Записки о виденном и слышанном - Евлалия Павловна Казанович
- Дата:23.10.2025
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Записки о виденном и слышанном
- Автор: Евлалия Павловна Казанович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Записки о виденном и слышанном" от Евлалии Павловны Казанович
📚 "Записки о виденном и слышанном" - это захватывающая аудиокнига, которая погружает слушателя в мир удивительных событий и захватывающих историй. Главная героиня книги, Евлалия Павловна Казанович, рассказывает о своих наблюдениях и впечатлениях, оставляя слушателя в восторге от каждого слова.
Автор аудиокниги, Евлалия Павловна Казанович, - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Ее работы отличаются глубоким смыслом, яркими образами и захватывающим сюжетом. Каждая книга Евлалии Павловны - это настоящее произведение искусства, способное перенести читателя в удивительный мир приключений и открытий.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, которые подарят вам незабываемые впечатления и эмоции. Благодаря удобному интерфейсу сайта, вы сможете насладиться прослушиванием книг в любое удобное время.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй с аудиокнигами от талантливых авторов. Погрузитесь в атмосферу загадочных приключений, захватывающих сюжетов и увлекательных повествований прямо сейчас!
Погрузитесь в мир литературных шедевров с книгами от knigi-online.info!
Ждем вас в категории Биографии и Мемуары для увлекательного чтения и прослушивания!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семинарий А. И. был для начинающих, поэтому большинство говорило с чужих слов, неся при этом невозможнейшую ахинею, вызывавшую в нас, испытанных ученицах А. И., презрительные улыбки и такие же переглядыванья и перешептыванья. Мы от души презирали «мальчишек», как называли мы студентов с легкой руки Рафаилович, и были искренно убеждены, что они только смелее и «нахальнее» (из того же источника) нас, а вовсе не умнее; и потому в то время, когда настоящие вольнослушательницы университета выступали наравне со студентами с рефератами и спорами, мы, бестужевки, соль семинария, можно сказать, замыкались в величественном молчании…
Однако в перерывах и мы снисходили до «мальчишек» и вступали с ними с высоты своего величия в посторонние разговоры.
Позднее, когда от всей этой бестужевской компании осталась я одна почти узаконенным зайцем университета и посещала лекции и практические занятия многих других профессоров, кроме Введенского (напр., Лосского, Овсянико-Куликовского, Петражицкого, Зелинского, Суханова и т. п.), – я изменила свое отношение к студентам, вполне ценя и уважая их деловитость и бо́льшую способность к научному творчеству, чем наша; у меня налаживались с ними хорошие товарищеские отношения, в какую аудиторию я ни входила.
Но это к делу не относится.
Итак, я прониклась уважением к Добрину; мне несколько раз хотелось заговорить с ним, но я все не решалась.
На следующую зиму семинарий А. И. был преобразован, сделавшись «закрытым», так что из студентов попало только человек 12–15 избранных, а нас по-прежнему человек 10. Занимались мы наверху, в зале Совета, запивая философские и иные рассуждения чаем, которым угощал нас А. И., но Добрина среди нас не было; он или окончил, или углубился в свою юриспруденцию.
Раза два после того я встретила его в трамвае, где он сидел в углу, съежившись и закрывшись, по обыкновению, газетой; я была уверена, что и он видал меня и узнавал, но никогда не кланялся. Одет он был в какое-нибудь старенькое тоненькое пальто, и хотя сама я хожу всегда очень легко одетая, почти никогда не мерзну, – глядя на него, я невольно испытывала холод, таким он выглядел иззябшим.
Последнее время я совсем потеряла его из виду, и вот вчера в трамвае смотрю и не верю глазам своим: через два человека от меня сидит элегантный молодой человек в сером костюме, серых перчатках; на ногах – желтые ботинки, на голове – английская соломенная шляпа. Два раза взглянули на меня из‑за большой газеты черные, как будто знакомые глаза и сейчас же опять погрузились в газету.
«Добрин или не Добрин? Конечно, Добрин. Конечно, нет!»
В конце концов я осталась в уверенности, что это он.
На углу 9‑й [линии] и Большого [проспекта] выхожу; Добрин тоже, и тут же, в трамвае, снимает шляпу и кланяется.
– Виноват, я, кажется, встречался с вами в университете…
– Встречались, – говорю, – на занятиях у профессора Введенского.
– Да, да; только извините, ни фамилии, ни имени-отчества вашего не помню. А я не узнал вас сначала, и – должен сказать вам комплимент – оттого, что вы очень помолодели.
Слушаю и ни глазам своим, ни ушам не верю: громкий голос, развязные манеры, раскатистый, немного нервный смех…
– Бывает, – ответила я с улыбкой. – Я тоже вас не узнала сначала… Что вы теперь делаете?
– Адвокатствую. Винавер мой патрон. Кроме того, состою секретарем нового юридического журнала по гражданскому праву, который редактируют Пергамент, Покровский и др.323, – говорил Добрин так же громко и развязно.
На 7‑й линии перед новым домом с шикарным подъездом и швейцаром Добрин остановился, сказав: «Ну, я дома»324, – затем мы простились; я позвала его к себе, на что Добрин отозвался очень охотно.
Мне он как-то сразу перестал нравиться в тот момент; но теперь, когда я вспоминаю его задним числом, я нахожу некоторые смягчающие вину обстоятельства: во-первых, за всей этой развязностью скрывалось все-таки, мне думается, некоторое смущение, вначале Добрин был даже немного красен; затем, когда он читал газету, лицо его было такое же славное, серьезное, как и прежде; и, наконец, – не была ли вся эта развязность следствием охватившей всего человека радости от сознания того, что вот я столько времени ходил холодным, бедно одетым студентом, а теперь я наряден, как и все, на мне новенькая пара (может быть, два-три дня еще только как купленная), я – секретарь научного журнала, адвокат, я сам себе проложил эту дорогу, сам достиг этого, своим умом и терпением, передо мной открылась будущность. Может быть, это сладкое упоение молодостью, жизнью, вдыхание в себя всех ее радостей, впервые ставшее доступным человеку после долгой серой борьбы с нуждой и угнетением! Может быть, впервые засветило солнце и для него, впервые ласково закивали ему деревья, он сам впервые почувствовал себя молодым, увидел красоту мира, красоту этого большого холодного города, так долго одевавшего его только в мрак и холод нищеты, ласковые лица публики, и неудержимо захотелось ему показать себя именно мне, видевшей его бедным и робким, в этом новом виде, когда и он как все уверенные, беспечные, хорошо одетые люди!
И смех ведь у него нервный, как я заметила, видно, недаром он ему дался!
17/VI. Кошелёво. Милый, симпатичный, талантливый Л. Бегун. И все-таки я опять думаю, что это «она», а не «он». Но на этот раз я говорю: что ж, тем лучше! Это «ее» «Бескрылое счастье», «ее» героиня-мечтательница, «ее» восторженность, женский вкус и манера, а не мужской325.
31/VII. Кошелёво. Вот уж сколько времени я ничего не пишу и не имею желания писать. У меня были маленькие способности к писанию, но я чувствую, как они с каждым днем уплывают, и я остаюсь холодной, бесплодной и грустной, как
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг. - Ирина Владимировна Волкова - История
- Крайон. Послания Света на каждый лунный день. Лунный календарь до 2025 года - Тамара Шмидт - Эзотерика
- Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары