Форма входа
0/0
Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Публицистика / Периодические издания
- Название: Публикации на портале Rara Avis 2015-2017
- Автор: Владимир Сергеевич Березин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин. Жанр: Публицистика / Периодические издания. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин:
Владимир Березин. Публикации на портале Rara Avis 2015-2017
Читем онлайн Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
вот настоящий, и оттого призрачный Петербург, который скукоживается, как тень поутру. Маяковский считал, что Петербург Блока тонул шумно и на виду, тонули незнакомки и запахи, многие люди, не предчувствуя своей судьбы, приплясывали на берегу наблюдая исчезновение этого «Титаника». Они украли у Блока фразу «Жив океан!», думая, что она всё объясняет. А вот Петербург-Петроград Вагинова не тонул, а растворялся в воздухе Ленинграда — это было медленное, но верное движение. И Вагинов — хороший учитель в описании исчезающих вещей.
Исаак Бабель. Избранное[437]. Я не любил «Одесские рассказы», хотя мне хватало ума отделить текст от набухшего коммерческого пузыря этого стиля. Бабелю просто не повезло — в его «Одесские рассказы» вчитали романтику. Меж тем никакой романтики, особенно в духе радио «Шансон», там нет. Это рассказы о жестокости, ставшей привычной. Но вот «Конармия», как было сказано по другому поводу, вошла нарезом по моему сердцу. Она, кстати, предсказала весь инструментарий честной военной прозы. Из «Конармии» взят мой любимый эпиграф «Летопись будничных злодеяний теснит меня неумолимо».
Меж тем Бабель делает то, что потом взял на вооружение Павич — набивает каждую строчку метафорами до отказа, как бурундук свою нору — орехами.
Петроний Арбитр. «Сатирикон»[438].
Помимо прочих свойств этой книги, хорошо описанный историками и филологами, в ней есть очень важный для современного писателя опыт того, как рваное повествование и лакуны создают великий текст. Он неумышленно обрывочен, но по нему можно научиться, как дообрывать рассказ нарочно. Недосказанность созидательна, а все империи повторяются в звуках жующих и отхлёбывающих.
Генри Мелвилл. «Моби Дик»[439].
Это великий роман, и зачем он нужен, объяснять, в общем, не надо. Там ворох смыслов, движение всё убыстряется и убыстряется, и вот уже, как привязанный к мачте матрос, ты орёшь: «…….», и вот оно — бездны мрачной на краю. Кстати, читая «Шпиль» Голдинга, я ощущал параллель с романом о ките и человеке — в ветхозаветном стремлении любой ценой выполнить свою задачу. У Голдинга строят собор, похожий на скелет кита, и настоятелю говорят, что фундамент не выдержит, здание трясётся, но он строит и строит, проламываясь через жизни каменщиков и судьбы паствы — чтобы ощутить толчки и дрожание под ногами, когда остались последние метры шпиля. И это очень важный инструмент, которым почти невозможно пользоваться, до того он сложен в деле — этот инструмент рождает из убыстряющегося темпа повествования завораживающий феномен самоотречения.
Эрнст Хемингуэй. «Райский сад». Сам не знаю, отчего так вышло — отчего называю в этом списке именно его, а не привычный «Праздник, который всегда с тобой». С Хемингуэем, я думаю, есть некоторая опасность — он химическим образом действует на мужчин средних лет, потому что помимо прочего он пробуждает вирус сентиментальности, который в каждом из них дремлет, и прочее — Хемингуэй вообще часто даёт советы писателям, которыми нельзя воспользоваться.
Но этот роман был чем-то личным — пришлось ко двору. «Райский сад» я использовал, чтобы писать об обречённости любви — я намеренно говорю об этом так, потому что вчитываю дополнительные смыслы в эту незаконченную книгу, уже после смерти писателя собранную воедино.
Хемингуэй перепортил у нас столько писателей, сколько, может быть, не перепортил Набоков. Причём, как под Хемингуэя, так под Набокова писать очень легко.
Есть история про Литературный институт, случившаяся до войны. Ещё в тридцатых все бредили Хемингуэем, и вот кто-то, кажется, Луговской (не помню, впрочем) пришёл на семинар с какой-то книгой и начал зачитывать текст:
«Она спросила:
— Сколько у нас времени до отхода поезда?
— Два часа, — ответил он.
— Давай зайдём в ресторан, — предложила она.
— Давай, согласился он. — У меня есть пятьдесят франков.
— Я буду кофе, — попросила она.
— А я выпью рюмку коньяка, — ответил он…»
— Кто написал?! — спросил условный Луговской.
Все заорали: «Хеммингу-e-эй»!
— Чёрта-с-два! — сказал Луговской. — Немецко-французский разговорник!
При этом Хемингуэй — очень сложный писатель, а ведь часто он кажется простым. Он такой же загадочный, как фраза из Библии «время жить и время умирать». В этом Хемингуэй, а вовсе не в цитате из «Фиесты», которую никто не помнит, но она постоянно приходит в убогие мозги разных людей: «Пиво оказалось плохим, и я запил его коньяком, который был ещё хуже». У Хемингуэя в романе «Иметь и не иметь» есть место, когда жена главного героя — не очень молодого человека без руки, занимается с ним ночью любовью. Потом он засыпает, потому что он контрабандист и на следующий день ему нужно заниматься своим опасным делом. На следующий день его убьют, но об этом не знает никто. А пока жена говорит ему, спящему, о своей любви. Хемингуэй написал это так, что очень хорошо представляешь себе эту женщину, то, какая она. А потом другой персонаж, писатель, сочиняет сценарий, сидя у окна. Он видит на улице безобразно толстую, расплывшуюся женщину. Писатель воображает, что это жена героя его будущего сценария. «Вот она, похожая на броненосец», — думает писатель, — «а вот он, её муж, который ненавидит свою безобразную жену и засматривается на еврейку-социалистку, выступающую на митингах». Дальше Хемингуэй пишет просто: «Женщина, на которую смотрел писатель, была Мария, жена контрабандиста Гарри Моргана».
Вот как пишет Хемингуэй.
Оказалось очень полезным анатомировать «По ком звонит колокол» — это ведь вещь с очень важным описанием времени — оно там то убыстряется, то замедляется. И Хемингуэй там это время сделал неотвратимым, то есть создал впечатление его физического давления. Ну и блестящий финал, конечно.
Джон Фаулз. «Волхв»[440].
Этот перевод много ругали за то, что «Волхв» переведён на язык московской литературной жизни. Мне, впрочем, это совершенно не помешало. Мы тогда были незамутнены и неизбалованны. Но у Фаулза здесь можно научиться не только игре с классическими сюжетами и возможности показать свою образованность (которая всякому писателю приятна). Манипуляция читателем, вот что там интересно — манипуляция путём игры с героем, с которым читатель себя невольно отождествляет.
Десятый том Библиотеки фантастики[441]. Пользуясь тем, что речь идёт не о текстах, а о книгах я упомяну три рассказа — один Шекли, «Страж-птица» — он настолько хрестоматийный, что и пояснять не надо, и два совсем других.
Это «Тихий вкрадчивый голос» Роберта Сильверберга[442], про человека, который покупает загадочную шкатулку, которая тихим голосом предостерегает его от несчастий. Он счастливо избегает отравления в ресторане, удачно играет на бирже, и, отложив поездку, минует гибели в упавшем самолёте. Но потом приходят сведущие люди, и всё возвращается на свои места.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин бесплатно.
Похожие на Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин книги
- Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин - Публицистика / Периодические издания
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин - Проза
- Последняя любовь - Исаак Зингер - Современная проза
