«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович
0/0

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович. Жанр: Искусство и Дизайн / Прочее. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович:
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Читем онлайн «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 80
памяти. Эту идею Флоренская подкрепляет остроумным художественным решением: изломанная поза ее Икара — явная отсылка к согнутым ногам с картины Брейгеля. Флоренская, Шинкарев и Шагин переосмысляют Икара как трагическую фигуру, мучимую диалектическим противоречием, разрывающуюся между чувствительностью и утонченным эстетизмом, с одной стороны, и тягой к широкому героическому жесту, с другой. Синтез же этих тезиса и антитезиса представляется маловероятным.

Именно поэтому «Митьки» воспринимают собственное творчество как такое пространство, откуда становится возможным размышлять о неудачах и поражениях, как личных, так и национальных. Особую роль в этом исследовании играет для них Русско-японская война. В одном из интервью автору настоящего проекта Дмитрий Шагин сказал, что «образ страшного Цусимского сражения 1905 года», в котором русские проиграли японцам, являет собой содержащий «много загадок» «символ русской истории», который, возможно, ускорил дальнейший трагический ход событий, а также процесс маргинализации российского флота как военного института с четко определенными ценностями[163]. Слова Шагина отражают распространенный взгляд на Русско-японскую войну как на выражение некомпетентности и глупости царского правительства и фитиль, зажегший пламя Революции 1905 года и последующих волнений. В многочисленных воспоминаниях о Цусиме, оставленных офицерами и матросами, подчеркивается храбрость простых моряков. Русские потери в Цусимском сражении воспринимались как бессмысленное кровопролитие, произошедшее по вине самодовольных и стратегически неподготовленных высших офицерских и генеральских чинов, которые не уделили внимания отчетам о техническом превосходстве японского корабельного вооружения. Один российский судовой врач, ставший свидетелем тяжких военных потерь, язвительно писал в дневнике: «рассуждать о политике мы не особенно любим»[164]. «Митьковское» понимание героизма как напрасной трагической жертвы, а правителей как «полых людей» родилось из трагических уроков Русско-японской войны. Этот своеобразный тон присущ тем произведениям «Митьков», где эксплицитно затрагивается поражение России, однако в нем также слышен отчетливый диссонанс, потому что художники не боятся признавать всю сокрушительность этого поражения. В 1998 году Михаил Сапего, поэт и главный редактор «митьковского» издательства «Красный матрос», выпустил собрание документов о разведчике Василии Рябове, загадочном персонаже Русско-японской войны. В предисловии Сапего подчеркивает, что издание «даст [читателю] возможность увидеть себя в Рябове, ибо каждый из нас „сын своего села, своего народа…“ и в дурном, и в высоком смысле» этого выражения[165]. На обложке книги помещена цветная иллюстрация Александра Флоренского, изображающая драматическую сцену казни Рябова японцами. Комментируя эту странную и не вполне лестную летопись жизни Рябова, близкий к ленинградскому андеграунду 1980-х годов петербургский фотограф Сергей Семенов описывает героя так: «Смелый, шустрый, театр любил, жену тоже любил, но и не без греха был — чужим добром попользовался»[166]. В сочетании с тем фактом, что Рябов «так любил [водочку], что, когда приходилось, душу был готов отдать за нее»[167], данная Семеновым характеристика явно перекликается с шинкаревским пассажем о сомнительном «митьковском» бескорыстии («разделить по-христиански — митек выпивает все сам»). Диск «Митьковские песни» (1996) содержит две популярные в конце войны песни. Одну из них, «Варяг», исполняет хор из нескольких участников группы — любительски, но прочувствованно. В ней есть явная бравада: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, / Пощады никто не желает!» Другую песню, «Плещут холодные волны», исполняет рок-музыкант Анатолий Крупнов. В отличие от «Варяга», она не скрывает, что Россия сама виновата в поражении, нанесенном ее флоту японцами. Сначала в песне поется, что «Варяг» «бьется с неравною силой», а затем следует признание: «Нет! Мы взорвали „Корейца“, / Нами потоплен „Варяг“!» Баритон Крупнова — почти бесстрастный, монотонный, если не считать постепенного нарастания громкости, — сопротивляется заложенной в тексте сентиментальности, предлагая скорее отстраненную констатацию произошедшей трагедии, нежели болезненное переживание ее заново[168].

Следующий музыкальный альбом «Митьков», выпущенный в 1997 году, содержит песню «На сопках Маньчжурии» в исполнении Алексея Хвостенко (Хвоста). Как и «Плещут холодные волны», эта песня отмечена патриотизмом без попыток опоэтизировать, как это нередко происходило в то время, отрезвляющие потери, понесенные русскими в кампании 1904–1905 годов. Песня поется от лица русского, который горестно созерцает могилы павших воинов: «Забыть до сих пор мы не можем войны, / И льются горючия слезы». Однако не сдается и предрекает: «Но верьте, еще мы за вас отомстим / И справим кровавую тризну!»[169] Хвостенко исполняет сокращенную версию дореволюционного текста песни, лишая ее пафоса, отличающего первую запись (в исполнении Ивана Козловского) и более поздние советские интерпретации. Сдержанно-монотонное хрипловатое пение Хвостенко, пропускающего надрывный куплет виктимной плачущей Руси о «злом роке судьбы», не выражает ни страданий, ни праведного гнева даже в самых страшных и горестных местах. Странная отстраненность от патриотического содержания песни, свойственная манере певца, некоторым слушателям могла бы показаться неуместной или неуважительной[170]. Балансирующее на грани кощунства исполнение Хвостенко, который черпал вдохновение в нарочито любительской певческой манере Шагина, свидетельствует о связи «Митьков» с русской традицией стеба — контркультурного иронического дискурса. Наиболее известным практиком этого дискурсивного режима был их друг, композитор и джазовый пианист Сергей Курехин. Провокационные концерты-спектакли созданного им коллектива «Поп-механика» намеренно затрудняли однозначную идеологическую классификацию сценического действа[171]. Интерпретация Хвостенко предполагает моральную равнозначность враждующих сторон и отказ идеализировать сражение, обернувшееся бойней. Ничто так не способствует созданию или воссозданию «единства общины», писал Рене Жирар, как акты очистительного насилия[172].

Однако Шинкарев все же отвергает этот авторитарный аргумент о социальной полезности реального и воображаемого кровопролития, превращающего номинального врага в «чужого». Анекдот о самоубийственном подвиге утонувшего русского героя напоминает не только слова Бродского о российском флоте как о «склонном скорее к героическому жесту и самопожертвованию, чем к выживанию любой ценой», но и сложившуюся под влиянием буддизма японскую стратегию камикадзе, в годы Второй мировой войны особенно ярко проявившуюся в морских сражениях. Вполне возможно, что построенное на повторе шагинское двустишие «1983 год» отсылает к структуре хайку. Однако было бы ошибкой утверждать, что «Митьки» разделяют взгляд Жирара на политическое насилие. Отсылки к японской культуре тогда уж скорее подчеркивают всю сложность проблемы истинного подвига, не свободного, однако же, от определенных заблуждений. Абсурдистская повесть Шинкарева «Максим и Федор», предшествующая возникновению «Митьков» как отдельного движения, содержит многочисленные отсылки к японским литературным жанрам и тем или иным местам в Японии. Попытки двух не приспособленных к жизни в социуме персонажей — явных прародителей «Митьков» — воспринять духовные ценности Востока оказываются не менее неудачными и нелепыми, нежели выступления «митьков» в роли воинственных героев. Отхлебнув керосина из, как он думал, бутылки с водой, Федор продолжает пить, потому что «с такой силой овладел дзен-буддизмом, что нашел в себе мужество не исправлять ошибки и спокойно

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович бесплатно.

Оставить комментарий

Рейтинговые книги