Здравствуйте, Эмиль Золя! - Арман Лану
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Здравствуйте, Эмиль Золя!
- Автор: Арман Лану
- Год: 1966
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А сейчас в театре он целиком во власти одного замысла: это роман о железной дороге. В разговоре с Антуаном он все время возвращается к своей «книжке» и энергично жестикулирует:
— Антуан, эта катастрофа должна произойти у меня между Малонэ и Барантеном, при выходе из туннеля. Вы знаете линию Париж — Гавр? О, простите! Вы правы. Повторим, повторим…
Эдмон де Гонкур узнает в своем гнездышке, что видели, как Золя отправился на паровозе с вокзала Сен-Лазар, в рединготе и цилиндре — таким он был изображен на известной гравюре из «Иллюстрасьон».
«Директор Компании Западной железной дороги произнес великолепную фразу: „Скажите г-ну Золя, что крушение поезда произойдет лишь тогда, когда он будет избран в Академию“. Мне рассказал об этом Форэн!»
Академия! Завсегдатаи отейльского особняка покатываются со смеху.
Но вырвавшийся на свободу целомудренник вновь приступает к работе. Его книжка (он еще раз обдумывает ее название, перебирая шестьдесят вариантов) явится не только исследованием, основанным на документальных материалах, она будет заключать в себе целую серию убийств, непосредственным поводом к изображению которых послужило вызвавшее отклики во всем мире страшное дело «Джека-Потрошителя», разбиравшееся в Лондоне в августе 1888 года.
Как водится в таких случаях, он сообщает Шарпантье:
«Я кончу наверняка 1 декабря. Я охвачен страстным желанием завершить как можно скорее свою серию „Ругон-Маккары“… Мне сейчас очень хорошо и легко работается, чувствую я себя превосходно и кажусь самому себе таким, каким был в двадцать лет, когда мне хотелось грызть горы. Ах, мой друг, если бы мне было только тридцать лет, то вы увидели бы, на что я способен! Я удивил бы мир!»
Рождается Дениза. Как же тут не возникнуть желанию грызть горы?
«Человек-зверь» начинает печататься в газете «Жиль Блас». Разумеется, роман не был еще закончен.
После Гюго и Бальзака он страстно увлекается русскими писателями, в первую очередь Достоевским («Преступление и наказание») и Толстым. Он признается Лемэтру: «Да, конечно, я начинаю уставать от своей серии, это между нами. Но необходимо, чтобы я закончил ее, не изменяя слишком свои приемы». Но сколь необычайна книга «Преступление и наказание». Преступник Достоевского — метафизик, преступник Золя — реалист, здоровяк с хорошими мускулами. Глубине внутреннего мира славянина соответствует психоанализ.
Марк Бернар, являющийся в некоторых чертах своего творчества наследником Золя, хорошо осветил вопрос о влиянии Достоевского на Золя и об отличии между обоими писателями.
«Показать отличие, существующее между Достоевским и Золя, можно лучше всего, сравнив романы „Преступление и наказание“ и „Человек-зверь“. Раскольников убивает из метафизических побуждений, его драма — это драма греха и искупления этого греха любой ценой, пусть даже ценой наказания. В „Человеке-звере“ царят одни лишь животные инстинкты»[139].
Золя задавал вопросы кочегарам, служащим, инженерам. Его роман — замечательный репортаж. Но и на этот раз он уступил демону, которому противостоял его натурализм: поэтической галлюцинации. Он видел паровозы, эти бесстрастные стальные цилиндры. Он превращает их в чудовищ, подобно тому как превратил в чудовищ шахту Ворё из «Жерминаля» и перегонный куб из «Западни». Этот паровоз, у которого женское имя Лизон, он превращает в живое существо и убивает это существо. Из документальных записей репортера рождается фурия Данте.
8 марта 1890 года Жюль Лемэтр, несмотря на свою антипатию к Золя, выражает свое восхищение романом на страницах «Фигаро». «Доисторическая эпопея в форме современной истории». На следующий день Анатоль Франс заявляет, что «Лизон» — бессмертна и что Золя — «самый большой лирик нашего времени». Резкие колебания в оценке Золя у этого человека, обладающего «вкусом», позволяют судить о мощном воздействии автора «Ругон-Маккаров» на современников, которое по меньшей мере равно воздействию писателей типа Лоуренса, Миллера и в живописи — художников типа Пикассо. Франс то извергает хулу, то восхищается. Он постоянно испытывает желание и аплодировать, и свистеть. Золя утомляет своих современников! Об этом скажет Ренан в интервью, опубликованном в газете «Пресс»:
«Мне жаль, что человек, обладающий столь большим талантом… посвятил себя тому, что подразумевают под словом „реализм“. Золя больше не интересует меня. Он не скажет мне ничего нового».
А Золя продолжал вносить новое. В романе «Человек-зверь» он углубил понятие «физиологического человека», которое родилось с появлением «Терезы Ракен». После смерти Золя этот герой буквально заполонит мировой роман. Золя полагал, что он следует научным путем, изучая проблему наследственности на примере родившегося преступником Жака Лантье, сына нежной и слабовольной Жервезы из «Западни», брата Клода Лантье из «Творчества» и Этьена из «Жерминаля». Он опережает науку, подвергая своего персонажа самому правильному психоанализу, разумеется психоанализу Фрейда, но также и Юнга. Он интуитивно уравновешивает агрессивность и сексуальность, эти две движущие силы, управляющие человеком-животным, отводя каждой из них место, которое не стали бы оспаривать в наше время самые лучшие психиатры. И на сей раз он руководствовался не только своим разумом, но и своим поразительнейшим инстинктом.
Этого не могли понять ни Гонкур, ни Ренан. Они были слишком умны для этого.
Весьма знаменательно, что автор вновь возвращается к теме «Терезы Ракен» в романе «Человек-зверь», этой хронике о людях и сумасшедших поездах, где рассказывается история бессознательной, нежной и почти невинной преступницы. Сцена, когда Рубо зверски избивает Северину под звуки фортепиано, доносящиеся из соседней квартиры, и гудки паровозов на вокзале Сен-Лазар, производит ошеломляющее впечатление. Золя в последний раз и во весь голос произносит обращение, которое затем будет сам же яростно опровергать:
«Люди стали быстрее ездить, стали более учеными… Но дикие животные остаются дикими животными, и напрасно будут изобретать все более совершенные машины, в сущности люди будут по-прежнему дикими животными».
Гонкур хохочет, читая вслух следующий отрывок из романа «Человек-зверь»:
«Паровоз „Лизон“ обладал редкими качествами хорошей жены. Он был кроток и послушен (нет, вы только вдумайтесь в это!), его легко было пустить в ход, а затем он шел чрезвычайно ровно и спокойно благодаря прекрасной своей способности к парообразованию»[140].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Гюстав Флобер - Анри Труайя - Биографии и Мемуары
- Тургенев - Юрий Лебедев - Биографии и Мемуары
- Месяц в Париже - Елизавета Саши - Русская современная проза
- Элен и ребята. Часть вторая - Луи Бардо - Короткие любовные романы
- Собрание сочинений. Т. 8. Накипь - Эмиль Золя - Классическая проза