Форма входа
0/0
Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский
- Дата:16.05.2025
- Категория: Критика / Литературоведение
- Название: Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV)
- Автор: Станислав Львовский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский. Жанр: Критика / Литературоведение. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский:
В эту книгу вошли статьи, написанные и собранные в рамках проекта «Полка». Созданный в 2017 году, проект поставил своей целью определить важнейшие произведения русской литературы. Для этого большое сообщество экспертов сформировало список из 108 произведений, которые оставили след в истории, расширили возможности литературы, повлияли на развитие языка, мысли и общества, сообщили что-то новое о мире и человеке и вошли в русский литературный канон. Это романы, повести, рассказы, пьесы, поэмы, литературные мемуары – от «Слова о полку Игореве» до романа «Чапаев и Пустота». О каждом из этих произведений авторы постарались написать ясно и доступно, опираясь на обширную научную и критическую литературу, поместить каждое в большой литературный контекст и рассказать о других текстах, которые повлияли на него и на которые повлияло оно.В третий и четвертый тома издания вошли 48 статей – о русской литературе начиная с 1918 года до постсоветского времени.
Аудиокнига "Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV)"
📚 "Полка. О главных книгах русской литературы" - это увлекательное путешествие по страницам великих произведений русской литературы. В третьем и четвертом томах автор Станислав Львовский рассказывает о самых значимых книгах, которые оказали огромное влияние на развитие литературы и культуры.
Главный герой книги - это не просто персонаж, а сама литература, которая становится главным героем в жизни каждого читателя. Ведь именно книги формируют наше мировоззрение, расширяют кругозор и помогают понять себя и окружающий мир.
Автор Станислав Львовский - известный литературный критик и публицист, чьи работы пользуются популярностью у читателей. Его статьи и книги помогают разобраться в мире литературы, открывая новые грани и перспективы.
На сайте knigi-online.info вы можете не только слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке, но и погрузиться в увлекательный мир книг. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, которые откроют вам новые горизонты и перенесут вас в удивительные истории.
Не упустите возможность окунуться в мир литературы с аудиокнигой "Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV)" и откройте для себя новые грани литературного искусства!
Читем онлайн Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
развиваются по одному сценарию – ожидание в них никогда не соответствует результату: спокойный тихий разговор может обернуться вспышкой злобы, а нагнетание напряжения – неожиданным примирением. Лирический герой Довлатова, с одной стороны, сторонится абсурдных ситуаций, даже воспринимает их как опасность, постоянно тоскуя по нормальности, с другой – любуется ими и непроизвольно становится их частью («Вечно я слушаю излияния каких-то монстров. Значит, есть во мне что-то, располагающее к безумию…»). Марк Липовецкий писал, что оригинальность довлатовской прозы заключается в сочетании абсурда и эпоса, фрагментарности и монументальности. Если эпос обычно устанавливает связи между человеком и мирозданием, то абсурд как раз демонстрирует их разорванность, полную бессвязность. Однако абсурд у Довлатова, «обладает особой "скрытой теплотой", обнаруживающей (или подтверждающей) человеческое родство». Довлатов объединяет своих героев абсурдом, делает его основой порядка, и эта вездесущая алогичность парадоксальным образом делает мир понятнее и безопаснее[1213].
Герои «Заповедника» списаны с реальных людей. Ситуации, в которые они попадают, тоже реальны?
У всех персонажей повести есть реальные прототипы – от пьяницы Михал Иваныча до бывшего стукача Лёни Грибанова. В одних случаях на них указывал Довлатов, в других – близкие и друзья писателя, в третьих – жители заповедника и окрестностей отыскивались сами. Довлатов, задействовав в качестве персонажей реальных людей (пусть и под вымышленными именами), создаёт настолько правдоподобный мир, что читатели невольно принимают художественную прозу за биографическую. Однако при первом же приближении оказывается, что с фактами Довлатов обращается вольно, а ситуации, связанные с вполне конкретными людьми, и вовсе могут быть выдуманы. Например, у знакомства писателя с женой Еленой есть три разные художественные интерпретации: в «Заповеднике» они встречаются на вечеринке живописца Лобанова, в «Чемодане» – Лена приходит к нему домой в качестве предвыборного агитатора, в «Наших» – герой Довлатова обнаруживает её спящей у себя дома после вечеринки («Меня забыл Гуревич»). При этом, по словам сестры писателя Ксении Мечик-Бланк, ни один из этих вариантов знакомства не является правдой. Указывая на фактические несостыковки, Мечик-Бланк также замечала, что в рассказе Довлатова о сыне Николасе на два дня изменена дата его рождения, а в одном из рассказов её муж зачем-то назван Лёней и сионистом, хотя ни то ни другое не соответствует действительности[1214].
Люди, узнавшие себя в довлатовских персонажах, нередко обижались на писателя. Много обиженных осталось и в пушкинском заповеднике, и в таллинской газете, описанной в «Компромиссе», и в американской редакции радио «Свобода», попавшей в «Филиал». Пётр Вайль вспоминал: «Стилистическая правда была ему куда дороже. То же – в устных рассказах. Сергей много и охотно сочинял про знакомых. Причём я не раз наблюдал, как он рассказывал небылицы про людей, тут же сидевших, развесивших уши не хуже прочих, будто речь не о них. Об одном основательном, самодовольном человеке, с медленной веской речью, Сергей сообщал: "Веня мне вчера сказал: «Мы с Кларой решили… что у нас в холодильнике… всегда будет для друзей… минеральная вода». Довлатов соблюдал то правдоподобие, которое было правдивее фактов, – оттого его злословию верили безоговорочно».
Проза Довлатова псевдодокументальна, факты в ней – подручный материал, который писатель использовал по своему усмотрению. Этим его тексты напоминают анекдоты: комическая ситуация здесь важнее персонажей, которые в ней оказались, а достоверностью можно пожертвовать ради психологической точности. Как замечает Игорь Сухих, «в формуле анекдота герой – величина переменная»[1215]. В мире довлатовской прозы неважно, случилось ли на самом деле с людьми, о которых говорит писатель, то или иное событие, гораздо важнее, что оно могло с ними произойти.
Есть ли в «Заповеднике» положительные и отрицательные персонажи?
Если и есть, то Довлатов своё отношение к ним ничем не выдаёт, для него они все одинаковы – смешные, безумные и в чём-то милые. Графоман и пройдоха Стасик Потоцкий ничем не хуже и не лучше «фантастического лентяя» Митрофанова, а «русский диссидент» фотограф Марков – жандарма и чекиста Беляева. Удивительно, что Довлатова – писателя в СССР запрещённого, эмигрировавшего в Америку и вращающегося в кругу диссидентов, – совершенно не интересовала политика. Вместо «патриотов» и «демократов» он видел прежде всего людей, оказавшихся в плену идеологических штампов. Из «Соло на ундервуде»:
– Толя, – зову я Наймана, – пойдёмте в гости к Леве Друскину.
– Не пойду, – говорит, – какой-то он советский.
– То есть как это советский? Вы ошибаетесь!
– Ну антисоветский. Какая разница.
В повести «Филиал» есть характерный диалог журналиста Далматова с Барри Тарасовичем, начальником радио «Третья волна», прообразом которого послужило радио «Свобода»:
Барри Тарасович продолжал:
– Не пишите, что Москва исступлённо бряцает оружием. Что кремлёвские геронтократы держат склеротический палец…
Я перебил его:
– На спусковом крючке войны?
– Откуда вы знаете?
– Я десять лет писал это в советских газетах.
– О кремлёвских геронтократах?
– Нет, о ястребах из Пентагона.
Из мира довлатовской прозы убрана презумпция не только идеологической, но и любой другой вины. Вся её тяжесть перенесена на рассказчика. Довлатов, хоть и иронизирует над своими персонажами, никогда их не судит, представляя их чем-то вроде «иллюстраций к учебнику природоведения»[1216]. Критик Никита Елисеев связывал этот авторский взгляд непосредственно с атмосферой советских 1970-х: «У Довлатова равно симпатичны и майор КГБ Беляев, и писатель Борис Алиханов. Два пьяных обормота, на фиг пославшие всякую идеологию и разговаривающие друг с другом по-человечески. На самом деле то был короткий миг, когда Вчера ушло, а Завтра ещё не настало. Поэтому сейчас рассказы Довлатова читаются как исторические рассказы о прошлом, ибо мир его, мир обаятельных смешных чудаков, лентяев, пройдох, безобидных циников, пьяниц, – этот мир исчез»[1217].
Как строятся отношения Алиханова с Пушкиным?
В заповеднике Алиханов сталкивается с таким восторженным отношением к Пушкину, что неизбежно надевает на себя маску скептика: «Все обожают Пушкина. И свою любовь к Пушкину. И любовь к своей любви». Страстное проявление чувств к поэту, несомненно, раздражало не только Алиханова, но и Довлатова. Экскурсовод Виктор Никифоров вспоминал, что Довлатов придумал специальную игру – ни разу во время экскурсии не произносить фамилию Пушкин: «Серёжа очень любил, когда после такой экскурсии к нему подходила какая-нибудь дама и спрашивала: "Уважаемый экскурсовод! Скажите, пожалуйста, в имении какого писателя мы были?"» Пушкин в СССР был объектом официального поклонения; по мнению литературоведа Ильи Сермана, культ Пушкина в Советском Союзе, по сути, заменил собой религию[1218]. Не случайно ироничное литературоведческое эссе Абрама Терца «Прогулки с Пушкиным», фрагмент которого был впервые опубликован в СССР в 1989 году, воспринимался многими критиками как попрание святынь.
Алиханов не говорит о своей любви к Пушкину прямо, зато пушкинское влияние можно обнаружить на многих уровнях текста «Заповедника». Например, в описании противоречивого образа Михал Иваныча, который однажды повесил кошек на рябине, но был настолько деликатным, что просидел на крыльце до утра, боясь разбудить гостя, можно обнаружить аллюзию к пушкинской повести «Дубровский» (кузнец Архип сжигает в запертом доме людей, но при этом, рискуя жизнью, спасает бегающую по горящей крыше кошку), в разговоре с Натэллой («– А вы человек опасный. – То есть? – Я это сразу почувствовала. Вы жутко опасный человек») – цитату из пушкинского «Каменного гостя» («Дона Анна: Подите прочь – вы человек опасный. Дон Гуан: Опасный! чем? Дона Анна: Я слушать вас боюсь»). Не случайными кажутся имена жены и дочери Алиханова: жена Таня – в честь Татьяны из «Евгения Онегина», а дочь Маша – в честь Маши Мироновой из «Капитанской дочки»[1219]. Мучаясь сомнениями в себе, Алиханов своими словами пересказывает пушкинскую максиму «Слова поэта суть уже его дела» («Надо либо жить, либо писать. Либо слово, либо дело. Но твоё дело – слово»), да и сам сравнивает себя с Пушкиным («Я твердил себе: – У Пушкина тоже были долги и неважные отношения с государством. Да и с женой приключилась беда. Не говоря о тяжёлом характере…»).
Памятник Александру Пушкину в музее-заповеднике «Михайловское»[1220]
Александр Генис заключал, что довлатовский «Заповедник» вылеплен по пушкинскому образу и подобию, пусть это и не заметно
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский бесплатно.
Похожие на Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский книги
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Любовная лирика Мандельштама. Единство, эволюция, адресаты - Олег Андершанович Лекманов - Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия
- Сезон Охоты. Истории из закулисья - Владислав Ларионов - Прочие приключения / Периодические издания / Триллер
- Александр III. Истоки русскости - Владимир Александрович Гречухин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III - Алексей Михайлович Величко - История
