Форма входа
0/0
Том 7. Дневники - Александр Блок
- Дата:23.08.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Том 7. Дневники
- Автор: Александр Блок
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Том 7. Дневники - Александр Блок. Жанр: Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Том 7. Дневники - Александр Блок:
Настоящее собрание сочинений А. Блока в восьми томах является наиболее полным из всех ранее выходивших. Задача его — представить все разделы обширного литературного наследия поэта, — не только его художественные произведения (лирику, поэмы, драматургию), но также литературную критику и публицистику, дневники и записные книжки, письма.В седьмой том собрания сочинений вошли дневники 1901–1921 годов и приложения.http://ruslit.traumlibrary.net
Аудиокнига "Том 7. Дневники" от Александра Блока
📚 "Том 7. Дневники" - это увлекательное произведение, которое погружает слушателя в мир таинственных записей главного героя. В этой аудиокниге каждая страница пронизана глубокими мыслями, эмоциями и философскими размышлениями.
Главный герой, чьи дневники стали основой этого произведения, предстает перед слушателем во всей своей сложности. Его внутренний мир, его борьба с самим собой, его стремление к пониманию себя и окружающего мира - все это делает его персонажем, с которым невозможно не сопереживать.
🖋️ Александр Блок - выдающийся русский поэт и писатель, чьи произведения знаковы для отечественной литературы. Его творчество отличается глубоким философским подходом к жизни, умением раскрывать тончайшие нюансы человеческой души.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир литературы, погрузиться в атмосферу произведений и насладиться яркими эмоциями, которые подарит вам каждая аудиокнига. Пусть слова авторов затронут струны вашей души и оставят незабываемый след в вашем сердце.
Читем онлайн Том 7. Дневники - Александр Блок
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Книги — одна с хорошей, другая с трогательной (если правда) надписью. Верю, что — все правда.
Предложение писать короткие (100-150-200 строк) статьи в «Русском слове», в одном отделе с Зинаидой Николаевной.
* * *Вечер — дома, тихо, маленькая в ванне, завтра сочельник. Сегодня пришли «Старые годы», «Искусство и печатное дело» (на полчаса упился Сомовскими очарованиями). В столовой стоит елка.
Мережковский сегодня: вся «Индия» — нирвана (дохристианское) — ужас, небытие. Не было Имени. «Не донимайте меня» Сергием Радонежским, Серафимом Саровским — «я знаю, чем это пахнет». — Сыщик у дверей. — Все теперь о «несказанном», это — пустота, отсутствие общественности. Теперь такое время, что нужно твердо знать, что «голод — голод, реакция — реакция, смертная казнь — смертная казнь».
Итак — сегодня: полное разногласие в чувствах России, востока, Клюева, святости.
Полное согласие во вкусах (если бы более!) относительно Л. Андреева, Чулкова и т. д.
Пишу Зинаиде Николаевне и Руманову.
Из письма М. П. Ивановой к маме (20 декабря): «Родная моя А. А… Пожалуйста, не думайте, что я испугалась слов эшафот и т. п. и потому отношусь отрицательно к письму Клюева. Когда я начала читать, то мне очень понравилась красота образов и сравнений, но так от начала и до конца и была только одна красота. Из-за этой красоты до сути едва доберешься. Чужая душа — потемки, поэтому я всегда боюсь обвинять человека в чем-нибудь, не зная его хорошенько, но по письму могу сказать только, что поэт совсем закрыл человека. Видно, что он любит А-дра А., но очень уж много берет на себя,[49]предъявляя такие обвинения, угрозы, чуть ли не заклинания. Куда он зовет? Отдать все и идти за ним,[50] и что же делать? Служить России? Но это ведь даже не Россия, а его дикий бор только, неужели истина только там?.. Перезвон красивых фраз, и А. А. принял это очень к сердцу только потому, что, вероятно, сам переживал разные сомнения, и вот в этой-то борьбе с самим собой гораздо больше бога, чем в горделивой уверенности в своей правоте Клюева. Он был обижен смехом иронии и недоверия А. А. над дорогими ему вещами; но мне кажется, это был смех, чтобы заглушить в себе горечь и недовольство самим собой. Я думаю и надеюсь, что бог, который носит определенное название нашего Спасителя и Который даровал талант А. А., поможет ему в конце концов найти самому истинный путь к спасению себя и других^ потому что А. А. понимает не однутолько красоту, но и страдание.[51] Удивляюсь, что Клюев, только написав А. А. разные обвинения и не зная даже, как их примет А. А., через несколько строчек уже дарует ему прощение; нет, не нравится мне это. Женя читал, и ему тоже не нравится. Эту рукопись Женя скоро принесет к Вам. Скажите обо всем А. А. и судите меня оба как знаете, а я останусь при своем. У Клюева очень много гордости и самоуверенности, я этого не люблю…» Дальше — об «Отце Сергии» Толстого.
* * *И это слагаю в сердце.
Зинаида Николаевна сегодня говорила о Миролюбове, не придавая ему значения — «без воли», «полупевец». Другое дело — люди с настоящим уклоном воли (враждебным им) — Добролюбов и Семенов.
24 декабря
В «Утре России» — заметка о юбилее Бальмонта и «воспоминания» Грифа. — Чувствую себя горьковато.
Вчера меня поцеловали на прощанье — Зинаида Николаевна, а потом и Дмитрий Сергеевич.
Кузьмин-Караваев («младший») для Мережковских — националист.
Об «изгнании» Розанова из «Русского слова» (визит Руманова к нему). У меня при таких событиях все-таки сжимается сердце: пропасть между личным и общественным. Человека, которого бог наградил талантом, маленьким или большим, непременно, без исключений, на известном этапе его жизни начинают поносить и преследовать — все или некоторые. Сначала вытащат, потом преследуют — сами же. Для таланта это драма, для гения — трагедия. Так должно, ничего не поделаешь, талант — обязанность, а не право И «нововременство» даром не проходит.
Розанову Сытин платит жалованье, но просит не писать.
Вечный ужас сочельников и праздников: мороз такой, что на улице встречаются растерянные, идущие неверной походкой люди. Я, гуляя перед ванной, мерзну в дорогом пальто. У магазина на Большом проспекте двое крошек — девочка побольше, мальчик крошечный, ревут, потеряв (?) отца. «Папа пошел за пряником, была бы елка». Их окружили, повезла на извозчике какая-то женщина на Пушкарскую, но они не помнят № дома, может быть, и не повезет. Полицейский офицер, подойдя, говорит: «Что за удивление, таких удивлений бывает сотня в день». К счастью, хоть перед Рождеством все добрые.
* * *Выпили вечерний чай, перед сном думаем зажечь елку. Мне тягостно и от праздника, как всегда, и от сомнений и усталости, которые делают меня сонным, униженным и несчастным. Сомневаюсь о Мережковских, Клюеве, обо всем. Устал — уже, как рано, сколько еще зимы впереди. Надо бы не пить больше.
26 декабря
Вчера (мороз — 20е) у мамы уютно обедали, зажигали елку, получали подарки (впятером — и тетя).
Сегодня — Городецкий у меня весь день. Трудный, в общем, разговор. Он говорит: Анна Алексеевна ставит ему меня в пример деятельности, мудрости, никуданехождения и т. д. То, что он называет магией, возникающей между нами, он не хочет знать, ему это или неприятно (как в прошлом году в цирке), или безразлично. Ему в этом главное — то, что он не видит меня систематически, это «мешает».
Читал хорошие восьмистишия.
Думаю о сотрудничестве в «Русском слове».
Едва успел я вздохнуть после Городецкого, пришел Верховский, а к обеду — Ваня. Кончилось все в 10 часов — моим изнеможением и злостью. Все эти милые русские люди, не ведая часов и сроков, приходят поболтать и не прочь «углубиться кое во что глубокое». Тяжесть, тягость. Маленькую Любу лишний раз бранил (а может быть, и не лишний).
Все это тем ужасно, что ни за что ни про что, с лучшими намереньями, теряешь последние силы, последние нервы и трудоспособность. Чего-чего не было наговорено, а почти все — ненужное и лишнее, а что и нужно, то сказано и сделано бессознательно, а мною только намотано на ус.
Какофония насчет Брюсова о Баратынском (Ваня с Верховским устроили — один на турецком барабане, другой на визгливом кларнете).
Будто Чулков говорит о том, что он бы сошелся с Брюсовым (слонячья сплетня). Дай господи, чтобы эти двое приняли наконец друг друга в объятия, т. е. чтобы этот Георгий Чулков окончательно отвалился от меня — со всеми своими достоинствами, не только с недостатками.
Гнездо Рачинских (Меженинки, Бобровка и Татево).
***, не желая принимать никакого участия в отношении своей жены ко мне (как я когда-то сам не желал принимать участия в отношении своей жены к Бугаеву), сваливает всю ответственность на меня (как я когда-то на Бугаева, боже мой!).
Городские человеческие отношения — добрые ли или недобрые — люты, ложны, гадки, почти без исключений.
Долго, долго бы не вести «глубоких разговоров»!
Родство Баратынских, Тютчевых, Рачинских, Дельвигов и т. д. Неточности прекрасной статьи В. Брюсова о Баратынском в словаре Ефрона.
* * *Со вчерашнего дня побаливает печень.
Из этих записей (как попало) — хоть бы что-нибудь вышло потом! Пишу всегда — вздорное рядом с серьезным — только с этой целью.
27 декабря
Мы встали рано, маленькая нарядилась в свои лучшие тряпочки и пошла на «съезд художников», сегодня это будет три раза в день, и так ежедневно.
Продолжаю вчерашнее. Лампадка у образа горит — моя совесть.
Городские отношения людей между собой ложны и безысходны. Вчерашний моральный конфликт был очень поучителен.
Верховский при Ване ругает сначала Садовского, потом Брюсова (как будто мы «en petit сотки»[52] — ему так кажется по его нечуткости). Ругает не с высоты морали поэта и художника, а с низин обывательской профессорской морали. Если бы мы были вдвоем, я бы поддакивал милому Верховскому, уязвленному в лучших чувствах и обиженному не однажды, например, Брюсовым, которого ведь и я не очень люблю. Брюсову все еще не надоело ломаться, актерствовать, делать мелкие гадости людям, имеющим с ним отношения, и особенно — зависящим от него.
Но: тут же сидит Ваня Менделеев, вышедший из своего темного угла, где у него, вероятно, свои высокие думы, так называемые «переживания», но и своя озлобленность (оттого хотя бы, что он в детстве не знал настоящей матери, настоящего уюта детства, который создает фон для будущей жизни в миру; не было матери; ее (не) заменяла Анна Ивановна, всю жизнь наряжавшаяся, подмазывающаяся и разрываемая Репиным, Кавосами, Кравченками, знаменитостью мужа, — дилетантка с головы до ног; ей оправдание в свою очередь, но сейчас это завело бы меня далеко).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 7. Дневники - Александр Блок бесплатно.
Похожие на Том 7. Дневники - Александр Блок книги
- Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда - Эротика, Секс
- Мистика. Питер. Петербургские тайны - Михаил Бурляш - Альтернативная история
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды - Василий Песков - Природа и животные
- Вычислить и обезвредить - Светлана Бестужева-Лада - Политический детектив
