Антисоветчина, или Оборотни в Кремле - Валерий Шамбаров
- Дата:13.07.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Антисоветчина, или Оборотни в Кремле
- Автор: Валерий Шамбаров
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Ленину и Троцкому пришлось отказаться от продолжения данной политики. Народу удавалось дурить головы необходимостью борьбы с «эксплуататорами», но когда с белогвардейцами покончили, а гайки по-прежнему закручивались, люди стали возмущаться. Покатились восстания, охватившие почти всю Россию. Их жесточайше подавляли. Опять лились потоки крови, опять людей косили расстрелы и эшелоны везли обреченных в Северные лагеря. Но движение «зеленых» было сильно своей массовостью. Уничтожали одних – за винтовки и обрезы брались другие. Мятежи усмиряли, а они вспыхивали снова. И большевики вынуждены были пойти на уступки. В марте 1921 г. Х съезд партии провозгласил нэп, в сентябре были приняты дальнейшие меры по смягчению экономической политики. Хотя сам Ленин считал это «отступлением» на пути строительства социализма, тяжело переживал и писал Троцкому, что подобное «отступление» может быть только временным, для «перегруппировки сил»[7, 96].
Но ларинские методики «военного коммунизма» принесли еще одну катастрофу. Продовольствие выгребалось у крестьян подчистую, запасов у них не оставалось. И когда 1921 г. выдался неурожайным, грянул голод, охвативший Поволжье, Дон, Крым, ряд южных губерний России и Украины. Люди вымирали, доходили до каннибализма. Однако даже столь колоссальное бедствие большевистские лидеры ухитрились использовать с «выгодой» для себя. Голод оказался хорошим поводом нанести массированный удар по Православной Церкви.
Большевики пытались ослабить и сокрушить ее с самого начала своего владычества. Еще в 1917 г. вышло постановление Совнаркома «Об отделении школы от церкви и церкви от государства», которым Церковь лишалась статуса юридического лица, у нее стали отбирать собственность. Как уже отмечалось, в 1919 г. вышло еще одно постановление, «О борьбе с попами и религией». Кампания «красного террора» началась с расстрелов многих видных церковных иерархов и священнослужителей[5, 140]. И во всех «чистках» городов и местностей, занятых красными, жертвами в первую очередь становились священники и монахи[58]. По распоряжениям Ленина и других лидеров устраивались кощунственные акции «разоблачительных» вскрытий святых мощей. Был создан «Союз воинствующих безбожников».
И все-таки до сих пор в антицерковных атаках большевики были вынуждены себя сдерживать. То наступали белогвардейцы, то полыхали крестьянские восстания, и приходилось проявлять осторожность, чтобы не подлить масла в огонь. Теперь новые властители России сочли, что наступил подходящий момент разгромить Церковь совсем. С одной стороны, голод подорвал силы крестьянства, ослабил возможности стихийного сопротивления. С другой, появился предлог для удара – изъятие церковных ценностей якобы для помощи голодающим. Таким образом, возник шанс не только избежать народного возмущения, но и сделать часть населения своими союзниками.
Инициатором кампании выступил Троцкий. 17 марта 1922 г. он представил в Политбюро разработанный им план. И в данном вопросе Ленин стал полным его единомышленником. С ходу подхватил предложение и 19 марта писал членам Политбюро: «Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью». «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать»[92, 93].
Была создана комиссия во главе с Троцким. Но комиссия строго секретная – наряду с ней, для прикрытия, действовала «официальная», только из русских, под председательством Калинина. На самом-то деле Церковь выражала готовность добровольно передать ценности на нужды голодающих – за исключением священных сосудов, используемых в богослужении. Нет, это большевиков не устраивало. Начались обыски храмов с погромами, богохульными выходками, глумлениями. В Шуе это вызвало столкновение с верующими, каратели открыли огонь по безоружной толпе, перебив много народу. Аналогичные эксцессы произошли в ряде других городов. Но именно это требовалось организаторам провокаций! Советская пропаганда принялась трубить, что священники жалеют свои богатства, отказывают умирающим от голода в куске хлеба. Развернулось повальное закрытие и разграбление храмов, монастырей. Показательные процессы над священнослужителями прошли в Питере, Москве, Смоленске, Чернигове, Полтаве, Архангельске, Новочеркасске… В 1922 г. только по суду было расстреляно священников – 2691, монахов – 1962, монахинь и послушниц – 3447. А всего было истреблено не менее 15 тыс. представителей духовенства, монахов, послушников, православных мирян.
И одновременно предпринимались усилия по расколу Православной Церкви. Что, между прочим, соответствовало одному из пунктов «плана Хауса», который для втягивания России в «новый мировой порядок» полагал необходимым внедрение в нашей стране других течений, наподобие протестантских[6]. Это направление деятельности курировал тоже Троцкий. Святейший патриарх Тихон (Белавин) был арестован. А большевики выявляли и обрабатывали «лояльных» священнослужителей, готовых к сотрудничеству. Лев Давидович секретной почто-телеграммой от 14 мая 1922 г. требовал всячески поддержать эту группу духовенства. Указывал, что «внутренняя борьба церкви… разрыхлит почву для семян атеизма и материализма».
И возникла ересь «обновленчества» во главе с епископом Антонином. Провозглашалось создание «Живой церкви», благословлявшей революцию, отрекавшейся от связи с «царизмом», с «эксплуататорами», с «реакционной» частью духовенства[5]. Некоторые лидеры живоцерковников, как Александр Введенский, увлеклись ересью искренне, считая, что таким образом спасают христианскую веру. Другие примыкали из страха перед репрессиями, третьи были сбиты с толку. По инициативе группы украинских интеллигентов-националистов возник и другой раскол, так называемая Украинская церковь. В ней было введено богослужение на национальном языке, миряне коллективно избирали и «рукополагали» иерархов, зачастую из светских лиц. Священники ходили и служили в штатской одежде, само богослужение упрощалось. Этот раскол власти тоже поддержали. Киевского митрополита Алексия арестовали, а сектантам позволили захватить Софийский собор и ряд других храмов[58].
Ударам подверглась не только Православная Церковь, были гонения и на католическую, разоряли костелы, кое-где арестовывали или расстреливали ксендзов. Но вот ведь что интересно – невзирая на эти гонения, на казни своих служителей, католичество восприняло антицерковную кампанию в России… с воодушевлением! Да-да, с воодушевлением. Вроде как все эти напасти можно перетерпеть – главное, что Православие гибнет. Католический еженедельник «Lud Bozy», издающийся в Луцке, на польской территории, писал: «Из этой невероятной беды, вытечет, кажется, благое дело Божие – соединение церквей. Ах, как льнут к нам! Лучшие представители православного духовенства публично выражают свое восхищение и преклонение перед католической церковью», «богослужение в церквях посещают только старики, а наш костел переполнен тысячами людей, из которых половина православных. Большевики… убедились, что с нашим костелом труднее им воевать, чем с церковью. Великая жатва открывается теперь для Католической церкви. Дайте только сюда самоотверженных, благочестивых священников и миссионеров, и Христова овчарня умножится…»[58].
Что ж, с католицизмом большевикам и впрямь было труднее бороться, чем с Православием. Католические и униатские священники получали поддержку из-за рубежа. У них существовала легальная связь со своими центрами в Польше, а через них с Ватиканом. Они знали, что о них помнят, что их деятельность ценят, что они всегда смогут получить на Западе пристанище. Знали, что если с конкретным костелом и приходом случится беда, то в целом для католической церкви это неощутимо, она существовала и будет существовать. В отличие от православных – у которых уничтожалась сама Церковь. Католики и протестанты западных держав без зазрения совести поучаствовали в святотатстве, скупая по дешевке православные святыни и ценности, разграбленные большевиками. Многие предметы церковной утвари, иконы попали в Рим и другие католические центры.
К тому же борьба большевиков с католицизмом, иудаизмом, исламом не была такой бескомпромиссной и последовательной, как с Православием. Она велась в порядке общей антирелигиозной политики. Но наряду с богоборческими шли и иные указания: внимательно относиться к «национальным особенностям», в том числе к «пережиткам» – которые можно ликвидировать только со временем, постепенно. В отношении русских таких ограничений не существовало. Православные церкви громились, а в 1925 г. в Москве было открыто две синагоги (хотя формально иудаизм тоже осуждался).
- Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров - История
- 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков - История
- Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы - Николай Седых - Прочая документальная литература
- Акафист "Слава Богу за всё" - Трифон Туркестанов - Религия
- Русь и Рим. Англия и «Древняя» Греция. Подлинная дата Рождества Христова - Анатолий Фоменко - История