Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие… - Федор Раззаков
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
- Автор: Федор Раззаков
- Год: 2012
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как вспоминает Р. Карцев: «В начале нашей деятельности критики поговаривали о двух масках – и мы забеспокоились. Мы перестали играть «Авас» и делали миниатюры – такие, как «Настроение», «Свадьба», «Фантаст», «Портрет». Тогда появилась статья критика Холодова «Карцев+Ильченко=Райкин». Статья была скандальной, даже Утесов написал опровержение. Но публика постепенно принимала лирические, драматические и даже трагедийные нотки в нашей работе».
О том, что собой представлял дуэт Карцев – Ильченко, рассказывает искусствовед Е. Уварова:
«Юмор, сатира, лирика, ирония, драматизм – к такому сплаву артисты шли постопенно, создавая свой театр, построенный на контрастных сочетаниях бытовых подробностей и гротескных деформаций, в которых легко узнавалась реальность. Их герои часто не только не понимали, но и не слышали друг друга. «Глухота» придавала новое качество дуэтным сценкам, усиливала впечатление абсурдности нашей действительности. Вначале в комическом дуэте виделись традиционные очертания Рыжего – Карцев (стремительный, хитроумный, взрывчатый) и Белого – Ильченко (невозмутимый, благоразумный, туповатый). Лидировал обычно Рыжий. Постепенно маски теряли свою отчетливость. Актеры стали создавать сатирические характеры, приобретавшие обобщенность, фантасмагоричность. Избегали жизнеподобия, даже когда действие происходило в конкретных жизненных обстоятельствах («Обед», «На складе» и др.).
С каждой новой работой полнее раскрывался талант Ильченко. Его «монументальность», спокойная, властная интонация как бы олицетворяли незыблемость существующего порядка, уверенность: «дайте мне народонаселение, а без личности протянем». Карцев являл собой это «народонаселение» во всем его многообразии.
В «Политическом кабаре» лидерство оказалось у Ильченко. Годы застоя, когда сформировался театр Ильченко и Карцева, получили своеобразное художественное отображение в их сатирическом гротесковом искусстве, где смешное и трагикомическое находятся в неожиданном и нестабильном равновесии…»
Между тем непрерывная гастрольная деятельность и невзгоды, которые обрушились на голову артистов в последние несколько лет, серьезно подтачивали их здоровье. Причем больше всего доставалось Ильченко, который в отличие от Карцева все свои переживания держал внутри. И от этого в первую очередь страдало его сердце. В 1983 году, во время репетиций спектакля «Хармс-Чармс-Шармс, или Школа клоунов», у Ильченко случился инфаркт. И он полгода провалялся по больницам. Врачи тогда посоветовали ему сменить профессию, но артист уже не мыслил своей жизни без театра. И опять вернулся на сцену.
В 1984 году Ильченко и Карцев сыграли в Театре миниатюр последнюю премьеру – «Браво, сатира!». После чего ушли на эстраду, а спустя три года снова организовали свой Театр миниатюр под руководством Жванецкого. Поставили спектакль «Птичий полет», а следом другой – «Политическое кабаре», с которым отправились в длительные гастроли за границу: в Америку, Израиль, Австралию. Это были их первые зарубежные гастроли после почти 20-летнего перерыва, когда они посетили Европу с театром Райкина.
Во второй половине 80-х, когда из-за болезни Ильченко работы у дуэта поубавилось, Карцев стал искать применение своему таланту в смежных искусствах – например, в кинематографе. В итоге он снялся в двух фильмах: у Владимира Бортко в телефильме «Собачье сердце» (1988) он сыграл туповатого большевика Швондера, а у Эльдара Рязанова в «Небесах обетованных» (1991) нищего скрипача-еврея.
Летом 1991 года Ильченко и Карцева снова пригласили на гастроли в Америку. Им предстояло объездить 15 городов в 40-градусную жару. Врачи рекомендовали Ильченко отказаться от поездки, напирая на его больное сердце. Но он этому совету не внял. Однако смерть пришла к нему с другой стороны.
В середине гастролей у Ильченко начались сильные боли в желудке. Сам актер подумал, что это обострилась еще одна его давняя болячка, знакомая многим актерам, – язва. Но поход к двум тамошним врачам явил на свет другой диагноз – рак желудка.
В Москве Ильченко лег в больницу, где врачи подтвердили диагноз своих американских коллег. Артисту сделали операцию, но она не помогла. Врачи сказали родным и друзьям Ильченко, что жить ему осталось четыре-пять месяцев. Но сам артист об этом не знал и продолжал верить в лучшее. После операции он почувствовал некоторое облегчение и уговорил Карцева возобновить репетиции. По словам Карцева: «Как это было тяжело! Он боролся, как мог. Молча. Видимо, все понимал. Он был мужчиной. И перед Новым, 1992 годом мы поехали на гастроли в Киев! Он выходил на сцену переполненного Дворца спорта, он видел своего зрителя последний раз! (последний концерт с участием Ильченко состоялся в Киеве 27 декабря 1992 года. – Ф. Р.). 21 января 1992 года Витя от нас ушел.
Сколько было народу на его похоронах! Артисты, писатели из Одессы, Ленинграда. Он лежал в цветах от поклонников в Театре эстрады, где он начинал… тридцать лет назад…»
После смерти партнера Карцев посчитал неуместным искать замену своему другу и с тех пор предпочитает выступать сольно. В течение двух лет он один играл спектакль – «Избранное», после чего взялся за постановку моноспектаклей. В итоге в 1993 году на свет появилось представление «Моя Одесса», в котором незримо присутствовал и Ильченко.
В том же 1993 году Карцев в компании с двумя своими соплеменниками – Михаилом Жванецким и Кларой Новиковой – выступил в Карнеги-холле, где в основном собрались представители еврейской общины в США.
В 1999 году Карцев выпустил в свет очередной моноспектакль под названием «Престарелый сорванец». А два года спустя были изданы мемуары Карцева под названием «Малой, Сухов и Писатель. Записки престарелого сорванца».
«Бабки» по-советски (Борис Владимиров и Вадим Тонков)
Борис Владимиров родился 8 марта 1932 года в Москве, а Вадим Тонков появился на свет там же, но три месяца спустя – 22 июня. Причем, если у Владимирова родня была вполне обычная, то про Тонкова этого сказать было нельзя: он был потомком выдающегося советского архитектора Федора Шехтеля и должен был унаследовать профессию предка. Но он выбрал театр. Хотя его семья, как и у Владимирова, не имела никакого отношения к искусству.
Отец Тонкова работал в Госплане, мама была служащей. Подумать о том, что Вадим увлечется театром, никто из его родственников не мог, зная характер мальчика – он был чрезвычайно застенчивым и робким. Был типичным «маменькиным сыночком» и в дворовых играх даже не мог за себя постоять. Когда во время войны Тонковы перебрались из Москвы в Саратов, тамошняя детвора сразу невзлюбила Тонкова. И каждый день он приходил домой побитым. Мама Вадима долго терпела эту ситуацию, а потом пошла сама разбираться с детворой. Она собрала во дворе мальчишек и спросила напрямик: «За что вы бьете Вадима?» Ответ ее обескуражил: «Потому что он жид!» – «Дети, во-первых, Вадик – не еврей, – стала объяснять детям мама Тонкова. – Во-вторых, даже если бы он был евреем, это не повод для драки. Надо дружить друг с другом, а не драться».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Саммари книги «Парадокс выбора. Как принимать решения, о которых мы не будем жалеть» - Коллектив авторов - Психология
- Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада - Федор Ибатович Раззаков - Детективная фантастика / Политический детектив
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза
- Простой советский спасатель 2 - Дмитрий Буров - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания