Форма входа
0/0
Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета
- Дата:04.09.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Газета Завтра 457 (35 2002)
- Автор: Газета Завтра Газета
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета. Жанр: Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета:
Читем онлайн Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вот и нашему философу все за край заглянуть охота. Кстати, и этим Юрий Мамлеев близок другим ярким национальным художникам России: Владимиру Личутину, Юрию Кузнецову. Помните, кузнецовское: "Край света — за первым углом"? То-то нас всех ждет впереди в его зловещем "Сошествии во Ад"… Тоска уводит за край реального, подводит к Бездне, напоминая знаменитое стихотворение еще одного национального упыристого поэта Георгия Иванова: "Россия счастие. Россия свет. / А, может быть, России вовсе нет". Или ты где-то вне ее, или она уже вне нынешней реальности: "А может быть, Россия — только страх". Не случайно же Юрий Мамлеев не только в своей прозе, но и в поэзии русских гениев ищет "черную музыку". Поэтому по Мамлееву: "совершенно естественно, что русские "любят" страдание, ибо оно связано с их высшей тайной, и всё это находит полное подтверждение в особом характере русской культуры".
Нет страдания — нет и счастья, как по Достоевскому: "У русского народа даже в счастье непременно часть страдания, иначе счастье для него не полно". Мамлеев продолжает своего учителя еще дальше, ибо не видя этого страдания русский, по его доктрине, готов взорвать мировую гармонию, дабы открыть место новому, уничтожить старую реальность, чтобы прорваться в новую… А как это делать — уже на совести наших русских практиков девятнадцатого и двадцатого веков. Что-то принесет нам грядущий двадцать первый век, по-мамлеевски движущийся к Бездне? Со всей законченностью мысли Юрий Мамлеев устремлен в Бездну, "которая по ту сторону Абсолюта". С ней он связывает и наш русский вечный подход к "взрыву мировой гармонии", что является также и проявлением "Сакрального Хаоса в нашей душе". Его "Россия вечная" — это та часть нашей России, которая всегда остается на подпольном и тайном уровне. "Это Бездна, которая как бы окружает Реальность, Истину и Безмолвие, то есть Абсолют, Бога в Самом Себе… Бездна образует как бы особый Последний уровень Абсолюта…" Не будем впадать с читателями в метафизические сложности и загадки. Оставим Гейдару Джемалю и Александру Дугину, старым мамлеевским приятелям, право полемизировать со сложными эзотерическими гипотезами Мамлеева. Мы же постараемся упростить хотя бы некоторые из них. Для писателя-философа Юрия Мамлеева сама Россия всегда имеет прямое отношение к "такой невыразимой запредельности и "чудовищности", как "Бездна по ту сторону Абсолюта". А если попроще, то всегда близка к Преисподней. Вся доктрина и состоит в особых отношениях между Бездной и Россией. Россия и создана, как страна для страданий и падений, на краю мировой Бездны. И тем не менее, всегда самые "последние отношения" в мире будут разбираться в этой потаенной исторической России. Или весь мир рухнет в Бездну, или Россия в очередной раз чудом или каким-то новым "окаянством" спасется. Именно для России часто спасение оказывается в "пропасти", в падении, и даже в "окаянстве". Меня приятно поражает, как Юрий Мамлеев, при всей своей эзотерике и метафизике, не желает уклоняться или выходить за пределы Православия, впадать в языческие или еще какие-нибудь оккультные игры. Более того, только православие и считает писатель на сегодняшний день единственно истинной религией, не "падшим", не "деградировавшим" христианством. В наш постхристианский век Россия до сих пор, при всех своих окаянствах, сохранилась как христианская страна, чем мы и выводим из себя наших западных оппонентов… Самая главная опасность в мире исходит от Православия — заявил Збигнев Бзежинский, наш давний и лютый враг, концентрированное выражение польского комплекса нелюбви к России. Вот почему так усиленно работают с нашей русской культурой и Сорос, и сотни других центров, финансово подпитывающие все либеральные издания и журналы, от "Знамени" до "Книжного обозрения", от "Экслибриса НГ" до "Известий", издающие никому не нужные книги всяческих Немзеров, Эдуардов Тополей и прочих, отдающих смердяковщиной, Акуниных. Им требуется окончательная переделка русской культуры, с полным изгнанием из нее следов православия. И, как это ни покажется парадоксальным, против соросовской концепции работают прежде всего не угрюмые и малозначимые ортодоксальные православные издания, при всей их мужественности и принципиальности в отстаивании позиций,— не они страшат влиятельные постхристианские западные круги, не постдеревенская проза А.Варламова и Лидии Сычевой становится последним крайним на сегодня окопом русскости, а Сорокин с Мамлеевым, Проханов с Лимоновым, Витухновская с Крусановым, молодые Свириденков и Шаргунов, Дмитрий Бортников и Ирина Денежкина, или даже Анатолий Афанасьев и Сергей Алексеев, кажущиеся иным из читателей ушедшими далеко за пределы привычных русских традиций. Нет же, минуя их сленг и не замечая их ненормативную лексику, минуя всяческие описания людоедства и прирожденных убийств, они с предельным и запредельным "окаянством" пишут самые популярные среди читателей книги по предельным православным культурным канонам, пропуская человека через боль и сострадание. Грубо говоря: вырвало тебя от мамлеевских душегубств — значит, еще один живой человек спасся. Это и есть философское обоснование нашего национального упырства, как символа вечной русскости… А ведь от аккуратной западной культуры давно уже никто не блюет… Так наш национальный русский упырь оказывается временами символом вечности Святой Руси. Его русская доктрина оправдывает запредельную русскую прозу, ибо "именно в культуре в самом широчайшем смысле отражена душа нации, ибо культура охватывает все: все стороны бытия народа и человечества, спасительные, погибельные, скрыто-неразгаданные, метафизические.. и так далее…" Его проза отражает запредельные порывы русской души, его неограниченное буйство, его непредсказуемость, его анархичность. И зверства его героев как бы направлены на ограничение хаоса, на определение хоть какого-либо, но порядка. "Прижав парня к дереву, Федор пошуровал у него в животе ножом, как будто хотел найти и убить там еще что-то живое, но неизвестное. Потом положил убиенного на Божию травку и оттащил чуть в сторону…" Это знаменитый текст из "Шатунов". А вот что мы находим в "Блуждающем времени": "Не будет смерти, не будет и религии. Даже если просто жизнь будет длительна, крайне длительна. Все равно — всей мистике будет конец. То есть, не ей конец, а люди бросят этим заниматься… Мир наш станет замкнутым, как пещера без выхода, но жить в ней будет сладко, жирно, безопасно, а главное — смерти нет…" Не согласна с таким утверждением душа Мамлеева. Вот почему его и тянет на другой край, где пахнет тленом и смертью, но зато есть выходы во все стороны. Он как бы обосновывает наш новый эстетический экстремизм. Находя его повсюду, во всей современной новой прозе. Главное для него — сохранить Русскую культуру. "Можно сказать: не будет Русской культуры — не будет и России. Армия, церковь, культура — вот та сакральная "троица", от судеб которых зависит и судьба России". Своим подходом к бытию человеческому он схож с Андреем Платоновым, чего, впрочем, и не скрывает. Он всегда находит у Платонова близкое ему спасение в "пропасти", в "бездне": "например, символично и грозно в этом отношении звучит текст, что "мужички"… хотели спастись навеки в "пропасти котлована"…" И когда он отчетливо видит тупик нынешней жизни, для него всегда есть надежда выхода России в своем упырстве, "даже в "великой, темной и пьяной", "окаянной" Руси — привкус самоценности, той самоценности, которая есть или может быть в любой форме русской жизни… и которая заставила Блока написать знаменитые строчки:
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
Вспомним подобные строчки у Сергея Есенина, у Василия Розанова — о необходимости любви к падшей, грешной, грязной России. Обглоданной и облеванной… Он ищет самое древнее в русском сознании, и пытается через окаянство, через национальное упырство проникнуть в "невидимое древнее мировоззрение", которое исчезло давно в Европе, но которое проявляется в современной России. Страшно, конечно, в современном Чикатило видеть спасителя русской жизни. Но реакция на Чикатило, противодействие или взаимодействие с Чикатило может же вызвать в душе у русского человека тот сакральный Хаос, который, по Мамлееву, и "является источником хаоса русской жизни" (все имеет свою оборотную сторону), но на самом деле этот Сакральный Хаос не только придает русской истории и динамике русского бытия непредсказуемые черты и повороты, но и защищает Россию. Защищает ее от мирового порядка, идущего извне, или от порядка, который исчерпал себя, или от засилия порядка вообще… И такой порядок никогда не победит хаос, ибо хаос больше порядка…" Вот стратегия нашей экстремальной прозы. Там, где нет никакой веры властям, там, где царят коррупция и бюрократия, там, где старый советский порядок и даже любая имитация его, как в нынешнем левом движении, исчерпали себя — там русская жизнь сохраняется лишь благодаря Сакральному Хаосу, в любом его понимании. Тут я бы вспомнил не только прозу самого Юрия Мамлеева, но и Анатолия Афанасьева с его "Ужасом в городе" и "Московским душегубом", Александра Трапезникова, Сергея Алексеева, а с другой стороны, всё того же Владимира Сорокина или даже Баяна Ширянова, или же таких королей детектива, как Виктор Пронин, Андрей Константинов или же Вячеслав Рыбаков… Русская идея в изложении Мамлеева включает в себя многое, отнюдь не ограничивается "окаянством" и запредельной Бездной, там и Восток с его загадками, и Космологическая Россия, пять так называемых концентров, образующих скрытое единство Руси. Может быть, я сознательно обхожу эти ключевые для доктрины Мамлеева философские истины, ибо и сам не философ, но и в нем вижу постоянно не столько философа, сколько мистического "окаянного" прозаика, вполне убедительно доказывающего необходимость на сегодня именно такой экстремальной прозы. Упырь на время становится в центр спасения Святой Руси. Представляю, как на меня за эту идею набросятся наши литературные ортодоксы, но кто из них сегодня способен к живому сопротивлению с все застилающим мировым порядком? Как пишет Юрий Мамлеев: "Можно без преувеличения сказать (учитывая, например, состояние современного человечества), что самое худшее в русских — это то, что они люди, а самое лучшее — то, что они русские. И чем скорее мы — на своем высшем уровне, конечно,— вырвемся из оков этого "общечеловеческого"… тем ближе мы будем к осуществлению своих предназначений". Скажу честно, я не сторонник многих произведений из этой экстремальной прозы, и вообще положений упырской концепции жизни в России, и признавая их враждебность мировому порядку, я лишь вижу в них какой-то временный неизбежный спасительный выход. Вот пример: даже интеллектуалы из чубайсовского окружения позорно погорели в так называемой "книжной сделке", по сути, на весь мир заявив о себе как о взяточниках. Что уж говорить о мохнатых лапах наших чиновников из всех контор и министерств. Любо мне это? Нет, конечно. Я их всех ненавижу. Но со всей своей "мохнатостью" даже чубайсы не вписываются в цивилизованный мировой порядок. Их упырство чересчур заметно и неприемлемо для западного мира. И значит, даже если еще немало лет Россией будут править упыри чубайсовского типа, они с неизбежностью оттолкнут от себя Запад, не вписавшись своей вороватой мохнатостью в их корректный и строгий мир законов и правил. Не случайно же весь мир вопит о "русской мафии". Это лишь один из примеров мамлеевского "окаянства", которое даже в запредельной злобе своей приносит пользу вечной России. Ибо, сохранившись в отторгнутом цивилизованными странами виде, мы со временем, избавившись от "мохнатых" заправил самым простым чикатиловско-ежовским методом, вернемся к своим русским законам и правилам. Так комиссары на семьдесят лет удержали Русь от вторжения мирового порядка, так удерживает Русь в уединении от мира уже десять лет ужасом своего непотребства ельцинско-чубайсовская "русская мафия". Кто придет им на смену? "Отсюда и вытекает тот русский "сверхъестественный патриотизм", который, часто, будучи скрытым, вдруг взрывным путем выходит на поверхность и спасает Россию от смертельных врагов и неожиданных кошмарных обстоятельств..." Тайная вера в Россию удерживает всех нас от окончательного поражения, а в чем она? — никто и не знает… Бог не дает слиться, смешаться, не дает стать такими, как все… В результате эта вера в Вечную Россию, по Мамлееву, приводит к очередным культурным "взрывам" в стране. И эти "взрывы", упырские по сути своей, как всякие взрывы,— могут "…только укрепить историческую Россию,.. и если "мир" идет к гибели, то это не должно быть участью России…"
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета бесплатно.
Похожие на Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета книги
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Показания перед комиссией по расследованию антиамериканской деятельности - Айн Рэнд - Прочая документальная литература
- Этот человек опасен - Питер Чейни - Крутой детектив
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Газета Завтра 912 (19 2011) - Газета Завтра Газета - Публицистика
