Дневник - Зоя Хабарова
- Дата:19.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Дневник
- Автор: Зоя Хабарова
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
20 августа
Писать не о чем и неохота. Сижу, хожу, убираю в доме и за папиными пациентами.
Много читаю. Хочу увидеть другие страны. Хочу в Германию, Францию, Англию.
Немцы млеют от восторга, вспоминая свою родину. Мопассан так точно описывает Францию, Париж. Диккенс, Конан Дойль. Мне кажется, что я там уже побывала.
У бабушки огромная библиотека. Журнал «Нива» с приложениями, подписные издания.
Жаль только, что они очень старые и пахнут. Я от них чихаю и кашляю.
Иногда мы видимся с Жаном. Вчера с ним пилили дрова для дедушки и бабушки.
Тетя Аня злобствует. Завела любовника, а Жан – неприкаянный. Он на 3 месяца моложе меня. Почему-то мы не дружим. Тетка всех ненавидит, считает, что все должны ей помогать. Мама помогает, а дядя Валя разозлился и ничего ей не дает. Дал 10 ульев пчел, чтоб она работала, а она ничего не хочет делать.
5 сентября
Меня вызвали на комиссию. Забирают в Германию девчонок. У Люси живет на квартире немец. Мы плачем, а он нас успокаивает. Люську не возьмут, она по документам немка.
А мы с Лилькой попадем. Дядя Ганс нам сказал, что даст адрес, и мы поедем к его жене.
8 сентября
Вчера была на комиссии. Сначала нас смотрели русские врачи. Папа договорился со своей знакомой, она сумела дать мне 3-ю группу. Это означает сельские работы. Девчонки пришли в грязных платьях, измазанные. Им давали 1-ю и 2-ю группы. Это подземные заводы, шахты и химия. 3-я группа должна пройти немецкую комиссию. Я пошла, за столом сидят три немца – врачи. Тот, что посредине, лысый, розовый, с голубыми глазами, просит показать руки. А у меня маникюр.
Он спрашивает: «Что ты умеешь делать?»
Я ответила: «Играть на пианино».
Он: «А что ты играешь?»
Я: «Больше всего люблю Штрауса».
Он: «А кто твой папа?»
Я: «Врач».
Он взял мои документы, перечеркнул и написал: 5-я группа. Значит, освобождена. Еще спросил, откуда я знаю немецкий язык. Я сказала, что у меня была немка-гувернантка. Он пожелал мне успехов, и я ушла.
Ольга и Лиля работают. Им Германия не грозит. А мне повезло.
6 октября
Пришла последняя жена Мальцева. Просит пойти с ней в гестапо. Виктор Иванович в Летцене. Он уже начальник штаба воздушных сил Р.О.А. Она хочет уехать к нему. Она совершенно не знает языка и хочет, чтоб я помогла ей получить пропуск. Я пошла с ней.
Ворота открыты, стоит сонный часовой. Я сказала, что мы идем за пропуском. Он махнул рукой, и мы прошли. В какой-то комнате мы увидели двух немцев на кроватях. Тут же стол с едой. Я сказала, чего мы хотим. Один из них встал, взял у Нэли бумаги, подписал, поставил печать. Мы ушли. Маме я ничего не сказала.
31 октября
На улице тепло. Мы ждали, что наши войска войдут, а они прошли мимо на Одессу. В воздухе пахнет осенью. Не верится, что где-то война. Два года назад в Ялте, когда наступали немцы, было холодно, пасмурно, а сейчас мы ходим в летнем. Теперь мы в осажденном Крыму. Немцы ждут какого-то нового оружия.
10 ноября
Папу вызвали в гестапо. Мы даже не знали, что он освобождает людей из концлагеря. К нему приводят из концлагеря заключенного, он в кабинете его переодевает. В лагерь идет другой, в лохмотьях и с перевязанной щекой. Трое из освобожденных – врачи. Уже работают в этой же поликлинике. Когда папу заподозрили в обмане, то он сказал, что ничего не знает и пусть конвойный сидит не в коридоре, а у кресла. Папу отпустили, но он все равно помогает.
Много денег отдает кому-то. К нам часто ходит Радзиловский. Они пьют с папой. Радзиловский постоянно расстроен, жалуется папе и пьет. На днях спал у нас на балконе, на полу.
25 декабря
Рождество. Папа развеселился. У нас его друзья. Папа хорошо напился и стал танцевать и топать. Пришел адъютант генерала. Просит не топать – генерал отдыхает. Папа ему говорит: «Я майор, и хочу праздновать по-русски». Второй раз опять пришел и просит топать потише. Папа ему: «Я подполковник». Потом пришел сам генерал. Папа ему говорит: «Я полковник». Генерал посмотрел на него пьяного и говорит: «Сейчас доктор еще выпьет и станет генералом» – и ушел.
1944 год
1 января
Мы ушли встречать Новый год. Я пошла к Лиле, а мама с папой к дяде Вале.
Сегодня пришли, а у нас у дверей полно обгоревших спичек. Бежит адъютант и заявляет, что мы их утопили. Мы еще не открыли дверь. Пошли смотреть. Вода дошла и на 1-й этаж.
Немцы поднялись к нам. Передняя залита водой по щиколотку, и наша кошка бегает по воде. Она привыкла купаться, открыла кран на кухне и веселится. Генерал посмотрел и говорит: «У этих русских даже кошки ненормальные».
7 января
Вчера у мамы был день рождения. Пришел дядя Валя с женой и румыном, ее любовником, он у них на квартире, немец, который живет у бабушки. Она прислала его с поздравлением и подарком. Петр Лещенко – он в гражданскую служил с любимым маминым братом в белой армии – с мамой был тогда знаком. Как всегда «случайно», зашел Радзиловский с женой. Он не знал о дне рождения. Лещенко спел несколько песен. Он теперь майор румынской армии.
Небольшого роста, плешивый, а поет здорово. Он очень удручен. Сказал маме, что не ждет ничего хорошего. У него молодая жена, жизнь не радует. Прожил на чужбине столько лет, а мечтает хоть умереть в России. Предчувствие самое плохое.
10 февраля
Писать не хочется. В квартире опять холод. Прихожу из школы и залезаю под одеяло. Хожу в кино и театр, читаю. В гости почти не хожу. С мамой ругаюсь. Папа пьет. Не могу видеть пьяного, противно.
27 марта
Появился Виктор Иванович. Он теперь в погонах. Высокий, надменный. Поблагодарил за помощь Нэле. Он прилетел из Летцена. Летел сложно, через Румынию. Говорит, что скоро придут наши. Мне сказал: «Никогда не бросай Родину», а папе сказал: «Немцы нас обманули, мы – пушечное мясо. Они хотят загрести жар чужими руками. Но теперь выхода нет, придется идти до конца». Сказал, что немцы ждут чудодейственное оружие, которое перевернет весь ход войны. А что за оружие, никто не знает. Ему надо было где-то кому-то читать лекцию, но он сказал, что это только проформа. Он недоволен своим положением.
8 апреля
Пасха. Мы все собрались у бабушки.
Немцы, что стоят на Красной Горке, собираются эвакуироваться.
9 апреля
Ночью бомбили. Бомба разорвалась под моим окном. Меня засыпало стеклами. Мама встала, зовет в бомбоубежище. Я ей говорю: «Это ветер». И заснула дальше. Папа напился и ничего не слышит.
11 апреля
В эту ночь мы спустились в подвал. Там много немцев. Бомбили. По улицам бегают каратели из чеченцев и ингушей. Немцы их тоже боятся. Хотели ворваться к нам в подвал, но немцы их прогнали. Они повесили на столб какие-то пакеты. Немцы их сорвали. И еще подожгли сарай. Потушили.
12 апреля
Днем никого уже нет. Тишина. Ночью ужасный взрыв на вокзале. Говорят, взорвали склад с боеприпасами. Немцы ушли. С балкона смотрим, как грабят немецкие склады. Тащат муку, сахар, консервы.
13 апреля
Ночь прошла спокойно. На улице ни души. Мама послала меня узнать, что с ее любимой сестрой. Идти надо было с километр до ул. К. Либкнехта. Я пошла. Нигде никого нет. По улице валяются бумаги. Все дома целенькие, хоть и бомбили, да прошли каратели. На улице К. Маркса вдруг выскочила открытая машина с офицерами, по бокам солдаты с пулеметами. Они на полном ходу свернули на нашу улицу. Крикнули: «Где дорога на Севастополь?»
Я махнула рукой, и они умчались. Это была последняя встреча с немцами. Я пошла к тетке.
Через час я вышла – на улице полно наших. Кто-то из солдат что-то сказал про мою мать. Я не поняла. На улице Толстого висела афиша «Джордж из Динки-джаза». Я решила посмотреть фильм. Он шел с перерывами очень долго. Дома мне хорошо влетело.
15 апреля
На улицах полно наших солдат и офицеров. Они теперь в погонах. И еще полно людей с красной ленточкой. Говорят, что это партизаны. Наш директор школы тоже с ленточкой.
20 апреля
Нас сняли с занятий, послали в госпиталь ухаживать за ранеными. Они теперь из Севастополя. Большей частью нацмены. Госпиталь в каком-то бараке. Раненые лежат на полу, на соломе. Грязь и вонища.
26 апреля
Похоронили убитых в совхозе «Красный». Не дожили они буквально 2-3 дня до освобождения.
У нас на квартире живет один майор из Москвы. Он из проектного бюро. Как только возьмут Севастополь, его тут же будут восстанавливать. Уже все готово. А в Севастополе ужасные бои. Папа страшно переживает. Он всегда болеет за Севастополь и за моряков.
Все-таки он моряк с 1913 года. Хоть и учился на врача в Ревеле, потом служил лекарем то на кораблях, то на подводной лодке, то в морском госпитале, пока в 1938 году ему пришлось уйти в отставку. В Севастополе пересажали ужасно много моряков. Папе какой-то следователь-пьяница посоветовал уйти. Больше папу не трогали. Он уже не враг.
10 мая
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Севастополь в мае (Севастопольские рассказы - 3) - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Под псевдонимом Ирина - Зоя Воскресенская - Биографии и Мемуары