Форма входа
0/0
История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Искусство и Дизайн
- Название: История русской семиотики до и после 1917 года
- Автор: Георгий Почепцов
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов. Жанр: Искусство и Дизайн. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов:
Книга посвящена предыстории русской семиотики — практически единственной гуманитарной области бывшего СССР, получившей мировую известность Читателя в максимально "цитатной форме" знакомят с наблюдениями и прозрениями ряда гениальных "научных еретиков", вхождение в семиотическую парадигму которых стало ясным лишь для потомков.
Читем онлайн История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Рецепты Хулио Хуренито по уничтожению искусства весьма симптоматичны. Исходным аргументом является следующее: "Искусство — очаг анархии, художники — еретики,
сектанты, опасные бунтовщики". Отсюда следует требование запретить искусство, как запрещается изготовление спиртных напитков или наркотиков.
Хулио Хуренито говорит (С.280–281): "… Взгляните на современную живопись, — она пренебрегает образом, преследует задания исключительно конструктивные, она преображается в лабораторию форм, вполне осуществимых в повседневной жизни. Преступление Греко, Джотто, Рембрандта в том, что их образы неосуществимы, единственны, а потому бесполезны. Картины кубистов или супрематистов могут быть использованы для самых различных целей: чертежи киосков на бульварах, орнамент набойки, модели новых ботинок. Надо лишь суметь направить эту тягу, запретить заниматься живописью как таковой, чтобы рама картины не соблазнила живописца вновь на сумасбродство образа, прикрепить художников к различным отраслям производства. Пластические искусства перестанут угрожать обществу, они создадут коммунистический быт, дома, тарелки, брюки. Вместо скрипок Пикассо — хороший конструктивный стул".
Это достаточно необычное наблюдение, построенное на возможности/невозможности продолжения искусства в жизнь, где побеждает, конечно, утилитарная точка зрения. В принципе это занижение искусства до уровня аудитории.
Ликвидация искусства должна коснуться и театра (С.281): "… Театр ломает свой панцирь — рампу, переезжает в зал или на площадь, зрителей тащит на сцену, уничтожает авторов и актеров. В двадцать четыре часа он может быть окончательно распылен через промежуточные стадии всяческих празднеств, процессий и прочего. Потом даже эти организованные выявления станут будничными, растворятся в жестах, позах и шутках".
Ликвидация осуществляется, как мы видим, достаточно семиотически. Есть удивительное замечание И.Эренбурга о том времени, характеризующее его также сквозь театр: "В театры мы ходили редко, не только потому, что у нас не было денег, — нам приходилось самим играть в длинной запутанной пьесе; не знаю, как ее назвать — фарсом, трагедией или цирковым обозрением; может быть, лучше всего к ней подойдет определение, придуманное Маяковским, — "мистерия-буфф" (Люди, годы, жизнь. — Кн. 1. С.158).
Каждый тип канала коммуникации, каждый тип професионализации решает одну и ту же проблему своими собст
венными методами. Если в рамках научного подхода в области гуманитарных наук возникает семиотика, то те же проблемы (структурности, системности и под.) стоят и в области литературы. И И.Эренбург в своем романе "Хулио Хуренито" пытается их решать.
Общий системный взгляд может реализоваться не только в науке, но и в живописи, но и в литературе. Перед нами проходит общая тенденция, знаменующая смену парадигмы, которая выводит на авансцену формальные методы в ряде областей гуманитарной мысли того времени.
4.2. Формальный метод в искусствознании
формальный метод предстает на тот период вариантом научности, именно по этому пути старались идти многие, поскольку данный подход представлялся наиболее объективным. Важной его чертой была системность, то есть взгляд сквозь целое, а не через отдельный элемент, а также резкое ограничение объекта рассмотрения, из которого исключались факторы, признаваемые несущественными, типа отрыва текста от его создателя или идеологии. УХОД от формального метода в тот период требовал дополнительной аргументации, как это делает, к примеру, И.А.Аксенов, предлагая свой "тематический анализ". "Разбирая тематику музыкального произведения, мы можем ограничиться выпиской нотаций данной темы, так как она воспринимается только слухом, словесная же тема воспринимается не только слухом, но и мыслящим сознанием, которое, как известно, определяется бытием воспринимающего. Литературные формалисты этого знать не хотят, как может не знать грамматики учитель чистописания" (Аксенов И.А. Гамлет и другие опыты в содействие отечественной шекспирологии… — М., 1930. С.133).
Тематический анализ И.Аксенова столь же формален в смысле достижения нового уровня объективности. Сама "тема" определяется им следующим образом: "Под этим словом мы будем понимать словесно выраженное определение сценического задания, устанавливающего последовательный ряд поступков лицедеев на протяжении всей композиции (главная тема) или отдельных ее моментов (производные и побочные темы). Тема может быть как выражена словами сценического текста в форме сентенции, так и выведена из ряда последовательно произносимых словес
ных объединений, как составляющая общий им предмет" (Там же. С.83).
Исходно И.Аксенов отталкивается от анализа музыкальной композиции. "Большая музыкальная композиция (чисто временная) кажется непосвященному состоящей из огромного количества элементов, трудно поддающихся учету. Тематический анализ ее сводит это многообразие к ряду главных и побочных тем, число которых не так уж и велико. К тому же часть тем является производной от других или от них зависимой" (Там же. С.82). Здесь для нас значима эта эквивалентность вербального и невербального текста. Особенностью драмы он считает то, что темы разной тональности могут звучать одновременно (комика и трагика) без создания единой тональности.
Очень важно это исследование порождения текста по ряду параллельных коммуникативных каналов, которое имеет место в случае театра. К примеру, А.Гвоздев считает принципиальной ошибкой прошлого отождествление театра с драмой (Гвоздев А.А. Итоги и задачи научной истории театра // Задачи и методы изучения искусств. — П., 1924). Как общая философия объективности это направление пронизывает многие исследования. А о самой статье А.Гвоздева болгарская исследовательница Йоана Спасова-Дикова говорит как о программе будущего театрально-семиотического подхода (Спасова-Дикова Й. За семиотичното изучаване на театралната история (Един ретроспективен поглед в бъдещето) // Homo Balcanicus. Знаковост и культурна идентичност. София, 1994).
Трудность работы историка'театра А. Гвоздев видит в том, что в отличие от историка искусства, который может изучать свой материал в музее, первому следует "воссоздавать объект своего исследования прежде чем изучать его историческую эволюцию" (Гвоздев А.А., указ. соч. С.86). Значимым становится включение в рассмотрение такого понятия, как фантазия зрителей: "характер постановки во многом зависит от воображения зрителей, от их способности дополнять фантазией то, что они видят на сцене. Ясно также, что в различных эпохах и странах навыки зрительных восприятии весьма различны" (Там же. С.95). И далее следует вывод: "исследование должно опираться в дальнейшем на указанную особенность фантазии зрителей, т. е., иными словами, анализ воображения зрителя указывает направление научной мысли" (Там же. С.96). Часто А.Гвоздев в своем анализе
употребляет очень важное методологически слово — реконструкция. Именно такая точка зрения поднимает на иной уровень предлагаемый анализ.
Внимание к зрителю, его поведению (т. е. как бы наименее сохранившемуся элементу театральной модели того или иного периода) вообще характерно для историков театра. Так, Сергей Игнатов пишет об испанском зрителе: "Зритель был очень строгим и требовательным критиком. Он видел и слышал на сцене хорошо знакомые веши — народные танцы, старинные романсы — и умел в них разбираться. Ошибки в читке стихов, неверное ударение, неверно поставленная цезура — все это вызвало протест зрителей. Все иностранные путешественники отмечают необыкновенную отзывчивость зрительного зала, а также высокую театральную культуру зрителя" (Игнатов С. Испанский театр XVI–XVII веков. — М.-Л., 1939. С.128; см. также: Игнатов С. История западноевропейского театра нового времени. — М.-Л., 1940). Здесь введены две важные составляющие анализа: зритель видит знакомое, в результате чего резко возрастает уровень искусства; а также то, что основной массив наблюдений дают иностранцы, которые, будучи внешними наблюдателями, видят больше и по-иному.
Есть отдельная глава "Театральный зритель" у А.С.Булгакова, где можно прочесть о размещении зрителей, о составе театральной аудитории и о поведении зрителей в театре во время спектакля. Читая описание поведения аристократического зрителя, мы сразу вспоминаем Евгения Онегина "Являясь сюда не для того, чтобы смотреть спектакль, а главным образом, чтобы себя показать, эти модники держались очень развязно. Они не считались ни с чем, мешали другим не только слушать пьесу, но и видеть происходящее на сцене" (Булгаков А.С. Театр и театральная общественность Лондона эпохи расцвета торгового капитализма. — Л., 1929. С.148; в приложении к книге даны также переводы на темы "Золотая молодежь в театре", "Поведение женщин в театрах" и др.).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов бесплатно.
Похожие на История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов книги
- Волошинов, Бахтин и лингвистика - Владимир Алпатов - Языкознание
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Страна Городов 1-4 - Георгий Почепцов - Сказка
