Форма входа
0/0
История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Искусство и Дизайн
- Название: История русской семиотики до и после 1917 года
- Автор: Георгий Почепцов
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов. Жанр: Искусство и Дизайн. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов:
Книга посвящена предыстории русской семиотики — практически единственной гуманитарной области бывшего СССР, получившей мировую известность Читателя в максимально "цитатной форме" знакомят с наблюдениями и прозрениями ряда гениальных "научных еретиков", вхождение в семиотическую парадигму которых стало ясным лишь для потомков.
Читем онлайн История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
телем этой зависимости между человеком и землей. Его основным признаком была прикрепленность лица к земле — в том смысле, что человек, над которым оно тяготело, не мог сойти с территории, бывшей местом его рождения, и должен был отбывать повинности и вносить платежи в пользу владельца территории" (Там же). Здесь очень важно это замечание о крепостничестве, ибо сходный принцип применялся в советское время и в отношении колхозников (отсутствие возможности уехать в город), и в отношении любого гражданина (зависимость человека от страны, запрет покидать ее). П.Бицилли подкрепляет свое наблюдение и тем, что землю нельзя было продать, оставив себе людей, что вытекало "т представления о неразрывной связи между крепостным и территорией, так что вместе с землей отчуждался обязательно и прикрепленный к ней человек и обратно: если отчуждался человек, то обязательно отчуждалась и земля, на которой он сидел" (Там же. С. 107).
Данная зависимость опять-таки должна выводиться из небесной иерархии, поскольку другой каузальной связи просто не могло быть. Бицилли объясняет этим и нарушение хронологии, свойственное средневековым летописям. "Вещи тяготеют друг к другу только до тех пор, пока они сообща тяготеют к Богу; это ключ свода: как только он выпадает, все рассыпается, и мира — как целого — не существует; каждая вещь довлеет самой себе. Отсюда странная — для нас — бессвязность средневековых произведений литературы и изобразительного искусства, бессвязность, которая только подчеркивается внешней схематичностью построения. В хрониках и летописях события регистрируются в том порядке, в каком они попадают в поле зрения историка, размещаются по годам, причем в том случае, если событие длится несколько лет, под каждым годом оно излагается так, как если бы оно именно в этом году началось, — как нечто новое; стихийные бедствия, выдающиеся явления в природе и факты общественной и государственной жизни, чудеса и знамения отмечаются вперемежку, как попало…" (Там же. С.89).
И еще одно отличие от литературных текстов состояло в том, что абстрактные идеи вдруг начинали жить реальной жизнью. "В баснях, притчах, нравоучительных "примерах", дидактических поэмах, столь любимых средневековьем, аллегорические фигуры, олицетворяющие добродетели и пороки — Зависть, Лицемерие, Любомудрие и проч., - ходят среди
подлинных, ничего не "олицетворяющих" людей; и если это не производит шокирующего впечатления, то потому, что и подлинные люди изображаются с приличествующей аллегориям условностью, лишены индивидуальных черт" (Там же. С.126).
Таким образом, мы можем суммировать, что П.Бицилли в своей книге "Элементы средневековой культуры" исследовал в первую очередь символику средневекового мира, поэтому с неизбежностью должен был выходить на определенные семиотические идеи и представления. Эти же идеи являются определяющими для него и в других работах. Так, к примеру, исследуя историю культуры, он подчеркивает ее постоянное двуязычие (реальное или семиотическое). "Сначала это была греческая культура, культура по преимуществу в противоположении варварству, бескультурности. Латинская культура, ставшая впоследствии рядом с нею, не противопоставила себя греческой. В представлении людей латинской культуры, эта последняя была тою же самою культурой, что и греческая. Культурный человек поздней античности и раннего христианства пользовался безразлично обоими языками, и поздние греки, и народы, усвоившие греко-римскую цивилизацию, в пору, когда Константинополь стал столицей Римской Империи, считали и называли себя "римлянами" ("ромеями")" (Бицилли П.М. Нация и язык // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. — М., 1996. С. 93–94). И в этой же работе следует чисто семиотическое замечание, которое можно развертывать и развертывать: "Культура" в своей сущности не что иное, как символическое выражение иначе невыразимого. Культура по существу символична. Разнообразие культур определяется разнообразием символических средств выражения, которые являются, естественно, иными в соснах Шварцвальда, иными под "ясными как радость" небесами Тосканы, иными в безбрежных равнинах России" (С.97).
Символические параметры становятся для него центральными не только при анализе средневековья, но и при анализе Ренессанса. Искусство Ренессанса он видит как символическое, поскольку "оно являлось средством выражения вовне творческой индивидуальности художника, его собственного видения мира. Стилистические различия здесь были, следовательно, выражением различия духовных тенденций, а не социальных условий, ибо последние, в общем, были одинаковыми" (Бицилли П. Место Ренессанса в истории культуры. СПб., 1996. С.167).
П.Бицилли очень интересно предлагает разграничивать "среднего" и "типичного" человека, которые должны конструироваться по разным принципам, "фиктивный "типичный человек" создается путем исследования исключительных. примеров: всякий гений — существо неприспособленное, явление исключительное; тогда как "средний человек" — знак, выражающий результат интегрирования множества однородных "малых фактов". Сфера культуры — сфера свободного творчества; сфера быта или "цивилизации" — сфера инерции, традиции, подражания" (Там же. С.167). Поэтому сферу культуры он относит к сфере гения, а сферу цивилизации — к сфере "среднего человека".
Анализируя творчество Леонардо, он показывает его на фоне отрицания средневекового искусства. "Художническое видение мира в средние века соответстовало философскому миросозерцанию того времени. Все материальные предметы, одушевленные и неодушевленные, представлялись и изображались как носители определенных, неизменных качеств. В каком бы сочетании, с какой бы точки зрения в пространстве они ни изображались, они изображались всегда одинаково. Из отдельных предметов, так или иначе группируя их, художник составлял картину. Его способ был синтетический. Леонардо творит по аналитическому методу. Он требует, чтобы художник исходил от впечатления целого" (Там же С.79).
Как семиотик П.Бицилли подчеркивает, что для понимания духа эпохи имеет значение, какие виды искусства наиболее преуспевают в тот период. В случае Ренессанса в Италии таким преуспевающим видом он считает театр и доказывает это на ряде примеров. В принципе внутренним механизмом любой культуры он считает определенное противоречие. В нем есть борьба между личным началом и началом коллективным, борьба в плоскости того, что признается истинным, должным, обязательным. "Культура Возрождения была по преимуществу культурой двора, "салона", "академии"; культурой интеллигенции, чуждой общей жизни, замкнувшейся в своего рода "светский монастырь", идеальным образом которого было "Телемское аббатство" Рабле" (Там же. С.94).
Каждый художник вступает в противоречие с принятым на тот период каноном прекрасного. "Считалось, что этот канон был найден древними. Средневековое искусство соблюдало его. Если оно казалось людям Ренессанса "диким" и "грубым", то причиной тому была его строгость, отвлеченность, монотонность. Одной из задач искусства Ренессанса было соблюсти канон прекрасного так, чтобы при этом не пострадали реалистичность и жизненность изображения (Там же. С.98).
"Открытие человека" Ренессансом П.Бицилли видит в значении его творческой способности как органа познания мира. Средневековье видело мир по-иному. "Миру эмпирического бытия, бытия частных, "случайных" вещей, мысль средневековья противопоставляла мир чистых понятий. Эмпирические вещи были лишь элементами этих понятий и символами, указующими на них, то есть сами по себе как бы ничем. Отсюда теория искусства, развиваемая еще первыми теоретиками Возрождения, согласно которой искусство в лживых образах открывает истину" (Там же. С.109).
Ренессанс же открывает мир чистых форм, раскрывающихся в свободном творчестве художника. И еще одно важное отличие. "Мир античности, как и мир средневековья, дан раз и навсегда. (…) Напротив, в мире Ренессанса каждая форма, каждая идея, каждый тип осуществляются в каждой новой величине по-новому, и притом так, что эта реализация индивидуума есть акт его собственной "virtu", его выбора. Человек, как его мыслили античность и средневековье, пассивен. Древний человек — все равно, Иов или царь Эдип — обречен богом. Его трагедия — трагедия беспомощности, обреченности и сознания своей обреченности и своей невиновности" (Там же. С.164).
Семиотические и структурные характеристики постоянно возникают и в исследованиях П.Бицилли по вопросам языка. Для русского языка, как он считает, характерна борьба двух стихий. Русская культура, характеризуется им, как культура по преимуществу "дворянских гнезд". Русский язык развивается под влиянием церковнославянского как письменного варианта. В возникновении в связи с этим разнообразных способов словообразования П.Бицилли видит близость русского языкового развития и немецкого. Он делает структурное сопоставление этих двух стран. "Тем, чем в России была усадьба, "дворянское гнездо", в Германии был город.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов бесплатно.
Похожие на История русской семиотики до и после 1917 года - Георгий Почепцов книги
- Волошинов, Бахтин и лингвистика - Владимир Алпатов - Языкознание
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Страна Городов 1-4 - Георгий Почепцов - Сказка
