Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - Инесса Яжборовская
- Дата:18.08.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях
- Автор: Инесса Яжборовская
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях"
📚 Эта аудиокнига рассказывает о сложных исторических событиях, связанных с Катынским расстрелом, и их влиянии на отношения между Советским Союзом, Польшей и Россией. Автор Инесса Яжборовская исследует последствия этой трагедии и ее влияние на политику и общество.
🎙️ В аудиокниге подробно рассматривается "Катынский синдром" и его проявления в современных советско-польских и российско-польских отношениях. Слушателей ждет глубокий анализ исторических фактов, мнений и позиций сторон, а также попытка понять, как эти события отразились на современном мире.
👤 Инесса Яжборовская - историк, политолог, автор множества исследований по истории России и международным отношениям. Ее работы пользуются популярностью среди читателей, интересующихся историей XX века.
🔊 Сайт knigi-online.info предлагает возможность прослушивать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, включая публицистику, на которую можно перейти по ссылке Публицистика.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя не отдать должное Валенсе, который с пониманием воспринял очевидный факт, что решение передачи полякам документов «было трудным, просто героическим со стороны президента Ельцина». При этом польское руководство, прежде всего сам Валенса, осознавало, что «есть сопротивление в некоторых кругах» и «нужно „переварить“ эти ужасные документы, говорящие об ответственности не только отдельных лиц, но целых политических организаций»{15}.
Выступая 15 октября с интервью для польского телевидения, Б. Ельцин взволнованно говорил о страшном сталинском преступлении и выражал надежду, что оно в дальнейшем не будет тяготеть над двусторонними отношениями России и Польши. Он осудил комиссию историков за создание «видимости усилий» в этой области, что на самом деле никак не могло относиться к польской части комиссии и только частично — к ее советской части, поскольку препятствия для ее работы создавались партийно-политическим руководством СССР. Задетый этим акцентом в выступлении Ельцина, В. Ярузельский обратился с демаршем в российское посольство в Варшаве, о чем он написал во вступительном слове к книге Я. Мачишевского «Вырвать правду». В ответ Ельцин прислал ему письмо, публикуемое в том же издании. В нем, выразив глубокое сочувствие родственникам и близким погибших, Ельцин подтвердил, что осведомлен о роли Ярузельского в раскрытии правды об этом скорбном деле, о его постоянных обращениях к бывшим советским лидерам, которые, в чем он был уверен, «были информированы о наличии документов». Он назвал советских руководителей последнего времени циничными людьми. Российский президент еще раз подчеркнул, что «обновленная демократическая Россия не несет ответственности за злодеяния сталинского тоталитарного режима, с осуждением которого Президенты Российской Федерации и Республики Польша выступили во время подписания в мае СНГ. межгосударственного договора о дружественном и добрососедском сотрудничестве»{16}.
Это письмо, датированное 5 ноября 1992 г., действительно знаменовало собой стремление перейти к искренней и открытой политике в духе равноправия и взаимного уважения.
Не менее значимым в перечне адресатов, которым направлялись секретные документы по Катынскому делу, был, вне сомнения, представлявший другую ветвь власти Конституционный суд, в котором во время передачи документов польскому руководству продолжалось напряженное противостояние двух сторон по «делу КПСС». Катынские документы привлекались как доказательство тяжелого наследия сталинского прошлого и могли стать объектом специального рассмотрения.
Какова была история их рассмотрения в Конституционном суде РФ?
С ходатайством о приобщении к материалам по «делу КПСС» подборки из 37 документов (копий) по Катынскому делу из президентского архива выступил 14 октября 1992 г. представитель Президента РФ С.М. Шахрай. На основании этих совершенно секретных материалов он проинформировал как о подлинных событиях 1939—1940 гг., о расстреле польских граждан, содержавшихся в лагерях НКВД и называвшихся военнопленными, так и о создании при помощи комиссии Н.Н. Бурденко лживой «официальной версии» и сокрытии истинной истории Катынского дела от собственного народа и международной общественности. Целью Шахрая, судя по его ответам на вопросы, было не столько выяснение сути и обстоятельств дела, сколько доказательство самого факта противоправного массового расстрела польских военнопленных на основании закрытого решения Политбюро ЦК ВКП(б) и последующего сокрытия этого факта.
В ходе судебного заседания спор развернулся вокруг выяснения вопроса о том, кого следует обвинять в случившемся в 1940 г. и в связи с этим — вокруг оценки деятельности КПСС. Содержание и направление дискуссии подробно охарактеризовал один из юридических представителей КПСС на процессе — профессор Ф. Рудинский{17}. Его коллега по партии Ю.М. Слободкин стал строить защиту на утверждении, что преступление и его укрывательство совершала не политическая партия, а конкретные люди, и их действия должны оцениваться на основе Уголовного кодекса. Поэтому речь должна идти о Берии и его окружении как виновниках репрессий, о приобщении к делу документов об их ответственности. Это задавало определенное направление рассмотрению дела, заведомо сужая его.
Председатель Конституционного суда В.Д. Зорькин, в свою очередь, стал доказывать, что согласно законодательству данный судебный орган не рассматривает обвинения в адрес отдельных лиц — это в его компетенцию не входит. В частности, он не ставит вопрос об уголовно-правовой ответственности М. Горбачева как генерального секретаря КПСС. Он может изучать вопрос только о том, как «действовало руководство вообще, как действовало руководство в целом». При этом Зорькин направлял обсуждение таким образом, чтобы исключить рассмотрение событий сталинского периода и сосредоточиться на периоде горбачевском, но не на вопросе оценки поведения Горбачева, который не обнародовал документы о расстреле польских пленных, скрывал их.
Осмысление представленных документов было затруднено отсутствием ясности в отношении событий 1939—1940 гг., незнанием различных аспектов Катынского дела, самой практики организации работы Политбюро 40—50-х годов, обстоятельств создания и последствий функционирования «советской официальной версии» Катынского дела: участники процесса не располагали данными юридического анализа, криминалистической экспертизы преступления. Возникало множество вопросов и правовых трудностей. Их решением с успехом занималась Главная военная прокуратура (о чем уже было рассказано), но работа ее следователей оставалась без внимания, ее результаты не были привлечены Конституционным судом.
При обсуждении документов Катынского дела уже 16 октября представители КПСС использовали очевидные или мнимые неясности, чтобы поставить под сомнение многие положения представленных документов, их оформление и даже подлинность, а также позиции ряда советских руководителей прежних лет. Защита КПСС утверждала, что гибель польских граждан не может быть связана с деятельностью компартии, поскольку в те годы репрессии власти были направлены и против этой партии, и армии, которые также понесли огромные потери. Представители КПСС стремились не допустить отождествления Политбюро 1940 г. с Политбюро 1991 г., не позволить рассматривать решения 1940 г. как волю партии, когда НКВД был поставлен над партией.
Весь узел проблем тоталитарного режима, его злоупотреблений и преступлений не был достаточно распутан, но постоянно находился в поле зрения. Катынское дело способствовало обнажению его различных ракурсов, поднимало целый пласт дополнительных проблем, вопросы оценки действий сталинского режима в целом, сталинских деформаций в различных областях общественной жизни. Масштабу «дела КПСС» грозило дальнейшее увеличение.
Катынское дело создавало для этого существенные предпосылки. Возможности его рассмотрения в контексте ряда важных проблем внутренней и внешней политики и наоборот — анализа политических проблем через призму Катынского дела — создавались постановкой вопросов о дополнительном расследовании, о привлечении в качестве свидетелей Горбачева, Шелепина и других партийно-государственных деятелей, о необходимости затребования из Главной военной прокуратуры окончательных материалов расследования. Действительно, с правовой точки зрения для этого были все основания: пункт 4 статьи 1 закона о Конституционном суде РФ обязывал его воздерживаться от установления фактических обстоятельств, когда это входит в компетенцию других государственных органов. И такая работа в значительной степени уже была проведена следователями ГВП, что обеспечивало полноценное разбирательство этой линии «дела КПСС» и эффективное доведение ее до конца. А это влекло за собой еще более глубокий анализ и обстоятельную верификацию устоев сталинистского прошлого. Была ли готова политико-правовая элита России к этому?
История показала, что нет. Горбачев в Конституционный суд не явился. Катынская линия «дела КПСС» заглохла. Катынские материалы были приобщены к делу, но в постановлении и особых мнениях не фигурируют, с окончательным вердиктом непосредственно не связаны. Конкретные предложения продолжения не получили. Определенную роль в этом сыграли и поступившие в суд новые доказательства неприглядной роли руководства КПСС в сокрытии подноготной Катынского дела.
Этой теме в значительной мере было посвящено направленное представляющим сторону КПСС в Конституционном суде В.А. Ивашко и В.А. Купцову письмо (обширная справка) одного из активных участников «перестройки» — консультанта международного отдела ЦК КПСС, помощника секретаря ЦК (сначала В.А. Медведева, потом В.М. Фалина) В.А. Александрова. Оно носило название «К рассмотрению в Конституционном суде документов об убийстве польских офицеров весной 1940 г.» и было датировано 19 октября 1992 г. В письме утверждалось, что Александров в течение нескольких лет помимо воли был исполнителем хитроумного плана Горбачева по поискам второстепенных, косвенных доказательств преступления, которые он, зная подлинные документы, систематически и последовательно отвергал как «недостаточные и неубедительные». Естественной реакцией Александрова после обнародования постановления от 5 марта 1940 г., как он пишет в сопроводительной записке к письму на имя Ивашко и Купцова, было «содрогание от цинизма сталинской политики» и «глубокое возмущение по поводу тех, кто скрывал от общественности это решение даже в условиях безусловного осуждения самого преступления».
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История
- Конституция Российской Федерации. Гимн, герб, флаг - Законодательство России - Юриспруденция
- Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" - Законодательство России - Юриспруденция
- Система уголовных наказаний в истории России и в современном зарубежном законодательстве - Инна Подройкина - Прочая научная литература
- Комментарий к Федеральному закону «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» (постатейный) - Андрей Кирилловых - Юриспруденция