Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Публицистика / Периодические издания
- Название: Живой Журнал. Публикации 2007
- Автор: Владимир Сергеевич Березин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И художественный образ, расширяясь, увеличиваясь в объёмах как сказочный великан, подмял под себя жалкие вопли историков.
То есть, Бородинское сражение мы воспринимаем именно так, как оно было описано в романе. При этом сначала на Льва Толстого топали ногами очевидцы и участники, а потом какие-то историки пытались ниспровергнуть величественный образ Кутузова (а он у Толстого похож на мудрого друида, смекнувшего, что из священного леса уже выломано дерево, из которого сделают народную дубину, и конец всему, что встанет на дороге).
Один мой товарищ утверждал, что оттого Кутузов был сонлив, что баловался ночью винцом и проч., а вовсе не от мудрой своей сущности одноглазого лесовика — но веры ему никакой нет.
Быть по сему.
"Евгений Онегин" — роман, а вот "Война и мир" не роман вовсе, и не дурацкое слово "эпопея", а как говорил Толстой — книга. Книга, просто книга. Меж тем, "Война и мир" стала настоящей энциклопедией народной жизни — причём по тому же типу, что и пушкинский роман.
При этом, понятно, откуда пошла эта фраза, и "Евгений Онегин", в котором время счислено по календарю, который комментировали все приличные филологи, так же набит деталями.
Извините, если кого обидел.
21 августа 2007
История про Иванова
Принялся с утра пораньше думать про писателя Иванова. Я не могу сказать, отчего он мне "немного против шерсти", но при этом абсолютно не кривя душой признаюсь во всяких интервью, что этто один из самых интересных писателей современной литературной обоймы. В чем феномен Иванова для меня — непонятно.
Во-первых, надо сказать два слова не о биографии автора, а о, так сказать, социальном функционировании текста.
Массовая культура устроена так, что всё время расставляет писателей по тематическим полкам. И у Иванова есть все шансы превратиться в такого уральского Маркеса. Он состарится, поседеет и станет таким пермским сказителем наподобие Бажова. Массовая культура очень любит географическую экзотику, соединённую с мудрыми рассуждениями.
Во-вторых, часто говорят именно феномене Иванова. Действительно, он ещё довольно молодой по писательским меркам человек, первая книга вышла относительно недавно — в 2003 году, хотя печататься он начал ещё в девяностом. При этом его имя сначала связывали с фантастикой (теперь это не свойство текста, а знак принадлежности к некоторой общности — как бы фантастику пишут все: Быков, Славникова, Толстая и Пелевин. Но Иванов сначала демонстративно открещивается от фантастов, а потом и от всякой групповой принадлежности. Но при этом есть грамотная PR кампания, есть фестиваль «Сердце пармы», и, главное, добротные тексты. Хорошая книга может кануть в забвение без рекламной поддержки, но вот бездарной ничего не поможет.
Как и с прочими книгами, его роман «Блуда и Мудо» будут объяснять через «это как у» — в данном случае это как у Гоголя: канцелярские души, бытописание Руси, но не чернозёмной провинции, а всё той же родной Иванову. Не хотел бы он подразнить читателя — не называл бы так текст.
В общем, никакого феномена нет. Есть нормальный, трудолюбивый писатель.
Но отчего он вщёлкивается мне в голову как бы насильно — я не могу разобраться.
Извините, если кого обидел.
22 августа 2007
История про бедную Лизу
Есть знаменитый анекдот про Мону Лизу, ключевую фразу в котором приписывают Фаине Георгиевне Раневской. Я нашёл массу вариантов этого анекдота (один из персонажей меняет пол, слова иные, но фраза "Раневской" остаётся. Вот есть даже загадочные "Байки от Александра Домогарова", где говорится: " Пришла как-то Фаина Раневская в Пушкинский музей, где выставили "Джоконду" Рафаэля. (Домогаров жжот!) А перед картиной стоит человек, смотрит на неё и говорит:
— Ну что в ней такого, в этой Джоконде? Не нравится она мне…
А Фаина Георгиевна ему:
— Молодой человек! Вы знаете, Джоконда уже столько веков всем нравится, что она может сама выбирать — кому ей нравиться, а кому — нет".
И вот, как блин на сковородке, подпрыгивает эта история: "Как говорила Фаина Раневская о Джоконде, она уже сама может выбирать, кому нравиться, а кому не нравиться", " Раневская парировала: "… "Вспомнился ответ умной и ироничной Раневской на реплику молодого человека, разглядывавшего Джоконду"… "Вспоминается банальное: слова Раневской о том, что Джоконда сама выбирает, кому ей нравиться"."Однажды довольно известная актриса сказала, что ей совсем не нравится "Джоконда"…
А вот ещё утверждение: "Мировая культура достаточно устойчива, и переоценивать с эстетической точки зрения ее компоненты и фрагменты не имеет большого смысла"" — но это немного другая, хоть и интересная, история.
Так вот, всё это форменное безобразие — даже если оставим народный вариант анекдота, в котором Раневская доёбывается к незнакомому человеку, которого подслушала (!). Это как-то недостойно. Да и авторство эой фразы как-то мне сомнительно. Да и то, что это просто зеркальный вариант фразы "Слушайте Марья Ивановна, свои "Валенки" и не выёбывайтесь".
Дело в другом — в самой позиции человека перед произведением искусства.
Вот я, каюсь, сам довольно часто пересказывал эту историю. А меж тем это довольно бессмысленный аргумент парируется другими фразами типа "десять тысяч леммингов (или мух) не могут ошибаться".
Более того, идея совершенно неверная.
А человек у картины больше похож на мальчика, что кричит о голом короле. А общество начинает на него шикать, подсказывая, что он должен чувствовать. Честный исследователь начинает прислушиваться к себе, а нормальный человек — к другим людям.
Извините, если кого обидел.
23 августа 2007
История про бедную Лизу (II)
Что интересно, так это какое-то молекулярное желание общества выстроить иерархию в каждой области. Именно поэтому мы имеем в лице (именно что в лице) Джоконды главную картину мира.
Вот хоть тресни, а она главная — дальше можно спорить об индивидуальных предпочтениях, о том, отчего так вышло — не спиздили б картину из Лувра, не придумай Леонардо своих деревянных уродцев…
В подолжение истории с Раневской есть и другая: оОчень часто пересказывают одно место из довлатовского "Заповедника":
"Ко мне застенчиво приблизился мужчина в тирольской шляпе:
— Извините, могу я задать вопрос?
— Слушаю вас.
— Это дали?
— То есть?
— Я спрашиваю, это дали? — тиролец увлек меня к распахнутому окну.
— В каком смысле?
— В прямом. Я хотел бы знать, это дали или не дали? Если не
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин - Публицистика / Периодические издания
- Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО - Артём Олегович Чжен - Культурология / Обществознание
- Сборник мыслей о жизни и всякой-всякой всячине - Владимир Задорожный - Поэзия / Русская классическая проза
- Всё о домашнем хлебе. Лучшие рецепты домашней выпечки - Ольга Бабкова - Кулинария