«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович
0/0

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович. Жанр: Искусство и Дизайн / Прочее. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович:
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Читем онлайн «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 80
литературы выразительные рассуждения о страшных физических последствиях пьянства. Эли Хетко проницательно отмечает влияние творческого наследия Даниила Хармса на тексты и картины «Митьков». Многие прозаические миниатюры Хармса 1920-х годов, оставляющие, невзирая на свою гротескность, тревожное впечатление, рассказывают о серьезных людях, попадающих в нелепые ситуации, которые неожиданно оканчиваются случайной (а подчас и неслучайной) травмой или смертью. Делая признанных русских классиков, например Пушкина, персонажами своих изобилующих случайными встречами рассказов, Хармс дополнительно усиливает эффект от развенчания помпезных символов национальной гордости и честолюбивых устремлений[204]. Называя «Митьков» «каталогом основных национальных черт (можно спорить: плохих или хороших)»[205], Шинкарев устанавливает имплицитную связь между собственной трактовкой русского национального характера и хармсовским саркастическим взглядом на беспокойную действительность 1920-х годов. По мнению Хетко, по крайней мере в некоторых хармсовских несчастных «случаях» можно усмотреть алкогольную подоплеку[206]. «Митьковское» восприятие алкоголизма формировалось под влиянием как литературы, так и живой трагической действительности. Открыто предъявляемая читателям и зрителям шутливая «митьковская» концепция алкоголизма как «женского» явления, ассоциируемого с телесной полнотой, предстает искусственным и двусмысленным конструктом. Каков же в таком случае смысл мифологизации зависимости?

Представляется, что театрализация существующих заблуждений о пьянстве преследует двойную цель: раскрыть истинную природу аддикции и указать на тревожную тенденцию к формированию привычки на основе самих этих заблуждений. Привлекая примеры из области фольклора и общепринятых представлений, Левинтов приходит к выводу, что утрата мужчинами своей мужественности вследствие пивного алкоголизма проистекает не столько из их феминизации, сколько инфантилизации. На одной шинкаревской картине 2008 года (основанной на рисунке начала 1990-х и помещенной в 2010 году на обложку антологии шинкаревских текстов о «Митьках»[207]) изображены два «митька», сидящих в песочнице. Рядом с ними стоит тара с пивом, подозрительно напоминающая молочный бидон (привычный атрибут советской действительности). Рядом с песочницей играют, сидя на земле, два ребенка, а еще один качается на качелях неподалеку. Все трое детей энергично тянут руки к небу, повторяя позу более крупного «митька». Сверху всю сцену обрамляет радуга, а каламбурная подпись гласит: «Радуга-дуга, не пей наше пиво!» (илл. 14). «Радуга-дуга» выступает в роли своего рода «Сверх-Я»: теперь, когда другие виды алкоголя стали недоступны, любителям выпить остается лишь пиво. Такова же подоплека ряда других монохромных (нередко мрачных по замыслу) шагинских гравюр и картин, охватывающих период как горбачевского сухого закона, так и предшествовавшего ему переизбытка алкоголя на фоне политической нестабильности и истощенной казны. На одном из рисунков Шагин изобразил самого себя, стоящего в хвосте длинной очереди к ларьку с вывеской «Пиво» (илл. 15)[208].

За ларьком тянется забор без каких-либо опознавательных знаков, а над забором высится заводская труба. Сюжет рисунка напоминает сцену из будней исправительной колонии, где заключенные толпятся в очереди за едой. В таких декорациях нет места ни для коллективного или всенародного веселья, ни для индивидуальной радости. Другая шагинская работа, подписанная «Молча стоят», изображает двух понурых мужчин перед заколоченным пивным ларьком[209]. Еще на одном рисунке можно увидеть Х-образный знак, означающий полный или частичный запрет чего-либо. И поза Шагина, и заколоченный квасной киоск за его спиной на автопортрете, где художник запечатлел себя в образе завязавшего алкоголика, по форме напоминают крест святого Андрея Первозванного, эмблему российского флота со времен основания его Петром I. Взятые в совокупности, все эти образы намекают, что отучение от алкоголя должно происходить по нарастающей: сначала надо отказаться от крепких напитков, затем от ферментированных, уже с меньшим содержанием спирта, и в конце концов перейти на квас, содержащий пренебрежимо малое количество алкоголя, а по вкусу напоминающий темные сорта пива. В кармане у Шагина, который торжествующе предстает перед зрителем на фоне Исаакиевского собора (вдалеке) и закрытого квасного ларька (поближе), лежит экземпляр книги о программе «12 шагов»[210]. Вся картина свидетельствует об успешно пройденной реабилитации и избавлении от тяжких оков зависимости. Картина «Братки на мосту» (1987) изображает двух человек, в обнимку идущих через мост мимо открытого пивного ларька (илл. 16). Они не замечают упавшего в канал Икара, чья смерть от воды намекает в данном случае на возможную участь алкоголиков. Во всех этих работах Шагин стремится показать особый род аддикции, который можно было бы назвать зависимостью от трезвости, способствующей укреплению отношений с другими людьми и парадоксальным образом основанной на «алкогольной» социализации. И хотя алкоголизм представлен здесь как ложный, иллюзорный путь к здоровому коллективному сознанию, нельзя не отметить, что в данном случае Шагин изображает пьянство как парадоксальный прототип социальности, описанной в программе «12 шагов». Алкоголик в завязке неустанно ищет действенных заменителей алкоголя, будь то похожие безалкогольные напитки, такие как квас, или утешительные национальные нарративы о пьянстве.

В творчестве Шинкарева тоже заметно это неожиданное сближение опьянения, принципиальной трезвости и диегетической образности. Анализ его обширной литературной и художественной продукции с 1980-х годов до настоящего времени позволяет уточнить наш вывод о воззрениях художника на проблему пьянства: в сущности, они почти не изменились. Складывается впечатление, что период трезвости, начавшийся для Шинкарева в 1994 году, когда он поступил в реабилитационный центр в Эшли (штат Мэриленд), никак не повлиял на изображение алкоголизма в его текстах и картинах. Еще в 1988 году, в пору легендарного «митьковского» пьянства, Шинкарев в анекдоте «Сексуальная травма (рассказывается от лица Д. Шагина)» описывает вымышленный эпизод, когда Шагина лишают возможности продолжить запой. Проснувшись в детской кроватке, он видит свою бабушку; та принимается корить внука, показывая ему найденные в постели женские трусы. Кроме того, по словам бабушки, в руках у Шагина была недопитая бутылка кагора, однако ее забрала и допила рассерженная жена.

Чтобы лучше понять смысл изображенного в этом анекдоте осуждения алкоголика, необходимо рассмотреть взаимосвязь сексуальности, вины и зависимости в коллективном творчестве «Митьков». Один из первых автобиографических текстов Шагина содержит сегмент под названием «Первая любовь», явно призванный объяснить «митьковское» отношение к гендеру с психосексуальной точки зрения:

В детском саду Митя полюбил девочку по имени Оленька. Когда наступал тихий час, Митя ложился в кроватку к Оленьке и рассказывал разные сказки. И они играли куколками и плюшевыми мишками. Но однажды Воспитательница застукала их. Она вытащила Митю из кровати Оленьки, сняла с него трусы и стала водить по всем группам детского сада, приговаривая: «Вот, дети, смотрите все на этого бесстыдника!»[211]

Идиллическая ситуация зарождающейся детской сексуальности (мальчик и девочка играют в одной кроватке) оборачивается самоидентификацией Мити с традиционно «девчачьими» играми и заканчивается унизительным наказанием — публичным оголением гениталий мальчика. В рассказе нет однозначного указания истинной причины гнева

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович бесплатно.

Оставить комментарий

Рейтинговые книги