Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты - Светлана Бондаренко
- Дата:25.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты
- Автор: Светлана Бондаренко
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Строгое «директорское» выражение исчезло с лица Киры Анатольевны. Оно стало мягким, нежным и даже, страшно сказать, ласковым.
— Обещаю тебе… Как только ты вернешься — обещаю… Киврин грустно улыбнулся и предостерегающе поднял руку.
— Не надо! Я устал ждать, надеяться, разочаровываться и снова — ждать. Как видишь, волшебники тоже бывают в заколдованном кругу. Пусть все идет своим чередом, без дат, чтобы мне хоть не считать дни.
Кира печально посмотрела на него.
— Трудно ведьму любить?
— Трудно, когда тебя не любят, — возразил он.
— Любят…
И, приподнявшись на цыпочки, Кира Анатольевна неожиданно крепко поцеловала Ивана Степановича. Сделала она это так самозабвенно и решительно, что Киврин даже слегка отпрянул и выпучил глаза, потому-то он и заметил нечто, ускользнувшее от затуманенного искренним порывом внимания Киры Анатольевны.
Дверь в кабинет тихо приоткрылась, и в щель просунулась физиономия Сатанеева. Увидев застывших в поцелуе Киврина и Шемаханскую, он сначала зажмурился, потом отшатнулся. Дверь в кабинет бесшумно закрылась.
— Гм-кхм, — произнес Сатанеев, бессмысленно глядя перед собой.
— Будьте здоровы, — не поднимая головы от бумаг, пожелала ему Ольга, приняв невнятный звук за чихание.
— Что? — повернулся к ней не совсем очнувшийся Сатанеев. — Ах, да! Спасибо… Здоровье здесь нужно железное…
Он вышел, задумчиво поглядывая на директорскую дверь.
Кира и Киврин, улыбаясь, стояли друг против друга.
— Не знаю, успею ли повидать тебя до Нового года в спокойной обстановке. Поэтому… Вот, это для тебя…
Он протянул ей изящный кулон на тонкой цепочке. В центре кулона сверкали миниатюрные часики. Кира сделала протестующее движение.
— Только не это, прошу тебя!
— Но почему? — искренне удивился Киврин.
— У меня дома уже лежит тринадцать подаренных тобой часов. Давай остановимся на этой волшебной цифре.
Киврин растерялся.
— Но я не приготовил другого подарка.
— Знаешь что, привези мне вот это. — Она быстро чиркнула что-то на листе бумажки, протянула ему. Он прочел и неожиданно рассмеялся.
— Нет, на тебя, действительно, сердиться нельзя… Ты все еще дитя, Кира!
Она тонко улыбнулась.
— Я — женщина. Этим сказано все!
Гордо подняв голову, Иван Степанович вышел из кабинета. В приемной он заметил Сатанеева, победоносно улыбнулся ему и вдруг — неожиданно, совершенно по-гусарски подмигнул, приложил к губам палец. Сатанеев вздрогнул, попытался изобразить ответную улыбку, но у него это получилось плохо.
Оказавшись в коридоре, Киврин улыбнулся еще шире.
— Так! — сказал он сам себе. — Сплетня гарантирована! Очень хорошо! Да здравствует сплетня!
В прекрасном настроении, напевая знаменитую арию о клевете, Иван Степанович спускался по лестнице в вестибюль. В некотором отдалении за ним следовал Сатанеев, упорно наблюдая сутулую спину зама по науке. Он мучительно пытался осмыслить увиденное и приспособить для своих целей.
Через стеклянные двери с улицы в вестибюль вошла Алена. Следом тащился разочарованный гость с Кавказа.
— Ах, девушка! Что за девушка. Только «нет» говорит!
— Почему же, — весело возразила Алена. — Один раз я сказала «да».
— Когда? — встрепенулся гость.
— Вы спросили, хорошо ли я слышу…
Гость сразу несколько поотстал. Чтобы окончательно от него избавиться, Алена подошла к одевавшемуся у гардероба Киврину.
— С наступающим, Алена Игоревна, — живо приветствовал девушку Иван Степанович. — Рад видеть вас, особенно с такими сияющими глазами… Что-то здесь нечисто, а? — добавил он лукаво.
— Чисто, чисто, — улыбнулась она. И тихо добавила: — Замуж выхожу.
— Да ну! — Киврин искренне удивился, обрадовался, чуть не уронил уже надетую в один рукав шубу. — От всей души! Примите самые сердечные поздравления.
Он подозрительно покосился на топтавшегося в стороне кавказца.
— Ой, да что вы! — рассмеялась Алена, помогая ему поймать второй рукав. — Он в Москве меня ждет. Сегодня вылетаю.
— Вечерним? — спросил Киврин. Алена кивнула.
— Вы представить себе не можете, как мне сегодня везет, — воскликнул Киврин. — Я тоже лечу этим рейсом!
— Вот здорово! — Алена протянула ему обе руки. — Вы будете на моей свадьбе. Свидетелем с моей стороны!
Киврин осторожно и бережно взял протянутые руки девушки.
— С величайшей радостью принимаю приглашение. — Он неловко поклонился и даже чуть шаркнул ножкой.
Сатанеев, наблюдавший с лестницы эту сцену, до предела вытянул шею, чтобы ничего не пропускать.
— Примите и вы, чтобы, так сказать, не мешкая… — Киврин повесил на шею Алены кулон с часами на цепочке. — Надеюсь, вам понравится. — Он сделал ударение на слове «вам».
Алена даже покраснела от удовольствия.
— Большое спасибо, Иван Степанович! — растроганно проговорила она и, привстав на цыпочки, поцеловала Киврина.
Он ласково погладил ее по голове.
— Жду вас в аэропорту. Надеюсь, не опоздаете?
— Теперь нет! — сияя сказала Алена и посмотрела на часы.
— Так… — сказал сам себе Сатанеев. — Так-так-так! Мне, кажется, тоже наконец повезло…
Алена вошла в кабину лифта, автоматические двери сомкнулись. С неожиданной резвостью Сатанеев несется вверх по ступенькам. Плавно движется лифт, чуть отставая от него. Сатанеев, сопя, наддает и… опережает медленно ползущую кабину. С трудом переводя дыхание, Сатанеев входит в приемную директора, быстро пересекает ее и открывает дверь кабинета. Двери лифта открываются. Алена выходит и направляется к приемной.
— Все делается, Кира Анатольевна, — чуть запыхавшейся скороговоркой докладывает в директорском кабинете Сатанеев, преданно глядя в глаза Шемаханской, — Заявки в Госконцерт уже посланы… но вот… Алена Игоревна улетать собралась. А я ведь в музыке не силен. Могут подсунуть что-нибудь… неподходящее…
Бросив пробный шар, он ждал реакции.
— Когда улетает? Зачем? — Кира нахмурилась. — Вы сказали ей про распоряжение?
— Конечно, конечно, — преданно соврал Сатанеев. — Только она и слышать не хочет…
— Что ж ей так… не терпится? — с нарастающим раздражением спросила Шемаханская.
Сатанеев замялся, всячески изображая тяжкие муки внутренней борьбы.
— Да говорите же! — прикрикнула на него Кира.
— Тут, понимаете ли, такое обстоятельство… Бракосочетание, в общем. Свадьба завтра у нее…
Грозовые морщинки на лбу Шемаханской разгладились.
— Да, это несколько меняет дело, — задумчиво произнесла она.
— …с Кивриным Иваном Степановичем, — осторожно продолжил фразу Сатанеев.
— Что?!
Кира вскочила. Сатанеев тоже немедленно встал, соболезнующе опустив голову.
— Что за вздор вы здесь говорите? — гневно воскликнула Кира. — Как это вам в голову взбрело?!
— И не взбрело бы, но факты, — невозмутимо ответил Сатанеев. — Как говорится, упрямая вещь… И потом что же здесь такого… Он человек видный, свободный… Она тоже… Так что имеет полное право. И в Москве пожениться умно придумали — все-таки в одном институте работают, разговоров меньше будет.
— Господи, чепуха какая-то! — Кира вышла из-за стола и принялась ходить по кабинету. — Да я сама только что Киврина в Москву отправила!
— Вот видите! — тут же подхватил Сатанеев. — Он же мог отказаться, но не стал этого делать. Зачем? Лишнее удобство для него. Вашими руками создано…
Киру передернуло от его слов. Она остановилась у окна спиной к Сатанееву.
— Может, мне уйти? — дипломатично предложил он. — А то вы чего-то расстроены…
— Изложите факты, — бесцветным голосом потребовала она.
— Извольте. Их отношения давно в глаза бросались. Хотя бы сегодня, во время испытаний, ведь это он вас карандашик-то принять убедил. Без него вы бы эту… демократичность ни за что бы не одобрили.
— Дальше. — Кира прижалась лбом к холодному стеклу.
— То, что жениха Иваном зовут, вся лаборатория знает. Она только фамилию скрывала. Что на свадьбу в Москву летит — хоть сейчас убедиться можно — заявление у секретаря, одним рейсом, между прочим…
Кира резко повернулась, рывком открыла дверь и спросила привставшую навстречу Ольгу:
— У вас есть заявление Саниной?
— Да, вот. — Секретарша протянула бумагу. — Кира Анатольевна, можно мне пойти обедать?
— Да, — кивнула Шемаханская, впившись глазами в бумагу. И закрыла дверь.
— Продолжайте! — бросила она Сатанееву, занимая прежнее место у окна.
— Да что там говорить! — воскликнул тот, словно тяготясь взятой на себя ролью. — Только что сам видел, как они в гардеробе целовались и кулон с часиками он ей на шею повесил…
— Врете! — крикнула Кира, резко поворачиваясь к Сатанееву и глядя на него так, что он попятился. — Насчет кулона это вы врете! Не может быть!
- Вязанка стихов. Нескольких лучших стихов о себе и о тебе - Наталья Бондаренко - Поэзия
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Литературоведческий журнал № 32 - Александр Николюкин - Прочая научная литература
- Шаманский Лес - Владимир Серкин - Религия
- Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой - Русская классическая проза