Жизнь и судьба Михаила Ходорковского - Наталья Точильникова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
- Автор: Наталья Точильникова
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот нефть», — объявил Ходорковский, и адвокат Клювгант вынул из пакета и поставил на стол банку с черной жидкостью. — «Вот скважинная жидкость!» — и Клювгант поставил рядом 10-литровую банку с мутной жидкостью, разделенной на фракции: сверху — черный слой нефти, под ним — вода.
Михаил Борисович попросил Клювганта продать ему право собственности на нефть, заключили сделку, при этом банки остались на столе. «Видите, — говорил Ходорковский, — нефть осталась на месте, хотя права собственности проданы».
«Уберите эти горючие жидкости из зала!» — испугался судья.
Публика захохотала.
«Бензина нет? — спросил Данилкин. — Я уже серьезно спрашиваю, не шучу! Я ничего смешного не вижу, чтобы горючие жидкости находились в зале, где столько людей и одна дверь!».
Ходорковский попросил суд обозреть нефть, скважинную жидкость и обратить внимание на их соотношение с правом собственности.
«Да уже обозрели! И понюхали уже!» — ворчал Данилкин.
Ходорковский продолжил заявлять ходатайства.
«В обвинительном заключении указано несколько способов, которыми, по мнению прокуроров, совершено хищение: «под видом сделки между «ЮКОС» и потерпевшими», «обеспечив перевод на баланс» или «искусственно переведя на баланс», «путем заключения фиктивных договоров»».
И на столе адвоката взамен изгнанных нефтесодержащих емкостей появилась ваза с водой.
«С учетом того, что мне вменяется в вину хищение именно вещи (нефти), — сказал Ходорковский, — прошу провести следственный эксперимент, в рамках которого предложить стороне обвинения продемонстрировать, как из принадлежащей адвокату и находящейся у него банки, емкости, мы вот специально вместо нефти поставили водичку, взять из этой емкости принадлежащую мне нефть путем заключения договора, или путем передачи ее на баланс без совершения иных, не указанных в обвинении, действий».
«В данном зале невозможно провести следственный эксперимент и реконструировать события, в результате которых была похищена нефть Ходорковским и Лебедевым, а также членами организованной преступной группы, часть из которых находится в розыске», — среагировал прокурор Лахтин.
И судья отказал в удовлетворении ходатайства.
««ЮКОС» был стопроцентным акционером, например, «Юганскнефтегаза» и «Торгового Дома ЮКОС», например, — продолжил Ходорковский. — При этом нефть, добытая «Юганскнефтегазом» или купленная им, например, за 1000 рублей, признается купленной и находящейся в их собственности и приобретенной возмездно, а нефть «ТД ЮКОС», приобретенная у «Юганскнефтегаза» за 1200 рублей, признается приобретенной безвозмездно и принадлежащей МНЕ лично. Хотелось бы понять юридический смысл такой трактовки закона! Для полноты ощущений на странице 1551 обвинительного заключения вообще не считают «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть» собственниками нефти, потому что утверждают, что нефть добывали не они, а выкачивал я лично! То есть о хищении говорить вообще не приходится. Так от чего же я должен защищаться?! Я прошу предложить стороне обвинения разъяснить взаимоисключающие утверждения».
Но прокурор Лахтин разъяснять что-либо в очередной раз отказался: «Законодательство не предусматривает разъяснений для подсудимого в стадии процесса… в стадии, когда подсудимым дано время для показаний. Ну и пусть Ходорковский и Лебедев дают показания! А не спрашивают сторону обвинения, КАКИЕ показания давать!»
Зал хохотал.
«А в обвинительном заключении указано, ЧТО похитили подсудимые. А похитили они НЕЕЕЕФТЬ!» — уточнил Лахтин.
И ходатайство о разъяснении «взаимоисключающих утверждений» суд удовлетворить отказался.
«Я хочу обратить ваше внимание, что уважаемый государственный обвинитель не поставил под сомнение передачу нефти непосредственно в «Транснефть» от потерпевших, и не поставил под сомнение передачу прав собственности от потерпевших компании «ЮКОС», — продолжил Ходорковский. — При этом для меня так и осталось неясным, что же на самом деле похитила так называемая организованная группа? И как она это сделала, если нефть ушла напрямую в «Транснефть», а права собственности ушли компании «ЮКОС»?».
«Ваша честь, я считаю, что данный судебный процесс политически и коррупционно мотивирован. Он вызван опасениями моих оппонентов моего выхода на свободу. Политическая мотивированность заключается как в неприятии поддержки мной независимой оппозиции, так и в желании присвоить возможности, проистекавшие из моего права собственности на крупнейшую и наиболее успешную российскую нефтяную компанию «ЮКОС»».
И Михаил Борисович начал читать лекцию с картами, таблицами и графиками, которые с помощью проектора высвечивали на стене.
«Права собственности на «биржевые» товары и сами товары передаются разными путями, — говорил он, скользя по «презентации» зеленым лучиком лазерной указки. — Нефть — типичный «биржевой» товар».
«Доказывается, и я подтверждаю общеизвестный факт, что я через холдинг «Групп МЕНАТЕП Лимитед» контролировал более 50 процентов акций «ЮКОСа», — комментировал он собственное уголовное дело; — доказывается, и я это подтверждаю, что компания ЮКОС была основным, а с 2001 года единственным лицом, контролирующим добывающие предприятия компании. Именно этим фактом определялись мои полномочия как исполнительного руководителя «ЮКОСа», эти полномочия не вверялись мне другими акционерами этих добывающих подразделений, а именно я в рамках этих своих полномочий через общее собрание акционеров вверял имущество этих обществ их исполнительным органам. Третье. Доказывается, и я это подтверждаю, что я был исполнительным руководителем компании «ЮКОС», что я создал вертикальную систему управления компанией и что полномочия на эту работу вверили мне акционеры ОАО «НК ЮКОС», а не «Юганскнефтегаз» или другие добывающие предприятия. И я действовал в интересах акционеров «ЮКОСа». Четвертое. Я подтверждаю, что добытая нефть сдавалась добывающими предприятиями в «Транснефть». Я подтверждаю, что право собственности на нефть, ими добытую, по договорам купли-продажи передавалась «ЮКОСу» или его торговым подразделениям».
«Мне известно и я подтверждаю, что оплата дочерним добывающим предприятиям по договорам купли-продажи нефти поступала, и они платили налоги с выручки. Я подтверждаю, что остальная часть прибыли от продажи нефти доставалась иным звеньям технологической цепочки «ЮКОСа», а общая прибыль «ЮКОСа», включая прибыль дочерних добывающих предприятий, за 1999–2003 год составила 15,8 млрд. долларов».
2,6 миллиардов долларов выплатили в качестве дивидендов, а остальное направили на капитальные вложения и приобретение новых активов.
«Хочу обратить внимание, Ваша честь, что данные факты либо не имеют отношения к обвинению (хотя тщательно доказываются стороной обвинения), либо полностью опровергают это обвинение», — заметил Ходорковский.
«Теперь я хочу перейти к тому, с чем я не могу согласиться, мне известно, что это не так, и доказательств чего не существует в уголовном деле. Первое. Я не могу согласиться с тем, что нефть, добытая «Юганскнефтегазом», «Томскнефтью» и «Самаранефтегазом», у них пропала. Мне достоверно известно, что такого факта нет. Нефть этими предприятиями самостоятельно и в полном объеме сдавалась ими в «Транснефть». Мне это известно, поскольку «Транснефть» предоставляла в головную компанию «ЮКОС» акты приемки нефти на узлах учета от дочерних добывающих предприятий «ЮКОСа». И эти объемы не расходились с теми объемами, которые показывали добывающие предприятия как добытые, — отметил Ходорковский. — Второе. Я не могу согласиться с тем, что фактическая стоимость (себестоимость) производства нефти в регионах добычи для добывающих подразделений «ЮКОСа» равнялась ценам в Роттердаме или Аугусте». Ходорковский сослался на постановление Пленума Верховного суда и инструкцию Минфина о том, что стоимость похищенного устанавливается «исходя из фактической стоимости». «За себестоимость мы тщательно боролись. И конечно, себестоимость никогда не равнялась цене нефти в Роттердаме и Аугусте. Это значило бы, что компании надо прекращать работать».
«И третье, с чем я не могу согласиться — с тем, что «ЮКОСом», его торговыми и добывающими предприятиями управляла некая организованная группа. Ваша честь, мне прекрасно известно, что руководство «ЮКОСом» осуществляли должностные лица компании в соответствии со своими полномочиями».
«Четвертое, с чем я не могу согласиться, — что органы управления дочерних добывающих предприятий принимали решения под влиянием обмана. Нет, Ваша честь. Решения формировались советом директоров и собранием акционеров. А поскольку «ЮКОС» был основным, а с 2001 года единственным акционером добывающих подразделений, то, естественно, эти управляющие органы формировались в соответствии с тем, как принимал решение «ЮКОС» и я как его исполнительный руководитель. И говорить об обмане мной самого себя достаточно смешно».
- Коньяк, виски, мартини, бейлис в домашних условиях - Юлия Лужковская - Кулинария
- Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО - Артём Олегович Чжен - Культурология / Обществознание
- Гражданский кодекс - Бонапарт Наполеон - Биографии и Мемуары
- Коньяк "Наполеон" (рассказы) - Эдуард Лимонов - Современная проза
- Мещанское гнездо - Михаил Борисович Бару - Русская классическая проза