Познание России. Заветные мысли (сборник) - Дмитрий Менделеев
- Дата:26.08.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Познание России. Заветные мысли (сборник)
- Автор: Дмитрий Менделеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дмитрий Иванович, кроме громадного количества знаний, которыми он обладал, был химиком с глубоким чутьем. Нередко от него можно было услышать: “Ну, знаете ли, по соображениям, эта реакция должна идти так, как Вы говорите, только тут что-то не так, я чувствую, что не так — не пойдет”. И чувство его не обманывало. Его слова: “Химик должен во всем сомневаться, пока не убедится всеми способами в верности своего мнения” — остались навеки в памяти его учеников, и каждый из них, делая анализ, проделывал его со всеми тонкостями и тогда только решительно говорил о результатах.
Нередко Дмитрий Иванович давал для анализа такие соединения, которые обычно не дают: так, он давал чистую воду, с целью убедить студента в необходимости прежде всего выпарить каплю данного для анализа раствора для того, чтобы не возиться напрасно, полагаясь на слова дающего анализ, что дан действительно раствор.
Мне с Менделеевым, хотя и не часто, приходилось встречаться и после выхода из института. Помню, ехал я однажды зимою по Николаевской дороге из Москвы и на дорогу купил себе какой-то бульварный роман. Дело было зимою. После Твери вваливается в вагон какая-то странная фигура в полушубке, в сибирском малахае на голове, в валенках, обвешанная сумками. Присматриваюсь — вижу Дмитрий Иванович. Возле меня было свободное место, на которое он и сел. Сумки свои повесил на крючки, размотал шарф и, узнав меня, разговорился. Ехал он из своего имения на лошадях до станции и потому был в таком необычном костюме. Тогда уже вышла в свет его система элементов, слава его росла, и, понятно, мне — молодому химику — было интересно встретиться с ним. Но лежавший около меня роман — такая несерьезная вещь — меня крайне конфузил: по моей молодости я, конечно, серьезничал не в меру и очень заботился, чтобы быть возможно более солидным. Стараясь спрятать книгу, я невольно обратил на нее внимание Менделеева и окончательно смутился. Но оказалось, что он сам любил подобное чтение и притом не только в дороге. Он объяснил значение подобных книг как хорошего отвлекающего средства: “Знаете ли, не думать совершенно я не умею, а чувствую — надо отдохнуть мозгу. Ну и возьмешь такую книжку, которая сама мыслей никаких не возбуждает, а читается легко — вот и отдых”. Со временем я увидел, что это средство применяется многими. При такой же встрече в вагоне, спустя несколько лет, он отказался от книги и заявил: “Я теперь лучше придумал: вожу с собой карты и раскладываю пасьянс. Места карты занимают мало, а комбинаций в пасьянсе масса — и занимательно, и голова отдыхает”.
В дорожных сумках у Дмитрия Ивановича обыкновенно были разные лекарства, вроде нашатырного спирта, гофманских капель и т. п. Запас этот в те времена был необходим не только в глухой деревне, но и в вагоне — как для себя, так и для соседей-пассажиров. Менделеев, предусмотрительно относившийся ко всему, и здесь остался верен себе.
Приходилось встречаться с Дмитрием Ивановичем и после, когда о нем уже много говорили и писали. Из этих встреч упомяну только о встрече в Париже, на бывшей в 1881 г. электрической выставке. Там Менделеев останавливал внимание русских техников на разнице между русской и французской промышленностью, душою скорбел о нашей отсталости, но все же подчеркивал быстрый ход развития России. Он говорил, что, идя таким темпом, Россия не только догонит, но и перегонит иностранцев. Горячо любивший Россию, он не зарылся исключительно в химию, но отдавал много времени изучению промышленности и экономического быта Родины. Его книга “К познанию России” произвела большое впечатление у нас и за границей. Ее оценили и особенно в Америке поняли знания Менделеева как экономиста.
Несмотря на всю известность, на широкую деятельность его на разных поприщах, в России все же меньше ценили Дмитрия Ивановича, чем за границей.
Велики заслуги Менделеева, и Родина должна гордиться таким ученым, не забывать его и не ставить ему в упрек тех мелочей, которые свойственны каждому человеку: то возвышение русской химии, которое обязано ему, должно своим светом удалить малейшие тени на его памяти».10
Рюмин В. В. Из воспоминаний о Д. И. Менделееве.
«Вестник знания», 1917, № 1, с. 58–61.
С. Ф. ГЛИНКА«После кончины Н. Н. Зинина (в феврале 1880 г.) в Академии освободилась кафедра химии, и возник вопрос о замещении ее. А. М. Бутлеров был всегда высокого мнения о Д. И. Менделееве, как о выдающемся русском химике, и, конечно, прежде всего, вспомнил о нем. В это время отношения между Бутлеровым и Менделеевым были несколько испорчены по следующим причинам: Менделеев незадолго перед этим повел систематическую борьбу со спиритизмом, которым усердно занимался Бутлеров, прочитал лекцию и напечатал книгу против спиритизма, кроме того, он, отрицательно относясь к учению о структуре органических соединений, которое развивал Бутлеров в университете на своих лекциях, иногда позволял себе резкую критику в этом направлении. Как мне пришлось слышать, на той же почве во время съезда естествоиспытателей и врачей в 1879 г. по поводу доклада одного из учеников Бутлерова у него произошло довольно резкое столкновение с Менделеевым. Несмотря на все это, Бутлеров продолжал относиться к Менделееву с полным беспристрастием. Однажды он показал мне только что полученную им книгу английского химика Рейнольдса, присланную ему автором, и сказал: “Рейнольдс оспаривает первенство Менделеева в открытии им периодической системы элементов, но ведь Менделеев один предсказывает новые элементы”. Это было сказано после открытия галлия и скандия, но раньше открытия германия, что, как известно, произошло в 1886 г. Лотар Мейер и Ньюлэндс, которые являются соперниками Менделеева в основании периодической системы элементов, как справедливо сказал Бутлеров, новых элементов не предсказывали. Описание свойств экакремния и его соединений, сделанное Менделеевым за 14 лет до открытия соответствующего этому элементу германия, говорит само за себя.
Как-то вначале осени 1880 г., когда я был у Бутлерова, он разбирал бумаги и нашел среди них письмо от одного из провинциальных химиков, не имевшего, впрочем, отношения к университетам, в котором он просил А. М. Бутлерова иметь его в виду при замещении вакантной кафедры в Академии. Письмо это было прислано еще летом, во время отсутствия Бутлерова, и он тотчас же написал на него ответ, извиняясь в промедлении и объясняя причину; он написал, что, делая представление в Академию о замещении вакантной кафедры химии, он, согласно § 2 действовавшего тогда устава Академии, должен будет представить Д. И. Менделеева. Стало известным, что президент Академии Литке, непременный секретарь Веселовский и большинство академиков являются решительными противниками кандидатуры Менделеева, противопоставляя ему профессора Технологического института Бейлыптейна. Менделеев был забаллотирован.
После этого профессора университета в виде протеста устроили обед в честь Менделеева, во время которого говорены были соответствующие речи; полемика в газетах, которая началась еще раньше, оживилась особенно теперь. Статьи против Менделеева появились преимущественно в “St. Petersburger Zeitung”. Вопрос перешел на национальную почву и обострился еще более. Я не буду останавливаться на подробностях этой борьбы, которая завершилась окончательным забаллотированием Менделеева, представленного вторично, и избранием Бейлыптейна. На другой день после заседания Академии, на котором была решена судьба Менделеева, мне случилось зайти в академическую библиотеку, и при мне шел разговор между академиком и лицом из штата библиотеки; академик говорил, что Менделеева невозможно было допустить в Академию из-за его тяжелого характера; других причин не избрания Менделеева в члены Академии он не приводил.
Другим и еще более печальным эпизодом в жизни Менделеева является оставление им университета; подробное описание этого эпизода отвлекло бы меня слишком далеко, и на нем я останавливаться не буду. Менделеев был немыслим без лаборатории и без университетской кафедры; не попав в Академию и выйдя из университета, он остался без того и без другого. Как известно, впоследствии он имел занятия в Министерстве финансов.
Д. И. Менделеев. 1890 г.
Однажды весною 1891 или 1892 г., ранним утром, в холодную и ветреную погоду я, взглянув в окно своей квартиры, которую имел в одном из зданий Института инженеров путей сообщения, увидел, к своему удивлению, Менделеева, который в шубе нараспашку бегал по обширному двору института и, видимо, кого-то разыскивал. Я поспешил к нему на помощь. Увидев меня, Дмитрий Иванович сказал: “Вот, полюбуйтесь, до чего я дожил на старости лет — вчера до 12 часов ночи сидел в заседании, теперь рано утром (было не более 9 часов) бегаю: не знаете ли вы, где живет N (он назвал одного из живших в институте, который раньше был в Баку на нефтяных заводах)?” Я указал ему, где живет N, с которым он хотел посоветоваться по вопросу, затронутому на бывшем накануне заседании. Эпизод этот случайного характера открыл мне ту обстановку, в которой должен был жить и работать Дмитрий Иванович в возрасте, близком к 60 годам.
- Сборник основных формул школьного курса химии - Г. Логинова - Химия
- Бог, Пространство, Мыслящая Субстанция. Учение Джуал Кхула - Татьяна Данина - Эзотерика
- Занимательная гальванотехника: Пособие для учащихся - Николай Одноралов - Хобби и ремесла
- Оригинальный человек - Леонид Андреев - Русская классическая проза
- Фантастические твари и где они обитают. Оригинальный сценарий - Джоан Кэтлин Роулинг - Книги магов