сталин готов был гарантировать значительно большее. На следующий день он заявил Шуленбургу о своем негативном отношении к созданию польского «остаточного» государства и желании побыстрее провести окончательное разграничение польских территорий, взяв за основу реки Писа—Нарев—Висла—Сан. Немецкая сторона, в свою очередь, заявила о желании получить Виленскую область с передачей ее Литве, вошедшей в германскую «сферу интересов». После некоторых размышлений стратегического характера Сталин выступил 25 сентября с контрпредложением обменять Литву на польские территории между Вислой и Бугом — Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства. Тем самым он освобождался от хлопот с этническими польскими территориями и претензиями по поводу их захвата. Это был определенный маневр, позволивший смягчить впечатление от германо-советского коммюнике 18 сентября, в котором говорилось о совместной задаче советских и германских войск — «восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши перестроить условия своего государственного существования»{53}. Этой формулировкой сталинское руководство прямо идентифицировало свою политику в отношении Польши с политикой Германии, публично декларируя «проведение совместной с „третьим рейхом“ политики»{54}.
Любопытно отметить, что Муссолини не был сторонником ликвидации Польского государства, полагая, что «создание маленькой, разоруженной и исключительно польской Польши... не может быть угрозой для Германской империи»{55}. Для СССР, как и для Германии, она вообще не была угрозой.
«Дружественные» советско-германские акции в ходе продолжавшихся военных операций были оформлены 20 сентября в Москве на секретных военных переговорах по координации военных действий и «уничтожению частей польских войск или банд». Совместный протокол с советской стороны подписали Ворошилов и Шапошников. «Военное сотрудничество» выливалось в весьма тесное взаимодействие, получившее торжественное выражение в совместном параде в Брест-Литовске, который 22 сентября принимали генерал Х. Гудериан и комбриг Кривошеин.
Сталинская элита нередко путала, отождествляла в то время собственные клановые интересы, проблемы своего престижа и национально-государственные интересы страны и народа.
Визит Риббентропа в Москву 27 сентября 1939 г. превратился в торжество по случаю подписания подготовленного в Наркоминделе и припечатавшего сговор о разделе Польши «германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией». Был сделан любезный жест — первым русский текст подписывал Молотов, а договор именовался «германо-советским», а не наоборот.
Подписание было предварено обсуждением ряда вопросов, в том числе и проблемы границы, но прежде всего, когда речь пошла о Польше, — естественно, судеб этого государства. По записи Шуленбурга, Риббентроп сообщил Сталину о соображениях фюрера: немецкие военные заслуги столь существенны, что Германия ожидает встречного жеста от СССР — уступок в районе нефтеместорождений на юге, верхнего течения реки Сан и лесов у Августова и Белостока. Риббентроп подтвердил, что советская позиция одобрена—и то, что «Советскому правительству стала ближе идея четкого раздела Польши», и то, что настало время «осуществить точное разграничение», и то, что «самостоятельная Польша была бы источником постоянных беспокойств». Так что «германские и советские намерения и в этом вопросе идут в одинаковом направлении»{56}.
Сталин посчитал нужным еще раз повторить, уточнив эти свои предложения так, чтобы инициативы выглядели обоюдными: «Первоначальное намерение состояло в том, чтобы оставить самостоятельную, но урезанную Польшу. Оба правительства отказались от этой идеи...» Причиной того была названа «злокозненность» поляков, которые создадут «постоянный очаг беспокойства в Европе» и «сделают все, чтобы стравить Германию и Советский Союз друг с другом». Неудобствами для обоих государств было обосновано и предложение изменить разграничение между ними. Поскольку оба государства приняли бы различные решения о внутреннем устройстве «попадающих в их распоряжение» территорий — «Германия создала бы вдоль Вислы протекторат или что-либо ему подобное, в то время как Советское правительство пошло бы по пути создания автономной польской советской социалистической республики», это создало бы «перекрещивание различных влияний» и поставило под угрозу дружественное сотрудничество сторон, создавая «большие неудобства». К этим неудобствам было отнесено то, что «поляки, согласно их традиционному стремлению к воссоединению и к восстановлению самостоятельного польского государства, попытались бы сеять вражду между Германией и Советским Союзом». Проблему борьбы за воссоединение можно было бы снять, оставив этнические польские земли «в одних руках, именно в руках немецких». Вопрос стал бы внутренним, и «там Германия могла бы действовать по собственному желанию»{57}. Другими словами, Сталин давал добро на гитлеровскую политику экстерминации польского народа и отвергал идею создания автономной польской советской республики, как и всякий вариант восстановления Польши.
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История
- Конституция Российской Федерации. Гимн, герб, флаг - Законодательство России - Юриспруденция
- Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" - Законодательство России - Юриспруденция
- Система уголовных наказаний в истории России и в современном зарубежном законодательстве - Инна Подройкина - Прочая научная литература
- Комментарий к Федеральному закону «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» (постатейный) - Андрей Кирилловых - Юриспруденция